Мой летний эротический роман

Воображение легко рисует, как мы еще в прихожей поспешно помогаем друг другу избавиться от мокрой одежды, затем отправляемся в душ. Целуемся под теплыми, мягкими струями. Мэтт опускается на колени. Сначала я не понимаю почему. Потом понимаю, и у меня сердце замирает.

«Мэтт…» — тихо вырывается из меня.

Он поднимает голову, смотрит таким ясным, таким жарким взглядом!

«Ты не хочешь?»

«Хочу…» — едва произношу это, как Мэт припадает ко мне губами. Я едва успеваю упереться ладонями в стены кабины.

…Пикает домофон. Я оглядываюсь, будто не понимаю, как попала в этот подъезд. Фантазия была настолько яркая, что придуманная картинка на какое-то время вытеснила реальную.

Мэтт смотрит на меня с легкой улыбкой, чуть склонив голову.

— Вероника, у тебя щеки порозовели.

Он прикладывает ладонь к моей щеке, я лащусь, глядя ему в глаза.

Заходим в лифт, и Мэтт прижимает меня к стенке, собирает губами дождевые капли с век. Мое возбуждение наверняка передалось и ему — понимаю это по настойчивости поцелуев, по жадности объятий. Но нет. Упираюсь ладонями в его грудь.

— Нет? — с удивлением спрашивает он.

Двери лифта открылись, а Мэтт стоит, не двигаясь.

— Просто не сейчас… — Я мягко выскальзываю из его объятий. — Мне срочно нужно кое-что записать. У тебя есть какой-нибудь лишний блокнот? Хоть тетрадь в клеточку?

Не могу себе позволить попросить его ноут, это слишком личное.

— У меня есть кое-что получше. — Мэтт уходит в спальню и возвращается оттуда с коробкой. В ней ноутбук. — Это тебе. Чтобы не пропадало вдохновение. Ворд установлен.

Господи, ну скажи, за что? Что я такого чудесного сделала в жизни? Чем заслужила такое счастье?..

Я целую Мэтта, жарко его благодарю и сбегаю на кухню.

А может, еще не сделала — сделаю? Напишу замечательную книгу. За вуалью чувственных сцен скрою искреннюю и трогательную историю, которая вдохновит читательниц, поможет, подскажет, убедит — чудеса возможны!

Пишу, пишу, пишу, даже не переодевшись.

Не знаю, сколько прошло времени, но, когда я возвращаюсь в реальный мир, одежда на мне почти высохла.

Перечитываю сцену нашей с Мэттом близости, возбужденная до предела. Потом перечитываю снова, чтобы убрать шелуху. Но в таком состоянии искать повторы, примерять, какое слово больше подходит: «берет» на руки или «подхватывает» — мучительно! Писать эротику очень, очень сложно! Неужели авторы этого жанра постоянно живут в таком состоянии? И выживают?!

Мне срочно нужен Мэтт.

Он лежит на диване в гостиной, читает книгу. На стеклянном столике возле него — бокал красного вина.

Тяну Мэтта за руку, толкаю ладонями к стене. Прижимаюсь к нему, впиваюсь в губы поцелуем.

— Эй, писательница… потише! — пытается перехватить инициативу Мэтт, но меня уже не остановить.

Я сама расстегиваю ему ширинку. Кусаю за подбородок.

— Вероника… — Он еще пытается меня сдержать.

Затыкаю его поцелуем.

Мэтт одним движением меняет нас местами, задирает платье и входит в меня. Двигается неистового, с утробным рыком, едва не вколачивая меня в стену.

Пытаюсь поменять положение, но где уж там. Он не больно, но ощутимо заводит мою руку за спину — не шевельнуться. Его движения настолько страстные, жадные, что ощущения захлестывают, все, почти… Мэтт с громким стоном вжимается в меня в последний раз и затихает.

Я сначала даже не понимаю, что произошло.

Потом понимаю.

Ноет рука. Вынимаю ее из-под Мэтта.

— Не было больно? — спрашивает он.

Мотаю головой.

— А я предупреждал… — удовлетворенным тоном говорит он.

Но вот я совсем не удовлетворена.

— И что ты теперь будешь делать? — ехидно спрашивает он.

Мэтт такой довольный, расслабленный — полная моя противоположность.

— А что обычно делают в таких случаях? — бурчу я.

Он медленно, наслаждаясь, целует меня в шею, под самой мочкой уха — невероятно эрогенная зона!

— В таких случаях говорят: «Мэтт, помоги мне кончить».

М-м-м… Меня заводит, когда он так говорит, хотя и по-прежнему дико смущает.

— И что ты будешь делать, если я попрошу?

— У меня сто и один способ, как помочь тебе выжить в этой ситуации. Какая твоя любимая цифра?.. — шепчет он на ухо, прижимаясь сзади, одной рукой обнимая меня, другой упираясь в стену.

И именно сейчас — ну почему именно сейчас?.. — мой взгляд упирается в тонкую, почти незметную полоску на его безымянном пальце, она чуть светлее кожи. След от кольца.

Глава 33

Мне показалось.

Ведь этого не может быть.

Целуя меня в шею, Мэтт стягивает платье с плеч. Не вижу его руки с отпечатком кольца, и поэтому так просто убедить себя, что ошиблась. Просто игра света, просто слова Илоны, которые заставляют видеть несуществующее…

Но я видела. Прямо перед своими глазами.

Зажмуриваюсь. Под веками жжет.

Как же я хочу обмануться! Но даже писательское воображение не способно придумать ни одного объяснения, кроме очевидного.

Меня затапливает паника. Так я чувствовала себя в детстве, когда, не умея плавать, упала с пристани в воду. Вот и сейчас будто тону, отчаянно барахтаюсь, пытаясь ухватиться хоть за какое-то другое объяснение, но другого объяснения нет.

— Нет? — будоражащим шепотом Мэтт повторяет мою мысль, и от этого мне становится дурно. — Снова нет?

Он считает мое поведение игрой. Он не понимает…

Я выворачиваюсь, отталкиваю его. Мэтт не ожидает такого, отпускает.

— Что с тобой? — теперь его голос звучит взволнованно.

Он ловит меня за руку, пытается притянуть к себе, но я вырываюсь, отгораживаюсь от него ладонями.

— Подожди… Я сейчас вернусь.

Меня мутит.

Ухожу на кухню, придерживаясь рукой о стену. Воздуха не хватает, перед глазами цветные пятна.

Выпиваю залпом стакан воды — вроде должно помочь — зубы клацают о стекло.

Вода словно и в самом деле помогает.

Опираюсь ладонями о стол и дышу, дышу… С каждым вдохом паника потихоньку отступает.

— Вероника, ты в порядке? — Мэтт уже возле двери.