Мой космос

– Главная проблема в тебе самой, Рита. Ты просто зациклилась на своих проблемах. Попробуй найти что-то новое. Мир не ограничивается твоей квартирой.

– Может, ты и прав.

Я широко зевнула и на лицо выкатилась слеза. Сколько я не спала? Кажется, больше суток.

Дима докурил и отложил окурок в пепельницу.

Сквозь смежающиеся веки я видела, как его темный силуэт прошел сквозь лунное серебро света. Глухо щелкнуло, закрываясь, окно. А потом наступила темнота.

Я очнулась от того, что Дима осторожно поднял меня и куда-то понес. Сонная и ничего не соображающая, я обняла его за шею и положила голову на грудь.

– Дима, - протянула, когда он укрывал меня одеялом.
– У меня билет есть на концерт, пойдем?

– Пойдем-пойдем, спи давай...

Глава третья

Сегодня я проснулась не от противного звона будильника и не от криков мамы. Даже сестренка, производящая по утрам столько шума, не разбудила меня в это утро. Я проснулась совершенно самостоятельно. Просто от того, что сон закончился, как заканчивается все на свете, особенно все хорошее.

Приветливый свет доверху заливал димкину квартиру, открывая мне каждый угол. Вчера я не разглядела и половины всего, что виделось при свете дня. А посмотреть тут есть на что.

Я вывернулась из кокона-пледа, в который мое бесчувственное тело вчера было завернуто, и ступила на голыми пальцами на паркет. Сладко потянулась, зажмуриваясь от удовольствия, и встала. Вчера я уснула так быстро, даже не раздеваясь. Дима, вероятно, решил пощадить мое самолюбие и собственный эстетический вкус и не решился это менять.

Самого хозяина квартиры не было. Только записка на прикроватной тумбочке. "Я скоро буду, никуда не уходи".

Скоро буду...

Я посмотрела на часы - без пятнадцати десять. Небывало долгий сон для меня. Дома подъем начинается в семь, независимо от того, к какой паре идти и выходной ли сегодня. Мои родные просыпаются в семь, а, значит, я проснусь вместе с ними.

Я аккуратно заправила постель, свернула плед. Оставлять беспорядок в чужой квартире будет совсем уж невежливо. Тем более, Димка так великодушно меня приютил. Хотя, разнеси я тут все на мелкие кусочки, он и не заметит. Настоящий художник должен жить в творческом беспорядке, упорядоченном хаосе. Дима подчинялся этому правилу с завидным успехом. Его жилище, такое чистое и убранное на первый взгляд, порядком отнюдь не блистало. Разбросанные тюбики красок, клочки бумаги, не долетевшие до корзины, единственный кактус, наверняка, страдающий обезвоживанием и робкая пыль на верхней полке книжного шкафа. Не слишком-то Дима следит за своей квартирой. Будь у меня такое жилье, я бы вылизывала его до блеска, убирала каждый день и доводила паркет до состояния ледового катка.

Куда ушел Дима, я и понятия не имела. Впрочем, не беспокоило и то, что не попала в институт и не ночевала дома. Какая разница, если за долгое время меня впервые окружают покой и тишина?

Ванная комната просто поразила меня, привыкшую к старому, потемневшему от времени, кафелю и потрескавшейся раковине. Морские волны с дельфинами, сложенные из фрагментов цветной плитки, украшали целую стену, а на месте ванны красовалась аккуратная душевая кабина с радиоприемником. Вообще вся атмосфера этой квартиры напомнила мне дорогой отель, в котором я как-то подрабатывала горничной в ночной смене.

Раз уж Дима оставил меня хозяйничать в его квартире, я воспользуюсь выгодным предложением по полной. Думаю, он не обидится.

Укутавшись после душа в огромный халат хозяина, я отправилась на кухню. Плита вначале показалась чем-то непостижимым - такая современная, с необычными горелками. Я не сразу сообразила, что с ней делать.

Потом, с чашкой кофе в руках, отправилась к книжному шкафу. Похоже, Дима любит читать. Я нашла множество книг по живописи. Альбомы с работами знаменитых и не очень художников, их биографиями.

Говорят, что по книгам можно многое рассказать о человеке. Так я узнала, что Дима знает английский и французский. Об этом красноречиво твердили тома на языках оригинала. Многие из книг на русском были мне даже не знакомы. Таких названий и авторов раньше не слышала. Впрочем, я читала не так уж и много в своей жизни.

Но, что меня больше всего удивило, так это обилие книг по психоанализу. Складывалось ощущение, что владелец шкафа стремился к познанию себя, к пониманию своего мира. Я всегда считала, что такими вещами занимаются люди, которым заняться больше нечем и наличие этих книг меня немного покоробило.

Я взяла с полки небольшой томик. На его корешке золотым тиснением было выведено: Уильям Шекспир "Сонеты". Никогда не читала Шекспира. Разве что "Ромео и Джульетту" в рамках школьной программы.

Книга приятной тяжестью легка в руку. Я наугад открыла страницу и прочитала строки сонета:

Трудами изнурен, хочу уснуть,

Блаженный отдых обрести в постели.

Но только лягу, вновь пускаюсь в путь --

В своих мечтах -- к одной и той же цели.

Мои мечты и чувства в сотый раз

Идут к тебе дорогой пилигрима,

И, не смыкая утомленных глаз,

Я вижу тьму, что и слепому зрима.

Усердным взором сердца и ума

Во тьме тебя ищу, лишенный зренья.

И кажется великолепной тьма,

Когда в нее ты входишь светлой тенью.

Мне от любви покоя не найти.

И днем и ночью -- я всегда в пути.

Слова будто прозвучали громом в моих ушах. Я, пораженная их смыслом, поспешила вернуть книгу на место.

Не может быть. Человек, живший за много веков до моего рождения, сумел так точно описать до боли знакомые чувства. Этими строками он сказал все, что не могла высказать я. Всего четыре куплета, а сколько за ними скрыто.

Мгновение поколебавшись с робко протянутой вперед рукой, я все же взяла книгу и вернулась к барной стойке. Дима не обидится, если я немного почитаю.

Где-то через полчаса я услышала поворот ключа в замке. Последний бойко щелкнул и впустил хозяина квартиры. Дима, одетый в джинсы и серый пиджак, из-под которого выглядывала белая рубашка, замер на месте, увидев меня.

Я оторвала глаза от книги и вопросительно на него уставилась. Такое ощущение, что меня вырвали из сна, или из собственных глубоких размышлений.

– Привет, - тихо проговорил он.

– Привет. Я взяла у тебя книгу и халат, ты не против?