Мой домовой — сводник

Эхо! Да черт бы побрал это эхо!

Я схватила Вадима за локоть и потащила вниз. Ступенька, вторая — он не сопротивлялся. Но на последнем пролете схватил меня за руку.

— Там холодно!

— В машине? Или ты пешком… Ты ведь с дачи…

Вадим стянул с себя джемпер и набросил мне на плечи. Я толкнула дверь. Она завопила, но Вадим не убрал ноги, когда я выскочила на улицу — да, да, сообразил раньше меня, что у меня нет с собой ключей.

— Слушай, это не то…

"Что ты подумал" я не сумела договорить. Пришлось закусить губу. Она дрожала.

— Да ничего я не подумал! — Вадим нервно расправил по моим плечам джемпер.

— Ничего плохого. Тебе, наверное, такие всегда и нравились… Твоя мать права, ее девочки не для таких, как мы с Андреем…

— При чем тут опять моя мать?! — голос сорвался.

Лопнула натянутая до предела сердечная струна. Мне хотелось разреветься. В голос. Но мне не хотелось, чтобы меня утешали… Не Вадим, нет… У меня не возникло желания броситься ему на шею. Мне хотелось поговорить. Хотелось быть понятой… А голоса не было… Не было совсем! Голос предал меня… Пропал… На самом важном экзамене в жизни.

— Ирка, не заводись! — Вадим сжал свой джемпер вместе с моими плечами. — Я не ругаться приехал. Я просто хотел убедиться, что все так, как есть, а не хуже… Что с тобой все хорошо… Что он нормальный мужик… Только и всего, Ир… Давай, дуй к нему! Здесь еще больший сквозняк…

Дверь давно не вопила. Но уже, думаю, наделала достаточно шума, чтобы соседи возненавидели новую соседку. Суббота! Девять утра!

— Вадим, я не спала с ним. Он просто привез ребенка… Познакомиться…

Зачем я сказала это? Взгляд Вадима, совершенно отрешенный, говорил, что меня не слушают. Я объяснялась сама с собой, врала себе, что не спала… Дура, тебе просто обстоятельства помогли остаться верной Вадиму этой ночью. Что Веселкин со мной сделал, что… Почему я его не оттолкнула? Ведь прав же, гавнюк, я не только позволяла себя целовать, я целовала его сама… Но какое отношение это имеет сейчас к Вадиму?

— Вадим, послушай, я…

Что я? Я не находила слов. Какие слова… Я не знала, что говорить и зачем… Но должна была! Обязана! Чтобы потом не было стыдно перед собой.

— Слушай, ты не виноват. Это у меня как-то все… Я тебе не врала. Это фотография ни о чем. Я должна была сказать тебе сразу все, как есть… Просто боялась, что ты не поймешь, а я обещала…

Боже, что я несу! Я же сама себя не понимаю.

— Ира, не надо оправдываться. Это все сейчас неважно…

— Вадим, я это не планировала, честно, — перебила я, глядя мимо него на покрывшиеся первыми листочками деревца, едва достающие до окон третьего этажа. — Вообще дело не в нем… Дело в Арине, я просила ее не увольнять и… Вадим, он предложил мне работу, и я боюсь, что это мой единственный шанс… — Я закрыла глаза, чувствуя подступающие слезы. — Почему ты молчишь?! — закричала я уже в отчаянии.

— А что ты от меня ждешь? — буркнул Вадим, шевеля придавленной дверью ногой.

— Чтобы я выгнал его? Для этого я не нужен. Это сейчас твоя квартира. Тем более, он вообще не хозяин. Блин, Ира, у тебя на пальце его кольцо, что ты мне сопли тут разводишь? С какого фига кто-то насильно бриллианты будет втюхивать посторонней бабе? Чего тебе надо?

Я опустила глаза к кроссовке Вадима. Чего мне действительно надо? Кольцо отдавать меня не просили, сестра все еще работает его секретаршей, коробочку найду… Если я сейчас сяду в машину Вадима, все вернется на круги своя. Даже если поднимусь одеться и за сумкой, никто силой удерживать не будет… Что же я стою?

— Ира, тебе плащ дать или ты уже домой идешь?

Я вскинула глаза. Вадим успел убрать ногу — наверное, спасал ее от удара железной дверью. Виктор действительно держал в руках мой плащ и смотрел на джемпер на моих плечах, рукава которого были мной безжалостно измяты.

— Ира, пошли домой, — сказал Виктор тихо, но так твердо, что качнулась железная дверь, которую он сейчас подпер плечом. Сам как был, в футболке, да в ботинках на босу ногу.

Я сглотнула кислый ком, мешавший и говорить, и дышать, и даже думать. Не переводила взгляда на Вадима, но видела его сбоку.

— Ир, моя машина у второго подъезда, я могу тебя подождать.

На этих словах Вадима Виктор сдернул с моих плеч его джемпер и швырнул ему. Молча. А Вадим вдруг сказал:

— Отсчет, как на старте: девять, восемь, семь…

Виктор сильнее распахнул дверь:

— Ирина, пошли! Простудишься!

Он не дотронулся до меня, но его слова, жесткие и твердые, хлестнули, точно шелковая плетка. Но я не дернулась.

— Мне через час на работу, — сказала я обоим и только тогда бросилась в подъезд.

Не гордо вошла, а именно кинулась, точно испуганная хулиганами девчонка. Это конец, да, но конец для обоих — у них имя начинается на букву "В", но пусть идут оба совсем на другую…

Я рванула за ручку — закрыто. Конечно, дверь же захлопывается. В бешенстве прижалась к стене, головой чуть ниже звонка. Веселкин поднимался медленно, точно давал мне осознать свою беспомощность без него. Демонстративно звякнул связкой и вставил ключ в замок.

— Заходи! — не преминул добавить.

Глеб, как привязанный, сидел на своем стуле на кухне и даже не вскочил, когда я вошла. Отлично! Мне сейчас нужен не чужой ребенок, а телефон, чтобы понять, есть ли у меня время на душ. И…

"Ир, мать Вадима звонила нашей. Они говорили слишком долго. О чем, не знаю, но у мамы прекрасное настроение", — написала мне сестра в том самом сообщение, которое я проигнорировала перед приходом Вадима. Хорошее настроение матери могло подарить только одно сообщение — что свадьбы не будет! Впрочем, Марина Александровна явно звонила ей уже после отъезда Вадима, форсируя события. Если я сейчас возьму сумку, то все их взаимные радости закончатся.

— Привет, не разбудил? — Веселкин явно говорил по телефону, и я не стала оборачиваться, соображая, что написать сестре и стоит ли вообще отвечать. — Отмени все встречи на понедельник. Меня в офисе не будет.

Я резко обернулась. Виктор в упор смотрел на меня.

— Но я звоню не за этим. Вы сейчас все на даче или уже вернулись в город? Отлично. Мы с Ирой приедем часикам к четырем. Познакомим Глеба с твоей Василисой. Поговори с сестрой, что привезти, — и он сунул к моему уху свой айфон.

Руки не убрал. Понял, его телефон я бы не пожалела.

— Привет, — произнесла я не своим голосом и получила такой же ответ от незнакомой мне женщины. — Мы суши привезем. Так что пусть мама ничего не готовит. И фрукты какие-нибудь купим. Ну ладно, — добавила я, когда тишина так и осталась мертвой. — Мне на уроки надо. До вечера.

Арина даже не попрощалась. Или Виктор так быстро сбросил звонок. Рядом ребенок. Лучше уйти с кухни, схватить из шкафа одежду и повернуть в ванной комнате засов. Включила воду и разревелась. Штирлиц на грани провала более чем предсказуем. Как же я не подумала, что он будет ходить конем! Мои друзья в сети видели наше фото, мои ученики видели нас живьем, мои сослуживицы подглядывали за нами в приоткрытую дверь, а теперь вся семья поставлена перед фактом наших отношений — это уже полная блокада. И прорыв, пусть и произошел, в трех шагах от нашей дачи, обойдется мне ох как дорого!