Мой милый Гаспаро

Не далеко ушли они, уединившись в соседней комнате, где дама приоткрыла окно, словно было душно. Притаившиеся сидеть под окном друзья застыли и слушали, как дама встала к окну спиной и вздохнула:

– Ах, друг мой,... всё пустяки. Но ты сказал, что нечто важное хочешь сообщить?

– Только потому, что мы столь связаны,... любимая, - страстно произнёс Лев.

Он бережно заключил даму в объятия, а губы их слились в продолжительном поцелуе. Ясно было, что оба хранят друг к другу тёплые чувства, но чувствовалось, будто томятся в некоей клетке.

– Когда же, когда мы сможем уйти от всего этого?

– умоляюще произнесла дама, и Лев выдохнул, достав из-за пазухи своего расшитого камзола перевязанные атласной красной лентой письма:

– Вот... Наконец-то добрался до его архива, его записок. Он угрожает, что не оставит мне ничего, - усмехнулся Лев.
– Но это мы ещё поглядим.

– Что там?
– хотела было взять письма его любимая, но Лев резко убрал их к своей груди.
– Почитаем... Может и есть среди них то, что ищешь ты. Раз канцелярщик таскается к папаше, может и прячет у него твои документы?

Они оба поспешили сесть к столу у зажжённых свечей и принялись рассматривать письма, бросив ленту на пол, словно та больше не послужит никогда...

– Вот, - стукнул Лев по листу письма рукой.
– Смотри-ка, а папаша мой, оказывается, связан с делами канцелярии... Да, - припоминая, кивал он.
– Работал он там,... а теперь... И теперь помогает им, укрывая важные документы. Да тут пахнет игрой...

Встав от стола, Лев стал прохаживаться по комнате, а любимая с тревогой смотрела:

– Что же ты собираешься предпринять?!... Не пугай же меня, друг мой!... Лев?

Но тот подошёл к окну и закрыл его...

Глава 20

– Господа? Что это вы здесь расселись?!
– раздался рядом с друзьями голос одного из подошедших трёх гвардейцев.

Гаспаро и Фабио, глядя на наставленные на них оружия, медленно поднялись у окна, под которым до этого подслушивали за происходящим в доме, где находился Лев Азарьев.

– А что мы расселись?... Устали, - развёл руками Гаспаро, а с другом резко наклонились, оттолкнув гвардейцев, и бросились бежать.

Однако гвардейцы уже на следующем повороте улицы нагнали их, когда выстрелили и раненый в ногу Фабио пал позади Гаспаро. Остановившийся друг тут же поддержал его, а наставляющие оружие гвардейцы приказали следовать вместе...

– Верните нас нашему капитану, - вдруг сказал Фабио, и один из гвардейцев засмеялся:

– Вы в бегах?

– А то как же, - подхватил Гаспаро.
– Знаете, как трудно быть моряком?

– Особенно супротив воли!
– кивнул Фабио.

– Вперёд! Болтаете много, - толкнули их обоих гвардейцы в спины стволами орудий, и пришлось идти дальше...

Но вопреки нависшей неудаче, после беседы в кабинете коменданта, друзей уже через день связанными и без объяснений доставили на корабль, где проходила их учёба и где встретил, будто специально ожидавший, капитан.

Удивление держали друзья при себе, пока их привязывали к столбу в трюме. Капитан молча стоял в стороне, но на лице было видно крайнее беспокойство. Когда же в трюм спустился некий господин в чёрном плаще и треуголке, все расступились, пропуская пройти к арестованным...

– Люто же, - жалостливо молвил господин.

Рукой, упрятанной в перчатку, он приподнял лицо смотревшего исподлобья Гаспаро и хмыкнул:

– А выглядят слабыми. Ручаетесь за них?
– оглянулся он на капитана, и тот тут же закивал:

– Да, да, ручаюсь! Умны, верны делу.

– Это смотря какому делу, - улыбнулся господин и так же медленно, как появился, ушёл.

Когда друзья остались одни наедине с капитаном, тот тут же кинулся их развязывать:

– Во что же вы умудрились влезть? Я думал, отпускал вас по делам любовным, а вы?

– Капитан, объясните?
– смотрел удивлённый Фабио.
– Как всё так вышло? Вы знаете что-то, я чувствую.

– А что мне знать?
– смотрел широко раскрытыми глазами капитан.
– Посланник явился из канцелярии, расспрашивал про вас, а потом сказал, что приведут, вот и привели...

– Выходит, что влезли во что-то, - взглянул Фабио на думавшего о чём-то друга.

– А господин сей, - продолжал капитан с глубоким вздохом.
– Серьёзный господин... Марков. Служит тайной канцелярии. Где Марков, там беды.

– Марков, - думал Гаспаро и с вопросом посмотрел на Фабио.
– Не он ли являлся в дом к Азарьевым и беседовал с его хозяином?

– Кажется, да, - припоминал теперь и Фабио.

– Капитан, дайте нам больше времени, прошу, - смотрел с надеждой Гаспаро, а капитан, дав им в руки небольшой мешочек денег и махнув рукой, поспешил уйти наверх.

Друзья же, не желая терять времени, скорее покинули корабль, порт, а там, наняв лошадей, вернулись к дому салона, где видели в последний раз Льва Азарьева... Был уже вечер и надежда, что Лев явится сюда вновь, грела...

– А вот и наш красавчик, - улыбнулся довольный Фабио, притаившись с другом за широкими стволами дубов у окон дома, за которыми вновь было видно, как дамы сего салона то музицировали, то вышивали, а кавалеры играли в карты.

Ещё большим было удивление, когда те самые гвардейцы, что день назад здесь схватили друзей, вновь явились. Будто следили за домом и за происходящим вокруг...

– Сами следят, а нас убрали, - заметил Фабио, и Гаспаро, оглянувшись на гвардейцев, добавил:

– Не зря, поди, убрали... Здесь всё неладно.

– Гляди-ка, - поразился пуще прежнего Фабио, наблюдая, как гвардейцы, кивнув кому-то в стороне, ускорили шаг к дому.

Дверь им открыл дворецкий и тут же попал под тяжёлый удар руки. Что было дальше, друзья рассмотреть не могли, но оставались на месте. Тем более, что окно кабинета вновь открыла любимая Льва, уединившись с ним для беседы...

– Нет иного выхода, как готовить к выкупу, - сказал Лев, поцеловав ручку милой.
– Тебе снова жарко? Не стоит окна всё время открывать. Мало ли кто там может проходить.