Мой домовой — сводник

— Игра? — мать мне не верила, чего и следовало ожидать. — Я читала комментарии к фотографии…

Я состроила невинные глаза.

— А я нет, так что понятия не имею, о чем ты говоришь.

Нет, я догадывалась. И мать подтвердила догадку. Там было и "Горько!" и прочее. Потому пришлось рассмеяться, чтобы не заплакать.

— Ну так и это часть игры… — Я ведь говорила почти правду! Только из этой игры я вышла, возможно, с огромными потерями на личном фронте, но вышла. — Мам, я бы, наверное, рассказала тебе, что сменила жениха, как ты думаешь?

Я не знаю, что она думала. Кроме как:

— Ты мне никогда ничего не рассказываешь!

Но знала наверняка, что у Арины сейчас мозг вскипит. Надо срочно остудить его мытьем фруктов, которые я притащила. И Арина действительно поплелась со мной к раковине под навесом у летней кухни.

— Он не знает, что мы сестры, не переживай, — сказала я, оставаясь к сестре спиной.

— А я теперь совсем не уверена, что мы сестры…

Я обернулась. Сейчас красноту щек легко было списать на злость.

— Елы-палы, Арина, я сказала правду! Какая к черту невеста, если он женат? Ты-то знаешь, кто такой этот Мистер Эй! Мне только Карины с ее ревностью теперь не хватало!

Я говорила и краснела еще больше… И Арина не верила мне. Ни на слово!

— А Вадим?

Я быстро отвернулась. Арина подступила ко мне вплотную и включила в кране воду. Мои губы оказались рядом с ухом сестры: я могла без страха сказать правду:

— Не знаю.

Да, да, это была самая что ни на есть настоящая горькая правда!

— Не спрашивай, — добавила я тут же, боясь элементарных вопросов. — Я пошла на эту игру, чтобы отвлечься.

Пусть это действительно останется игрой, которая закончена и убрана в чулан!

— Впрочем, — Арина не отступила от раковины, и мне надо было продолжать говорить. Хоть что-то. Или правду, которую я больше не могла держать в себе! — Официально мы помирились, но ехать после всей этой дури с котом к ним на дачу оказалось выше моих сил. Да и вообще все это выше моих сил… Как-то я не готова есть кашу, которую сама же заварила. Я не готова к кольцу на пальце, а его мамаша подступила ко мне с ножом к горлу с внуками.

Арина выключила воду и встряхнула дуршлаг с виноградом, чтобы тут же обдать из бидона родниковой водой.

— Думаешь, она не увидит эту фотографию?

Нет, я так не думала. Я просто не хотела думать. Ни сейчас. Но сестра смотрела мне в глаза.

— Что будет, то и будет. Я скажу правду и оправдываться не стану. Я не верблюд. Если Вадим, как и мать, посчитает, что я могу залезть в постель к первому встречному, то у нас с ним ничего не выйдет. Между супругами должно быть доверие.

Лицо сестры сделалось каменным. Я нечаянно швырнул камень в ее огород. Андрей вон тоже сразу решил, что его женушка спала с начальником. У мистера Эя талант производить впечатление ловеласа. На ровном месте. Ну ни рожи ж, ни кожи! Весь его мачизм в банковском счете! Его, наверное, и видят наши мужики… Зарабатывайте больше, кто ж вам мешает в поднятии самооценки! Я вот не беру себе четырех выходных! И собираюсь завтра с утра сесть на электричку на Санкт- Петербург!

— На его месте, — Арина скривила губы, — я бы тебе тоже не особо доверяла…

Ах, вот как! Я понизила голос до шипения:

— А на твоем месте я бы начала работать с удвоенной силой, чтобы удержаться на рабочем месте. Господин Веселкин считает, что его новая секретарша жуткая копуша!

Арина сжала губы и так сильно встряхнула виноград, что окатила меня брызгами с ног до головы — спасибо маме, что не дала мне возможности снять куртку!

— С какого перепугу вы меня обсуждали?

Я расправила плечи: да пошли вы все к черту, родственники!

— Да потому что он предложил мне работу!

Лицо Арины пошло пятнами. Зелеными!

— Я отказалась. А другая, возможно, и схватится за такое предложение. Так что работай с полной отдачей. Тебе когда в офис?

— Вообще-то в пятницу. Мне разрешили побыть с детьми. Но весь народ выходит завтра…

Я выдержала ее взгляд.

— Езжай-ка ты в контору, красотка, а то он действительно подыщет тебе замену. Если завтра в твое рабочее кресло сядет Карина, она из него не встанет!

— Он и о Карине с тобой говорил? — голос Арина дрожал.

— Нет.

У меня дрожало все внутри. Я чуть не стала заменой Карине. Пусть и на одну ночь. Какое счастье, что он забрал у меня тот бокал. Дурак, сам засыпал яму, которую умело вырыл!

— О Карине, — продолжила я, поняв, что сестра так и будет молчать, — говорила ты.

Больше говорить нам не дали отец и Андрей. О решении уехать Арина сообщила лишь за ужином, и я потом шепотом поинтересовалась, действительно ли Веселкин прислал ей эсэмэску с требованием выйти завтра на работу. Нет, на нее подействовали мои слова. Я говорила их от всего сердца. Рвение на работе еще никому не мешало.

Мы уехали утром на шестичасовой электричке, но пытались не говорить друг с другом. Даже не смотреть в лицо. На вокзале мы поехали на метро в разные стороны: она домой переодеться, а я домой к коту.

Но кот меня не ждал. Привольная жизнь пришлась ему по душе. Он раскидал по всей ванной комнате наполнитель для своего туалета и скинул с батареи мои кружева и привел их в непотребный вид. Я сгребла их на совок и выкинула в мусорные ведро, даже не расстроившись — туда им и дорога! Но вот переворачивать миску с едой было лишним! И разрывать пакет с печеньем…

— Чихунь, ну что за фигня? У тебя что, совести вообще нет?

Кот сидел в коридоре и смотрел на меня отсутствующим взглядом.

— Ревнуешь, да? Я у родителей на даче была!

Я закрыла лицо ладонями — что я делаю? Оправдываюсь перед котом…

Я вытащила из холодильника йогурт и стала завтракать. Потом проверила тесты и начала собираться на частные уроки.

— Веди себя хорошо, — пригрозили я коту.

Кот гордо прошел в комнату на разобранных диван. Я вернулась на кухню приоткрыть окно на проветривание, и за секунду до выхода из квартиры пришла эсэмэска от сестры: "Теперь тебя знает в лицо весь офис. Зато Карина у нас больше не работает. Дверь как-то удержалась на петлях. Но Виктор уже два часа отсутствует…" Я бросила телефон на стол, но он снова звякнул. Арина просто обнаглела: "Сестренка, он не у тебя случайно? А то мы всем офисом за него переживаем…"