Москва-Пересыпь (сборник)

Казалось бы всё так. Но вот один из моих оппонентов ставит вопрос: «Почему же капитан «Петра Васёва», несмотря на давление пострадавших, не приговорен к высшей мере?» Ведь вина Ткаченко, как главного фигуранта, в гибели и страдании сотен людей считалась не подлежащей сомнению. В то время как вину Маркова можно было квалифицировать как косвенную, и её можно было бы разделить с другими членами экипажа (с боцманом, с механиком, с электриком, с тем же Чудновским). Но Ткаченко избегает высшей меры. Более того, капитаны получают поровну!

Отсюда можно предположить, что в этом деле за официальной версией остались некоторые неизвестные (нам) обстоятельства, которые сместили акценты в вопросе оценки степени виновности капитанов.

После гибели «Адмирала Нахимова» возникло много разных версий. Среди них имеются довольно экзотичные ( см. Прим. 6 и 7 ). Не стоит к ним относиться серьёзно.

Мнение дилетанта со ссылками на профессионала

Забудем на время конкретные детали описания событий, предшествующих трагической концовке. Примем допущение, что в официальной версии не все моменты изложены точно. Ведь многое восстанавливалось со слов участников и очевидцев. А у каждого из участников, что называется, «своя правда», которая заключалась в том, чтобы не попасть в разряд виновных. Кроме того судоводитель Нахимова (Чудновский) погиб, значит какую-то часть правды он унес с собой.

Следует также допустить возможность того, что некоторые детали событий могли быть сознательно не приняты во внимание комиссией или искажены. Так бывает при расследовании ЧП, когда по каким либо мотивам (политического или личностного характера) под сформированную комиссией официальную версию «подтягиваются» и некоторые факты.

Выделим главное. Обратимся к самой схеме развития событий. Итак: два судна идут навстречу друг другу, при этом в перспективе траектории их движения могут иметь точку пересечения. Изначально (в момент установления радиоконтакта между двумя судоводителями) расстояние между судами было достаточно велико и без труда позволяло разойтись друг с другом на значительном расстоянии. Для этого даже не нужно предпринимать ни одному из них никаких маневров. Просто одно из них заблаговременно пересечет линию курса второго.

Из пояснительной записки Ткаченко: «Наблюдая визуально п.х. «Адмирал Нахимов», произведя соответствующие расчеты на приборе автоматической радиолокационной прокладки, было определено, что п.х. «Адмирал Нахимов» проходит перед нашим судном и кратчайшее расстояние сближения с ним, когда он будет перед т.х. «Петр Васев» будет порядка 1,6 мили (около 3х километров). Визуальный пеленг, изменение которого является критерием безопасного расхождения судов, увеличивался. Поэтому, при радиоконтакте на ультракоротких волнах (УКВ) с п.х. «Адмирал Нахимов», ему было предложено проходить впереди нашего судна, т.е. мы его пропускали впереди нашего курса» (см. Прим. 9.6).

Понимаете? Никому ничего не нужно предпринимать. Суда расходятся сами собой! Нужно было сильно постараться чтобы свести их в одной точке. Кто же это таким образом повлиял на руку судьбы?

Роман Шулевский-корабельный инженер аварийно-спасательной службы Черноморского морского пароходства (г. Одесса), который принимал участие в работах по расследованию катастрофы, вывыдвигает свою точку зрения. Суть её заключается в том, что высказанное выше соображение о беспроблемном расхождении судов справедливо лишь при условии неизменности параметров движения обеих судов – скорости хода и углов курса.

«Пётр Васев» курса не менял, так как Ткаченко определил, что для расхождения Нахимовым ему это и не нужно. Он просто шёл выбранным курсом в порт. А вот Нахимов менял параметры движения. И скорость и курс. Незначительно, но менял. В то время, как по Международным правилам предупреждения столкновения судов (МППСС-72) судно, которому уступают дорогу, должно следовать неизменным курсом и скоростью. Нет, судоводители Нахимова делали это не из вредительских соображений. Просто они шли своим маршрутом: огибали мыс Дооб, увеличивали скорость, чтобы не выбиваться из графика. Ставили ли они об этом в известность Ткаченко? Данных об этом нет.

Таким образом, Роман Шулевский вину за схождение судов в одной точке недвусмысленно переводит (достаточно обоснованно) на погибшего Чудновского.

Что касается действий судоводителей, то для них катастрофическая ситуация возникла неожиданно, и это не делает им чести. Сами же действия в этой ситуации с обеих сторон были в равной степени запоздалыми, неверными и паническими (смотри выше).

Так что, по-видимому, капитаны осуждены по делу.

Капитан отвечает за всё!

После катастрофы

С 1 сентября 1986 года на месте катастрофы работали водолазы. Они проникали внутрь корпуса парохода через отверстия, вырезанные в борту. Всего, по официальной версии, в результате катастрофы погибло 423 пассажира и члена экипажа. Однако найти и поднять на поверхность удалось не всех. 64 человека навсегда остались под водой. 10 сентября, работая в помещениях затонувшего судна, погиб военный водолаз. 19 сентября не смог самостоятельно выбраться второй водолаз. После этого поисковые работы было решено прекратить.

Генерал А. Крикунов и вся его семья погибли в каюте – люкс № 9, находившейся на верхней палубе А с правого борта. Они не сумели преодолеть несколько метров от двери каюты до борта судна.

Дополнительные сведения о судне, о капитанах и др. – см. Прим. 7. При написании рассказов использованы материалы – см. Прим. 9.6

Вместо заключения

Крушение «Адмирала Нахимова» стало предвестником заката того периода жизни Одессы, который, по мнению автора, был самым колоритным, самым ярким, самым «одесским», если хотите, в жизни города прошедшего века.

Сегодня Одесса сильно изменилась. Наступившие новые времена вымывают неповторимую атмосферу города, тот его воздух, которым «питаются» жители Одессы, и благодаря которому они становятся одесситами. Уходят особый уют и уникальная самобытность города. Что-то изменилось в повадках людей, теперь населяющих город. Где тот сумасшедший оптимизм? Где та смачность и музыкальность речи? Город стал другим. Люди – тоже. Многие уехали – далеко и навсегда.

Так что: Одесса уже перестает быть ОДЕССОЙ? Нет, город стоит, как и стоял. Чёрное море – на том же месте. Вот только фауна и флора моря, как и люди, сильно потускнели…

Не будем грустить, и, оставаясь оптимистами, лучше скажем так:

– Да, Одесса изменилась, но ведь она таки и расширилась – до Дюсельдорфа, Тель-Авива и Брайтон бич, не говоря уже за Москву и другие не столь громкие места.

Примечания

1. Рескрипт вице-адмиралу де-Рибасу

27 мая (7 июня) 1794 г.

Уважая выгодное положение Гаджибея при Черном море и сопряженные с оным пользы, признали Мы нужным устроить тамо военную гавань, купно с купеческою пристанью. Повелев нашему Екатеринославскому и Таврическому генерал-губернатору, открыть тамо свободный вход купеческим судам, как наших подданных, так и чужестранных держав, коим силою трактов с империей нашей существующих, можно плавать по Черному морю, устроение сей Мы возлагаем на вас и всемилостивейше повелеваем вам быть главным начальником оной, где и гребной флот Черноморский, в вашей команде состоящий, впредь главное расположение свое иметь будет; работы же производить под надзиранием генерала графа Суворова-Рымникского, коему поручены от Нас все строения укреплений и военных заведений в той стране.