Мост висельников

Лютер подтолкнул своего сына вперед, и Фокс взял меня за руку, его глаза были полны подозрения, когда он позволил мне вытащить его на берег, прежде чем повернуться, чтобы помочь мне вытащить и Лютера. Огнестрельная рана на моей руке отзывалась болью при каждом движении мышц, но я знал, как при необходимости отвлечься от подобных вещей.

Я отбросил ветку и посмотрел в сторону водопада, не удержавшись от смеха, когда понял, как далеко нас унесло вниз по реке. Отсюда до «Моста Висельников» было, должно быть, больше мили, а поскольку дороги не проходили так близко к его берегам, я был уверен, что «Мертвые Псы» остались далеко позади.

Я не мог перестать смеяться, глядя на двух «Арлекинов», которые сейчас больше походили на утопленных крыс, чем на королей. Я сел на землю и поднял свой топор, пока они стояли надо мной, хмуро разглядывая меня с любопытством.

Лютер бросил взгляд на сына, и я ободряюще махнул рукой, давая им минуту для эмоциональных излияний, прежде чем им придется иметь дело со мной. Он посмотрел на Фокса так, будто тот вернулся с того света — что, если уж на то пошло, было недалеко от правды, — и сдавленный звук застрял у него в горле, когда он обнял своего мальчика, крепко прижимая его к себе и бормоча слова облегчения, пока они цеплялись друг за друга.

Фокс обмяк в объятиях отца, крепко прижимаясь к нему и отвечая на его слова облегчения по поводу того, что они выжили, а их любовь друг к другу была явной и бередила старые раны моего прошлого.

Когда они, наконец, разорвали объятия, то с подозрением посмотрели на меня, а у Фокса Арлекина появился опасный взгляд, который точно сказал мне, почему он заслужил свой титул принца «Арлекинов». Этот засранец только что раскачивался на шее, лицом к лицу с самим Мрачным Жнецом, и не было похоже, что он даже отдаленно потрясен своим танцем с загробной жизнью, хотя синяк вокруг его горла выглядел просо ужасно, а колотая рана в боку кровоточила сквозь промокшую футболку.

— Ты, блядь, кто такой? — Хрипло спросил Фокс, хотя у меня возникло ощущение, что он прекрасно узнал меня, но хотел знать, кто я на самом деле. Его голос был хриплым из-за веревки, которой была стянута его шея, а темно-зеленые глаза горели всей той жизнью, которой его чуть не лишили.

— Трудно сказать в наши дни, — признался я, запуская одну руку в свои короткие дреды и откидывая их с глаз, в то время как другой крепко сжимал свой топор. — Но я предполагаю, что настоящий вопрос, который ты хочешь задать, заключается в том, на кого я работаю?

— Не умничай, парень, — предупредил Лютер, похоже, думая, что я почувствую угрозу от его мачо-бреда.

Я давно утратил способность испытывать страх, поэтому только ухмыльнулся ему, взмахнув топором, чтобы напомнить ему, что я здесь единственный вооруженный человек. И пусть я был моложе их, но я всегда предпочту оружие опыту. К тому же, я прожил такую жизнь, которую нельзя измерить годами — то, что я пережил, чему стал свидетелем и выстрадал, не потребовало десятилетий, но все равно оставило отпечаток.

— Успокойся, а то еще волосы начнут выпадать, — посоветовал я. — Кроме того, насколько я понимаю, вы заключили сделку, чтобы получить мою помощь, так что я должен предположить, что вы уже знаете ответ на свой вопрос.

— Кармен? — спросил он со смесью надежды и трепета на лице, и Фокс поднял бровь, массируя горло, где синяки от веревки уже гневно пылали на коже.

— Ага. Вы оба официально обязаны ей жизнью. Будем надеяться, что вы в состоянии заплатить по счету. — Я ухмыльнулся им, пока они обменивались обеспокоенными взглядами, но мое внимание привлекло движение на противоположном берегу реки, и я вскочил на ноги, заметив, как гребаный Шон выбирается из воды.

— Да ладно, этого просто не может быть, — прорычал я. — Я выстрелил этому ублюдку в грудь. Он уже должен был лежать на дне этой чертовой реки.

До нас донесся смех Шона, когда он оглянулся назад, цепляясь за дерево и используя его для поддержки, указывая через бушующую воду на нас. Кровь пропитывала его рубашку, и он сжимал место, куда я выстрелил, хотя место ранения было намного правее, чтобы причинить желаемый урон.

— Вы, «Арлекины», похожи на гнездо гребаных тараканов! — крикнул он. — Неужели вы не можете просто сдохнуть?

— О тебе тоже самое можно сказать. — Лютер сделал шаг к воде, словно намереваясь снова нырнуть в этот бушующий ад, переплыть реку и придушить ублюдка, но Фокс схватил его за руку, чтобы остановить. Другой рукой он зажимал бок, где рана от ножа, которую нанес ему Шон, продолжала кровоточить. Трудно было сказать, насколько все было серьезно, но я бы не сказал, что с такой пробоиной в животе, даже не смертельной, можно много натворить.

— Мне нужно вернуться к той пещере в скале, — испуганно сказал Фокс, искоса поглядывая на меня, словно не зная, на чьей я теперь стороне, и не имея времени разбираться в этом. — Рик, Роуг и остальные нуждаются в нас.

Я выгнул бровь, гадая, что он имел в виду и всерьез ли он думал, что услуга, которую я только что оказал им двоим, была оказана бесплатно. Теперь они были в долгу. И этот долг придется вернуть.

Лютер выругался и повернулся спиной к Шону, после чего они оба скрылись в зарослях оставив меня и Шона стоять друг напротив друга по разные стороны реки. Похоже, «Арлекины» решили, что либо все уже кончено, либо я просто позволю им делать все, что им вздумается. Но это было не так.

— Теперь я вижу тебя, мальчик, — протянул Шон, подняв два пальца и направив их на меня, словно пистолет, затем сделал вид, что стреляет, немного пошатываясь, что доказывало — пулевое ранение давало о себе знать. Может, он все-таки умрет от него.

— Я тоже тебя вижу, — крикнул я в ответ. — Видел чертовски долгое время.

— Расскажешь, кому теперь служишь? — спросил он, но я только улыбнулся.

Он скоро сам все поймет. Я сомневался, что к этому моменту у него остался хоть один живой член его банды. Мост, вероятно, был захвачен вскоре после того, как мы его покинули, а если нет, то я знал, что Кармен скоро наведет порядок в доме. Она открыла свои карты, порвала связи с «Мертвыми Псами», и она не оставляет в живых людей, которые могут потом доставить ей неприятности.

— Ну, точно не тебе, — указал я, хотя теперь это было достаточно ясно для всех.

— Ты пожалеешь, что перешел мне дорогу, мальчик, — протянул он с таким самодовольством, что моя кровь закипела, а внутри поднялась неудержимая жажда насилия.

Я резко отвел руку назад и со всей силы метнул топор, целясь ему в голову, пока все мучительные моменты, которые я пережил в его компании, следя за ним по приказу «Картеля Кастильо», снова и снова прокручивались в моей голове.

Годы моей жизни были украдены этим куском дерьма. Бесчисленные приказы выполнены, куча бреда проигнорирована. Но с ним было наконец покончено, и несмотря на его браваду, я видел, как глубоко его ранило мое предательство, и было чертовски приятно наконец-то открыть ему глаза.