Мой домовой — сводник
Шрифт:
— Тебе омлета хватит? Или сделать бутерброды? — спросила я, когда Виктор вернулся на кухню. — Чихуня весь сыр не съел, кстати.
— Ты ему его не дала просто. Но я не ем этот сыр. Любой твердый за милую душу, а всякие там бри для котов и женщин.
Да, да, именно в такой вот последовательности: первым делом коты…
— Глеб, доедай и будем кормить кота, — напомнила я мальчику.
— Сыром? — спросил он.
— И сыром тоже.
— Ира, где мой телефон?
Это был вопрос уже от его отца.
— Что?
— Он звонит. Не слышишь, что ли?
Теперь
— Глеб, ты взял телефон? — спросил между тем Веселкин.
Рыжик затряс головой. Я вышла в коридор — больше ничего не было слышно. Потому схватила свой телефон, сбросила сообщение сестры, не читая, и набрала нужный номер. Где звонит? О, елки… Я рванула на себя дверь кладовки, вытащила спортивную сумку, а из нее — телефон.
— Спрятала от кота, — я виновато улыбнулась, протягивая айфон владельцу. — Зная, как Чихуня поступает с мужскими вещами…
Виктор ничего не ответил и повернулся к сыну:
— Хочешь поговорить с мамой?
Рыжик тут же вскочил со стула, и отец протянул ему телефон. Малыш отвечал на вопросы быстро, захлебываясь от волнения слюной. Ну, да… Я чувствовала себя хорошим работником зоопарка: накормила, спать уложила, снова накормила, дала игрушку… Да, да… А может они тоже родители, которых американцы любят величать zoo-кеерег'ами, которых заботит лишь внешняя сторона родительства, а не то, что их ребенок в пять лет жутко дерганный и лезет обниматься к посторонней женщине!
Виктор забрал телефон, односложно на что-то ответил, спросил про Агату — явно из вежливости и выключил телефон, но мне сказать ничего не успел. Сумел лишь положить его на стол и выскочил в коридор, чтобы громко чихнуть. Таблетка больше не действовала, или Чихуня отлично наследил с утра на кухне.
— Ира, я в душ!
Я с трудом сумела разобрать его слова за чиханием, но он подтвердил их действиями. Я вернулась на кухню и попросила ребенка доесть омлет. А потом мы вдвоем открыли консервную банку и вывалили в миску кошачью еду.
— А сыр? — спросил Глеб.
Я вымыла руки и пошла к холодильнику, но открыть дверцу не успела. Во входную дверь позвонили. Еще нет девяти. Суббота. Какого фига ехать в булочную!
— Я открою!
Глеб сорвался с места. Я — за ним. Одному ему с замком не справиться. Да и нечего открывать посторонним дядькам!
Но за дверью оказался не совсем посторонний. Я прижала Глеба груди, точно щит. Но ему было не спасти меня от огненных стрел, которые сыпались из глаз Вадима.
Глава 39: Здравствуй и ход конем
— Здравствуй…
Не "привет", нет… Такое тихое "здравствуй", от которого готовы были лопнуть барабанные перепонки. И нервы, натянутые до предела.
— Привет, — только и смогла что ответить я.
Приглашать зайти глупо. А что сейчас не глупо? Он видел машину и все равно поднялся… Значит, для чего-то… Но для чего? Спросить? Надо бы спросить, но слова на "привете" и закончились.
— Где Виктор?
— Папа в душе, — ответил
Глеб, и Вадим опустил на него глаза, будто только сейчас заметил.— Вот как?
К чему это было сказано, непонятно. К ребенку или к отсутствию в данный момент Виктора. Но узнать было не дано. Веселкин появился ровно через секунду. Мокрый, взъерошенный — и вытирался, и одевался наспех.
— А, это ты… — выдал он разочарованно.
Или тихо. А кого он ждал увидеть? Нет, конечно же, Вадима я тоже не ждала. Уж явно не в девять утра!
— Думал, сосед с утра куда-то намылился…
Ну да, я ведь тоже так подумала…
— Пройдешь?
Таким тоном не приглашают в гости. Вадим дернул плечом и сказал слишком короткое "нет", точно выплюнул.
— Мне выйти?
От вопроса Виктора я опешила вместе с Вадимом. И наше общее замешательство позволило Веселкину оттеснить меня от двери.
— Возьми ребенка и очки.
Он мне действительно сунул их в руку, Глеба я и так продолжала держать подле себя за грудь.
— Зря очки снял, — никогда голос Вадима не был настолько низким. — Мне не о чем с тобой говорить.
Он перевел взгляд с лица Веселкина на его босые ноги.
— А чего тогда к нам приехал?
Я не дослушала вопроса, сунула очки в сжатый кулак Виктора на полуслове и подтолкнула Глеба к кухне с просьбой посмотреть, поел ли кот…
— Узнать, как кот, — неожиданно бодро и со смешком выдал Вадим, явно воспользовавшись моей находкой.
— Кот в полном порядке…
Они одного роста, и Виктору лишнее было задирать подбородок.
— Как и ты, вижу. Аллергия волшебным образом прошла?
Вадим подкалывает? На него это не похоже.
— Нет, как видишь, — Виктор дернул красноватым носом. — Но я держусь. Есть, ради чего страдать… Так и будешь на пороге стоять? С лестницы дует. Простудишь нам ребенка.
Нам, наш, мы… Черт возьми, Веселкин, какого черта у тебя была "четверка" по русскому? Ты знаешь все правила, кроме одного: правила честной игры.
У меня освободились обе руки, и ими я поймала дверь, которую Вадим решил захлопнуть в ответ на выпад Виктора.
"Куда она?" прозвучало даже раньше, чем "куда ты?", но я не обернулась, оставив сына с отцом искать ответ на свой вопрос самостоятельно. Вадима я нагнала на втором этаже. Вернее, он сам остановился, чтобы дождаться меня.
— Ты куда в халате?
Да черт с ним, с халатом! Я бы сейчас и в пижаме вышла. И даже без тапочек. Подошва все равно слишком тонкая. Ноги мерзнут… Да плевать! Плевать! Плевать!
— Нам надо поговорить…
— Я не за этим ехал, — голос Вадима не выражал никакой эмоции. — Я просто хотел убедиться, что ты в порядке… С ним. Ну, в общем, и все…
Он сунул руки в карманы джинсов и оттопырил подкладку.
— Вадим, я собиралась тебе позвонить…
Почему такой взгляд? Да потому что у меня голос дрожит! Мне не верят, да и как можно мне поверить?! После всего… И заодно увидев меня с утра в таком виде и в такой компании…
— Вадим, послушай, это все не из-за Виктора…