Мой мастер (сборник)
Шрифт:
Сосед.Где?
Трал.Во-он, видишь, за той шикарной шапкой! Это она.
На сцене среди безмолвствующего народа — Жанна в шубе.
Трал (с любовью).Моя ласточка, как играет!
Впереди зала на специальном кресле — старик. В глазах его, устремленных на сцену, стоят слезы. Занавес медленно закрывается. Гром аплодисментов.
Борис Годунов и Марина Мнишек стоят у занавеса перед выходом на поклон. Годунов — Дима. Мнишек — его жена Маша.
Маша.Не трясись ты так. Мне передается.
Дима.Пошли? Уже пора.
Маша.Еще чуть-чуть. Пусть еще похлопают.
Дима (через мгновение).Все. Идем.
Занавес медленно раскрывается. Дима и Маша, взявшись за руки, медленно идут к рукоплещущему залу…
Конец
Джентельмены удачи
По желтой среднеазиатской пустыне шагал плешивый верблюд. На верблюде сидели трое в восточных халатах и тюбетейках. За рулем (то есть у шеи) восседал главарь — вор в законе и авторитет по кличке Доцент. Между горбами удобно устроился жулик средней руки Хмырь, а у хвоста, держась за горб, разместился карманник Косой.
Ехали молча, утомленные верблюжьей качкой.
Навстречу жуликам повстречался старик узбек.
— Салям алейкум! — заорал Косой, обрадовавшись новому человеку.
— Алейкум салям, — отозвался старик.
— Понял… — с удовлетворением отметил Косой.
Старик продолжал свой путь, а жулики свой.
— Хмырь, а Хмырь, — Косой постучал соседа по спине, — давай пересядем, а? У меня весь зад стерся. Доцент, а Доцент! Скажи ему!
— Пасть разорву! — с раздражением отозвался Доцент.
— Пасть, пасть, — тихо огрызнулся Косой.
В песке торчал колышек, а на нем табличка в виде стрелы:
«АРХЕОЛОГИЧЕСКАЯ ЭКСПЕДИЦИЯ
№ 13. 2 км».
Жулики спешились.
— Уложи верблюда, — распорядился Доцент и стал карабкаться на вершину бархана.
— Ляг! — приказал Косой верблюду. — Ложись, дядя!
Верблюд не обратил на приказ никакого внимания. Он стоял, старый и высокомерный, перебирая губами.
— Слышь? Кому говорят? Ложись, скотина. Пасть разорву!
Верблюд оттопырил губу и плюнул в лицо Косому.
— А-а!! — завопил Косой. — Ты что, дурак, шуток не понимаешь?!
— Тихо ты! — одернул Доцент с бархана. С высоты он оглядывал перспективу в полевой бинокль.
До самого горизонта лежала пустыня, как застывшее море. Потом, приближенные биноклем, выступили какие-то
древние развалины, палатки, люди…Стояла ночь. Над пустыней взошла луна.
— Пора, — сказал Доцент.
Он лег на живот и пополз по-пластунски. Хмырь тоже лег и пополз. Далее следовал Косой, а за ним безмолвно и преданно зашагал верблюд.
— Доцент, а Доцент, — растерянно позвал Косой. — Верблюд…
— Гони! — приказал Доцент, обернувшись.
Косой встал, и его лицо оказалось вблизи от верблюжьей морды. Верблюд узнал Косого и оттопырил губу…
— А ну тебя… — Косой махнул рукой и побежал догонять товарищей. Верблюд не отставал.
Возле входа в древнюю усыпальницу дежурил сторож. Он сидел на камне, положив берданку на колени.
За его спиной послышались шорохи. Сторож обернулся, но не успел ничего увидеть, потому что его схватили, повалили, связали и засунули в рот кляп…
Сухо щелкнула в замке отмычка. Заскрипела дощатая дверь, наспех сколоченная археологами. Жулики ступили в усыпальницу.
Жидкий свет фонарика выхватил из темноты каменный свод, гробницу, дощатый стол. На столе тускло мерцал золотом древний шлем…
— Порядок, — тихо сказал Доцент.
— У-у-уа! — вдруг прорезало тишину ночи.
— Верблюд! — выдохнул Хмырь, цепенея от страха. — Заткни ему глотку! — приказал он Косому.
— Да ну его! Он кусается!
Из палатки археологов выглянул бородатый ученый, профессор Мальцев. Пошел по направлению к усыпальнице.
— Кто тут? — крикнул он в темноту.
Доцент выхватил нож и застыл, прижавшись к двери.
— Доцент, а Доцент, спрячь перо! — испуганным шепотом умолял Косой. — Не было такого уговора…
— Глаза выколю! — прохрипел Доцент.
На полдороге профессор остановился.
— Опять эти кошки… — пробормотал он и беззлобно припугнул: — Кыш!
Евгений Иванович Трошкин — заведующий детским садом № 83 Черемушкинского района Москвы — стоял у себя дома в ванной комнате и брился электробритвой, вглядываясь в свое лицо.
Он привык к своему лицу, не находил в нем ничего выдающегося и, уж конечно, не мог знать, что как две капли воды похож на вора-рецидивиста по кличке Доцент. Только Трошкин в отличие от Доцента был лыс.
Он кончил бриться и вышел на кухню. Здесь над тарелкой манной каши колдовали две женщины — мама и бабушка.
Трошкин сел, подвинул к себе тарелку с кашей и развернул свежую газету. Мама и бабушка присели напротив и с благоговением смотрели на него.
— Во! Опять насчет шлема, — сказал Трошкин, найдя что-то в газете, и прочел: — «Начальник археологической экспедиции профессор Мальцев Н.Г. предполагает, что пропавший шлем относится к четвертому веку до нашей эры и является тем самым шлемом Александра Македонского, который, по преданию, был утерян им во время индийского похода…»