Мост висельников

Теперь океан мурлыкал, омывая мои ноги, забирая и возвращая воду так же, как я дышал, словно чудовище, которым оно было, превратилось в нежное существо. Это был океан, который я знал и любил, в котором я играл ребенком с единственными людьми в этом мире, которые знали меня настоящего. И именно это вернуло меня к жизни, направляло меня к ним, и внезапно мой мир перевернулся, и мои глаза распахнулись.

Все разом нахлынуло на меня.

Роуг.

Мои парни.

Пещера.

— Я иду, держитесь, — прорычал я, мой голос был хриплым от соленой воды, которую я проглотил, но в моем обещании все еще была солидная доля правды.

Я находился на небольшом песчаном участке между острыми скалами, которые торчали вокруг меня, встречаясь с утесом у меня за спиной и поднимаясь к самому черному ночному небу, которое я когда-либо видел. Я находился далеко от «Мили» или любого другого места, где можно было бы найти помощь, и мое сердце заколотилось в панике, пока я пытался сориентироваться и понять, как далеко меня унесло в океан.

Я прокашлялся, смутно припоминая, как сделал то же самое в тот момент, когда океан выплюнул меня, и вода хлынула из моих легких на песок. Соленая вода оставила сухой ожог в моей груди, но это было ничто по сравнению с огнем, который охватил мое сердце при мысли о людях, которых я любил, застрявших в той пещере. И о Фоксе…

Я с трудом поднялся на ноги, стаскивая с себя изодранные остатки разорванной футболки и перевязывая ею самый глубокий порез на руке, который, должно быть, был нанесен острым камнем. Я не чувствовал его, только был уверен, что должен остановить кровотечение, чтобы продолжать двигаться, вернуться к своей семье и спасти их. Я побежал вверх по пляжу, направляясь к узкой тропе, которая вела прочь от песка.

Адреналин и паника питали каждое движение моих мышц. Я знал: если остановлюсь, то рухну и не смогу подняться снова. Так что я продолжал двигаться, заставляя себя взбираться по крутому берегу, а мои саднящие ладони цеплялись за длинную траву всякий раз, когда я поскальзывался, продираясь вперед и отказываясь сбавлять темп. Все это было гораздо больше, чем я сам. Гораздо значительнее ограничений моего тела или боли в плоти.

Мои мышцы горели к тому времени, когда я наконец поднялся на вершину холма и увидел впереди узкую скалистую дорогу. Я бросился к ней, спотыкаясь о камни и песок, прежде чем добрался до асфальта и перевел взгляд на огромный утес справа от меня, где, как я знал, находилась пещера. Бег туда мог занять час. Мне нужна была машина. Мне нужно было добраться туда как можно быстрее. Но, принимая решение, я молился всей душой, чтобы оно оказалось правильным, потому что затем я отвернулся от утеса, что было самым болезненным, что я когда-либо делал.

Я бежал во весь опор по дороге, и при каждом шаге из моих ботинок выплескивалась вода.

Луна освещала путь, пейзаж передо мной казался таким пустынным, таким чертовски тихим, что казалось, будто я — единственный человек в этом чертовом мире. И это пугало, потому что я никогда не был одинок. Со мной всегда был кто-то из моих друзей, и мысль о том, что я могу потерять их всех за одну ночь, была близка к тому, чтобы задушить меня.

Я этого не переживу. Я не смогу. Если они действительно ушли, то и я скоро последую за ними, но пока я не был в этом уверен, я не хотел терять надежду.

Я завернул за крутой поворот дороги и заметил пару подростков, целующихся в старом дряхлом «Cadillac», и не стал медлить ни секунды.

Я бросился к ним, распахнул водительскую дверь и закричал на них как сумасшедший.

— Убирайтесь нахуй! — Я вырвал девушку из рук парня, толкнул ее на дорогу позади себя, и она закричала в ужасе.

Парень поднял руки, и от испуга его глаза чуть не вылезли из орбит. Я схватил его за футболку, сжав ее в кулаках, и выволок его из машины, где он, спотыкаясь, отступил от меня вместе со своей девушкой. Я сразу же сел в машину вместо него и, захлопнув дверь, уже мчался по дороге, оставив их в шоке смотреть мне вслед.

Я гнал по извилистой дороге к обрыву так быстро, как только мог, костяшки моих пальцев побелели на руле, хотя я старался не представлять, что может ждать меня в той пещере, когда я туда доберусь.

Тела моей семьи, плавающие в воде, как тряпичные куклы, израненные и покрытые синяками, и я уже не успею их спасти.

— Нет, — прорычал я сквозь зубы, отвергая эту судьбу, пока мчался в ночь, а фары прорезали тьму, как глаза демона.

Я резко повернул руль, когда достиг дороги, ведущей обратно к скалам и пещере, зад машины резко занесло на гравийной дороге, колеса яростно крутанулись, а я вдавил ногу в пол. Камни и пыль взлетели за мной от задних колес, и я снова рванул вперед, пока старая машина скрипела в протесте от жестокого обращения.

Я мчался по дороге на полной скорости: не существовало ничего, кроме освещенного фарами пространства, где лучи прорезали тьму ночи, словно два пылающих луча надежды.

Я закашлялся, легкие горели, грудь сжимало, но я игнорировал боль в теле, потому что она была ничтожна по сравнению с агонией в моем сердце, поглощенным страхом за людей, которых я любил больше всего в этом мире.

Я не собирался сдаваться. Не мог. Если бы мне пришлось самому спуститься обратно в ту дыру и вытащить их одного за другим, то, помоги мне Бог, я бы это сделал. Хотя, когда я думал о бушующем океане, который вырвал меня из этого ада, мой ужас за судьбу семьи только усиливался.

Я промчался за очередной поворот, холм наконец стал резче вырисовываться, и цель казалась менее далекой.

И вдруг я увидел их: Роуг с разноцветными волосами, прилипшими к щекам, Маверик рядом с ней, Дворняга мчался впереди них, а Чейз с другой стороны. Они были измучены и в синяках, но, черт возьми, они были живы.

Я ударил по тормозам с облегчением, пронзившим каждую клеточку моего существа, распахнул дверцу, и в тот момент, когда их глаза встретились с моими, я почувствовал, как наша связь взорвалась в воздухе, как фейерверк.

— Джонни Джеймс! — Роуг закричала, неверие и надежда перепутались в ее глазах цвета океана, когда она побежала ко мне.

Мы столкнулись друг с другом, наши губы встретились, как будто им всегда было суждено быть вместе, и я прижал ее к себе со всей силой, оставшейся в моем теле, а затем мы оба задрожали от невозможности этого момента.

Маверик и Чейз заключили меня в объятия, и я прижался лбом к каждому из них, пока Дворняга тявкал и неистово лизал мои лодыжки.

— Джей-Джей, — выдохнул Чейз, и его губы коснулись моей шеи. — Мы думали… ебать.

— Никогда больше так не делай, — прорычал Рик, хлопнув меня по спине, когда он попытался выразить свои чувства, но мне не нужны были слова. Я и сам это чувствовал.

— Фокс, — прохрипел я, когда паника вновь охватила меня, и мы все расступились, обменявшись взглядами, полными ужаса. В нашей группе зияла дыра, и краткий миг облегчения быстро померк, когда мы осознали, где находится наш брат и что с ним сейчас может происходить.

— Мы должны найти его. Нам нужно оружие, — яростно сказала Роуг.