Мой милый Гаспаро

– Конечно же!
– уверенно воскликнул Гаспаро.
– Я его лицо запомнил!

Азарьев больше ничего не спросил и не сказал. Лишь рукой помахал уходить, и друзья поспешили покинуть его дом. Молча уходили они среди спустившейся темноты вечера, находясь ещё некоторое время в раздумьях, как Гаспаро вдруг оглянулся на дом и остановился.

– Ты что?
– прошептал подле Фабио, но сам последовал примеру друга и скорее спрятался за стоящими подле деревьями.

Они подглядывали за тенями у дома и, как только одна из них вышла под свет фонаря, узнали сына Азарьева. Тот выхватил из рук стоящего перед ним парнишки прозвеневший мешочек с деньгами и что-то вопросил.

– Не гневайтесь, барин, - поспешил парнишка достать из сапога ещё такой же мешочек и отдать ему.
– Запамятовал! Бывает!

– Бывает, - развёл руками молодой Азарьев и влепил парнишке подзатыльник.
– Пошёл вон!

Тот убегал, не оглядываясь, словно опасался вновь попасть под крепкую руку, а на улице слышался ему вслед смех Льва Азарьева.

– Что-то здесь не так, - прошептал Фабио.
– Не нравится мне всё это.

– И мне не нравится, - молвил Гаспаро, проводя взглядом скрывшегося в доме молодого Азарьева.

– Лучше сюда не возвращаться, - махнул рукой Фабио, продолжая путь дальше, а последовавший за ним друг вопросил:

– Ты не будешь бороться за любимую?

– Любимую? Спешишь ты, брат, - усмехнулся тот...

Глава 12

– Гирландайо! Нери! В чём дело? Почему вдруг сели?!
– возмутился капитан корабля, увидев, как, оставив других учеников, Гаспаро и Фабио сели на бочки у мачты и стали смотреть, как товарищи лезли на перегонки по вантам.

Нехотя Фабио поднялся, чтобы тоже лезть на ванты, как Гаспаро встал перед ним:

– Я принял решение бросить идею стать моряком.

– Сумасшедший. Твой отец не одобрит, - прошептал поразившийся Фабио.

– А мне плевать, что он скажет. Азарьев прав, быть в море и не видеть любимой годами,... не получится счастья, - смотрел Гаспаро в даль моря, и ему казалось, что волны будто радостно поднимаются и поют прощальную песню.

Чем дальше думал, тем больше чувствовал, что решение, которое принял, - верное.

– Вперёд! Пошли!
– прикрикнул на них подошедший капитан и указал на ванты.

Взгляд был угрожающим, будто это - последний шанс послушаться, иначе последуют наказания, а те не будут мягкими...

– Я отказываюсь!
– выпрямился Гаспаро перед его теперь удивлённым взглядом.

– Это что ещё за выходки?

– Капитан, простите, от всего сердца раскаиваюсь, - приложив руку к груди, поклонился Гаспаро и снял треуголку.
– Видит Бог, иной путь увидел для свой судьбы. Искренне мечтал стать моряком, хотел и отцу угодить, но судьба умоляет пойти более трудной дорогой к счастью, которое стало манить.

– И как же имя этого счастья?
– улыбнулся капитан и тут же положил руку на плечо.
– Эх, молодость... Гирландайо... Не дай Бог, чтоб сей порыв оказался зря. Слышал я, слышал, как ты бегаешь за какой-то девицей. Да не один ты у неё такой, и это слышал.

– Люди могут говорить всё, что угодно, но я останусь верным своему порыву, - твёрдо стоял Гаспаро.

– А ты, Нери?
– взглянул капитан на Фабио, а тот развёл руками:

– Я не уверен, что готов оставить море, хоть и бывал там ещё мало.

– Что ж, - вздохнул капитан и вновь улыбнулся, убрав руки за спину.
– Даю вам обоим неделю сроку. Подумаете, проверите себя, а там, коль явитесь, прошу на корабль, а нет... Пожелаю удачи на ином поприще.

На том и было решено. Друзья покинули корабль и в скором времени были вновь на улицах Петербурга, прогуливаясь, любуясь жизнью и красой прекрасной погоды.

– Ты уж прости, - помотал головой молчаливый до этого Фабио.
– Не думаю, что стоит ради таких барышень менять жизнь столь резво.

– А Юлия написала мне, что Алёна обижается на тебя, что не написал ты ей ни разу, - улыбнулся Гаспаро.

– Что за любовь письмами?
– усмехнулся друг.
– И потом,... не желаю поддаваться её чарам, чтоб знала, я не из тех, с кем можно забавляться таким образом. Она из таких, которые привыкли, чтоб их на руках носили, к ногам бросали мир. От меня она сего не дождётся!

– Ух, каков!
– засмеялся Гаспаро, взъерошив волосы на его голове.
– Значит люба она тебе! Люба!

– Ничего и не люба! Когда тут успеешь, мы и не разговаривали, считай. Подумаешь, красива. Много таких. Пусть она подумает, что ей нужно... И я подумаю, - смотрел серьёзно Фабио, а Гаспаро лишь пожал плечами...

С подобными мыслями сидела за столом в одном из кабинетов усадьбы, где жила и училась, Алёна. Она думала о своих мечтаниях, о встрече с Фабио и о том, что сестре пишет любимый, а тот — близкий друг Фабио...

Покрутив в руках перо, Алёна обмакнула его в чернила и приготовилась писать, но остановилась. Множество вопросов вновь наполнило всю её. Сомнения, какой-то неведомый до сели страх — всё мешало подарить бумаге желанные слова, которые бы донесли до получателя нужное...

– Алёнушка, - ласково улыбнулась Юлия, когда вошла в кабинет и тихонько закрыла дверь.
– Тебя наша мадам ищет.

– Пусть ищет. Я занята, - горделиво усмехнулась та, а сестра склонилась над столом и взглянула на пустой лист бумаги:

– Ты письмо кому-то хочешь написать?

– Да вот думаю, кому... Фабио, Павлу или Андрею, - вздохнула Алёна.

– Конечно же Фабио!
– тут же высказала Юлия, удивившаяся действиям сестры.
– Кто такие Павел и Андрей?!

– Ах, танцевала с ними тоже, а они мне письма прислали, о встрече умоляют, мол, забыть не могут, - погладила пустой лист бумаги Алёна.
– Не помню только, как они выглядят. Ну, думаю, встречусь с каждым, кроме Фабио, а там и решу.

– Ужас какой ты говоришь! Ты пугаешь меня, - отступила Юлия.
– А как же Фабио?

– Не бойся, - взяла Алёна перо и написала: «Любезный друг».
– Пусть помучается, если ему хочется, чтоб я стала его. Меня не так просто будет заполучить. Вот увидишь. Я добьюсь своего.

– Чего?
– не понимала Юлия, предчувствуя что-то неприятное.

– Он полюбит меня так, что жить не сможет. Нельзя сразу себя отдавать, запомни, - улыбнулась Алёна.
– Я сведу многих с ума и отыщу того самого. И тебе бы сделать то же самое, милая. А то твоему Гаспаро скучно станет да взглянет он на иных красавиц, позабудет о тебе.