Мост висельников

— Ты уверен, что не настучишь на меня своим друзьям-копам? Потому что это плохо, Гван. Дерьмо следующего уровня, крайне плохо. Так плохо, что я сяду в тюрьму на всю оставшуюся жизнь, если меня за это поймают.

Глаза Гвана расширились, и на его лице заплясал страх, но не так, как будто он боялся меня, а как будто он боялся за меня. — Что бы это ни было, я могу помочь тебе. Я клянусь в этом.

Я нахмурился, не зная, как на это реагировать, неуверенный, было ли это ложью или Гван действительно заботился обо мне настолько, чтобы замести следы. Но я еще не сказал ему, что я сделал, а за пределами моей семьи большинство людей, которых я знал, быстро продали бы тебя за небольшую взятку. Зачем этому парню подставлять свою шею ради меня, когда это может стоить ему всего, если его раскроют?

— Я убил копа, — сказал я, бросив бомбу прямо ему в лицо. Я, конечно, не собирался позволять Роуг брать на себя вину за это, и знал, какую цену придется заплатить, если правда выплывет наружу. Я буду тем, кто возьмет на себя всю вину. Но ради моей прекрасной девушки любой прыжок стоил падения.

— Что? — выдохнул он.

— Он был грязным копом, — продолжил я. — Он напал на Роуг, накачал ее наркотиками и попытался похитить. Поэтому я сделал то, что сделал бы любой мужчина ради женщины, которую он любит, и раскроил ему череп. Он получил взятку от нашего врага, человека, предложившего бриллиант в обмен на Роуг. Похоже, ублюдок решил, что она стоит того, чтобы ввязаться в неприятности.

Гван уставился на меня в шоке, его разум явно пытался сложить воедино все кусочки информации, которые я ему предоставил. Улики на моей девушке подтверждали мою историю, даже несмотря на то, что я изменил одну деталь, чтобы взять вину на себя. Внезапно он подался ко мне и схватил меня за руку.

— Джей-Джей, во что ты ввязался? Кто твой враг? Может быть, я смогу помочь…

— Единственный способ, которым ты можешь помочь, — это избавиться от тела этого полицейского в багажнике его собственной машины, от самой машины и от всех улик, находящихся внутри. — Я достал ключи от машины из кармана, помахав ими перед его глазами. — Мы могли бы сами избавиться от всего этого, но скоро другие копы начнут искать его, возможно, они уже ищут. Если мы попытаемся скрыть это, этого будет недостаточно. Они не перестанут его искать. Поэтому нам нужен кто-то, кто сможет замести следы как изнутри, так и снаружи.

Гван долгое время никак не реагировал, и я почти ожидал, что он достанет откуда-нибудь наручники и попытается надеть их на меня. Но вместо этого он шагнул вперед и обнял меня, похлопывая по спине.

— Хорошо, сынок, я разберусь с этим. Не волнуйся.

— Не называй меня сыном, — пробормотал я, пытаясь сдержать свой гнев, но это было чертовски трудно, когда этот человек ставил все на карту ради меня.

— Извини, — сказал он, отступая назад и неловко улыбаясь мне. — Я просто хочу помочь. Я не позволю, чтобы с тобой что-нибудь случилось.

— Серьезно? — Я сузил глаза, глядя на него. — Я убил копа. Ты ведь слышал эту часть?

Он медленно кивнул, и морщинки напряжения пересекли его лоб. — Да, я понимаю, Джонни Джеймс. Понимаю. Но я верю тебе на слово, и если этот человек сделал то, о чем ты говоришь, тогда… что ж, это была самооборона.

— Не собираешься ли ты предложить мне сдаться и попытаться убедить присяжных, что так оно и было? — Подозрительно спросил я.

— Нет, — невесело рассмеялся он. — Я знаю, как работает система. Никто тебе не поверит, и если они начнут копаться в твоем прошлом, то найдут целый ряд преступлений, за которые тебя посадят. Ты никогда больше не увидишь свободы. — У него перехватило горло, как будто мысль об этом причинила ему боль гораздо большую, чем известие о том, что его сын был убийцей.

Он взял ключи у меня из рук, пока я стоял там, как растерянный огурец, и прошел мимо меня, потянув за руку, чтобы я следовал за ним.

— Покажи мне, где машина.

Я повел его к ней, не оглядываясь на него, так как всю дорогу хмурился, не понимая, почему все шло так гладко, почему он так легко соглашается. Я представлял себе спор, несколько угроз, может быть, даже удар или два, но это… это было слишком просто.

Мы подошли к машине в переулке, Гван открыл багажник, посмотрел на труп и откинул одеяло с его лица, чтобы рассмотреть его.

— Он не из моего участка, — пробормотал он почти про себя, наклоняя голову и рассматривая дыру, которую Роуг пробила у него в виске. — Чем ты его убил?

Я на мгновение замешкался с ответом, прежде чем вспомнил и выпалил его. — Каблуком. Я был в них на одном из своих выступлений.

Какого хрена я только что это сказал? Боже, Гван был суперкопом, и именно поэтому я никогда ничего не комментировал, когда вступал в контакт с законом.

Взгляд Гвана скользнул по мне, остановившись на кроссовках, которые были на мне, и прочистил горло. — Моряк на шпильках? Должно быть, это новый номер.

Черт возьми, я и забыл, что одет как гребаный моряк.

— Я не говорил, что они были на мне, я сказал, что они были на Роуг, и я взял у нее одну туфлю и использовал ее, — я быстро пошел на попятную, стаскивая с головы гребаную фуражку, когда глаза Гвана на мгновение задержались на ней.

— Ты… снял туфлю с ее ноги во время драки? — спросил он, и я яростно замотал головой.

— Нет, конечно, это бессмысленно. Она сбросила их, когда пыталась убежать от него, а я подобрал и бросил в него.

— Ты швырнул в него туфлю с такой силой, что каблук вонзился в висок? И ты умудрился так точно прицелиться шпилькой посреди…

— Это был удачный бросок, Гван, что ты хочешь, чтобы я сказал?

Гван смотрел на меня несколько секунд, что-то в его взгляде смягчилось, будто он увидел правду, и она ему понравилась, но он ничего не знал. Ничего. Моя история была надежной, как скала. Ну, почти.

Он снова взглянул на тело, затем снова накинул одеяло на лицо полицейского, прежде чем закрыть багажник и прочистить горло.

— Возвращайся к своей маме. Скажи ей, что меня вызвали на работу. Я отправлю ей сообщение с извинениями, — сказал он.

Я сделал шаг назад, собираясь просто уйти, но замешкался, так как в голове роилось слишком много вопросов. — Зачем ты это делаешь? Чего ты хочешь? Потому что просто так заполучить мою маму не получится, понимаешь? Если ты хочешь ее, тебе лучше ухаживать за ней как подобает джентльмену, клянусь Богом.

— Я ни о чем не прошу, — сказал он, и мои подозрения только усилились.

— Нет, что-то тебе точно нужно. Выкладывай, что ты собираешься потребовать от меня взамен? Тебе нужны деньги? У меня есть деньги. Я дам тебе их.

— Мне ничего не нужно, Джонни Джеймс, — повторил он.

— Потому что ты такой хороший парень? — Я усмехнулся.

— Ну,… наверное. — Он пожал плечами, как будто не знал, и я издал рычание.

— Нет. Ты не можешь быть мистером Совершенство, делая одолжения задаром, — прошипел я. — Неужели ты не можешь быть хоть немного грязным? Неужели в тебе нет ни капли порочности?