Мост висельников

Мы все кивнули, и я привалился к двери, потирая глаза, так как усталость давила на меня вместе с тысячей забот.

— Ты что-нибудь слышал от своего отца? — Спросил Рик.

— Не называй его так, — пробормотал я.

— Извини. Ты уже получил известие от мужчины, который является твоим биологическим родственником и к которому ты бесчисленное количество раз приставал в своем клубе? — поправил он с дразнящей ухмылкой, и я с рычанием бросился на него, врезавшись в его стул и отбросив его назад на пол.

— Я не знал! — Рявкнул я, когда Чейз оттащил меня от него, и несносный смех Маверика наполнил комнату.

— Остынь, чувак, — сказал Чейз, обхватив меня за плечи и крепко прижав к себе.

Я сердито посмотрел на Рика, когда он вскочил на ноги, казалось, нисколько не обеспокоенный тем, что я только что швырнул его на пол.

— Ты что-нибудь слышал от него или нет? — Спросил Фокс, и я покачал головой.

— Пока нет, — вздохнул я, и Чейз отпустил меня, почувствовав, как напряжение покидает мое тело.

— Что ж, нам, наверное, стоит немного отдохнуть. Теперь все зависит от него, — сказал Фокс. — Все, что мы можем сделать, — это верить, что он поможет нам.

— Разбуди меня, если что-нибудь услышишь, — сказал Чейз сквозь зевок, и я кивнул.

Он выскользнул за дверь, и мы все последовали за ним. Чейз направился прямо в комнату Роуг, Фокс последовал за ним, и через открытую дверь я увидел, как они забираются в постель к нашей девочке и уютно устраиваются вокруг нее. Дворняга без особого энтузиазма зарычал, но ничего больше не сделал, только сохранил свое положение прямо рядом с нашей девушкой, пока они устраивались поудобнее рядом с ней.

Маверик положил руку мне на плечо, задержавшись рядом со мной.

— Ты знаешь, что я люблю тебя, брат. Так что можешь не стесняться в выражениях о моем папочке, брате-психопате моего приемного отца, который убил маму Фокси. Как тебе такое для ответочки?

— Черт возьми, Рик, — пробормотал я, но он только рассмеялся, будто для него это не имело значения. Хотя я-то знал, что имело. Он редко говорил об этом, но, вероятно, ему бы стало легче, выскажи он свои чувства. Маверик любил глотать свою боль, как кислоту, пока однажды она не прожжет дыру в его нутре, и на ее место не хлынет ярость.

— Ты идешь спать? — Рик шагнул в сторону спальни, но я немного отступил, чувствуя, что совершенно бодр, а бесконечные мысли все еще крутятся в моей голове.

— Не-а… Я думаю стащить пару сигарет у Чейза и прикончить «Маргариту» в холодильнике.

— Это звучит как свидание, от которого я не могу отказаться, — усмехнулся Рик и пошел вниз по лестнице, прежде чем я успел намекнуть, что хочу побыть один. Не то чтобы я действительно этого хотел, но, возможно, я бы сказал ему это, чтобы избежать необходимости говорить обо всем том дерьме, которое я чувствовал из-за Гвана. И у меня было ощущение, что Рик именно этого и добивался.

Я последовал за ним на кухню, где он уже достал кувшин из холодильника и налил нам два больших стакана, а затем достал пачку сигарет Чейза из кармана его кожаной куртки, висевшей на спинке одного из стульев. Я взял один из стаканов, и мы вышли во внутренний дворик, где луна заливала бассейн серебристым светом. Все было так тихо, что трудно было поверить, что это та самая ночь, когда Роуг чуть не похитили.

Я сделал большой глоток своего напитка и сел на край бассейна рядом с Риком, опустив ноги в воду, пока он скидывал кроссовки, чтобы сделать то же самое.

К тому времени, когда я осушил половину своего бокала и сигарета свисала с моих губ, я почувствовал себя намного лучше. Я знал, что это не самый здоровый способ снять напряжение, хотя, на самом деле мне было наплевать.

— Как ты думаешь, скольким ублюдкам Шон предложил этот бриллиант в обмен на Роуг? — Мрачно спросил я, втягивая никотин в свое тело через глубокую затяжку, где он обнял меня изнутри вместе с моей новой подругой «Маргаритой».

— Хрен его знает, — процедил Маверик сквозь зубы, затягиваясь собственной сигаретой. — Но я убью их всех, одного за другим, мать их.

Я кивнул, и между нами воцарилась тишина. Она была комфортной, привычной, но в ней были секреты, и недосказанность.

— Так ты Огастес Роузвуд, да? — Нарушил я тишину.

— Ага, а ты Гванни Джеймс-младший.

— Отвали, — фыркнул я, болтая ногами в воде, и он издал низкий смешок.

— Думаю, тебе повезло больше, Джей, — сказал он, и я прищелкнул языком.

— Роуг тоже так думает, — пробормотал я.

— Ну, эта девчонка всегда чертовски права, так что я считаю, что тебе лучше дать ему шанс.

— И это говорит парень, который десять лет таил обиду на Лютера, — заметил я.

— Ну, я думал, что он послал группу охранников «Арлекинов» избивать меня ночь за ночью, прежде чем запереть с насильником, так что… — Он пожал плечами, и мое сердце сжалось от ужаса.

— Почему ты всегда так поступаешь? — Я зарычал.

— Как? — огрызнулся он, зло вдавливая сигарету в землю рядом с собой, от чего искры полетели в воду и с шипением погасли там.

— Делаешь вид, будто это пустяки, говоря ужасное дерьмо с такой чертовой невозмутимостью. — Я содрогнулся, ненавидя то, через что он прошел, ненавидя гребаного Шона до глубины души за то, что он все это организовал. Он был злодеем во всех наших историях, монстром в темноте, который рисовал наши кошмары, и я так устал от того, что он преследовал нас.

— Потому что, если я буду вести себя так, будто это пустяк, возможно, однажды это станет пустяков, — сказал он так тихо, что я чуть не пропустил это мимо ушей и повернулся к своему другу с хмурым взглядом и болью в душе.

— Это никогда не станет пустяком, — сказал я, хотя мне было больно это говорить, и он посмотрел на меня с той же болью, отразившейся в его глазах. — Это твое прошлое, и оно полно гораздо большей жестокости и лжи, чем ты когда-либо заслуживал, Рик. — Я положил руку ему на спину и был удивлен, когда он наклонился ко мне, принимая мое сочувствие, вместо того чтобы отстраниться от него, замкнуться и нацепить безразличную маску, как он обычно делал. — Но такая боль достаточно остра, чтобы из нее можно было выковать оружие. Ты несокрушим, Маверик Стоун, никогда, черт возьми, не забывай об этом.

Его губы дрогнули, а затем он запрокинул голову, чтобы посмотреть на яркий полумесяц над нами. — Арлекин, — сказал он.

— Что? — Я нахмурился.

— Маверик Арлекин. — Он посмотрел на меня сверху вниз, прямо в глаза, и улыбка растянула мои губы. — Но не смей говорить об этом Фоксу или Лютеру.

***

Наступила суббота, и я стоял перед зеркалом в своей спальне в темно-синих шортах, пока Роуг танцевала вокруг меня, пытаясь выбрать для меня майку. Дворняга следовал за ней попятам, куда бы она ни пошла, пока она доставала почти все майки из моего шкафа и раскладывала их на кровати, а затем забралась на ее край и задумчиво уставилась на них сверху вниз.