Мой милый лебедь
Шрифт:
– Господи, когда уже враги придут?
– нетерпеливо заметил темнокожий Влад, который недавно больше всех возмущался по поводу участия в военных действиях, в которых он не желал принимать участия.
– Вы знаете, если придется воевать ночью, мне будет легче, так как моя кожа темная и в сумерках меня не будет заметно.
– Да, тебе везет, - согласились мы, а я уже пожалел, что родился белым. Сказать по правде, не совсем белым. Во мне смешана куча национальностей: поляки, грузины, цыгане, армяне, индийцы. Так что сами представляете, какая ядерная смесь - я. При таком раскладе кожа у меня просто не может быть белой. Ведь люди со смуглой кожей доминируют над светлой. Влад повел плечами:
– Враги, враги!
– с ошалелыми глазами сообщил Острога, влетев с улицы.
– Где, где?
– вскочил Влад.
– Там, там! Быстро пошли на выход строиться с остальными воинами! Оружие я выдам!
– Ой, теперь вообще отпад!
– восторженно завопил Ивуанианву.
– У нас оружие будет!
– Да, копья, арбалеты и стрелы, - подтвердил Острога.
– И стрелы?
– чуть не скончался от экстаза Влад.
Острога кивнул. Меня посетила свежая, только что из духовки, мысль: это ж придется людей убивать? Пот пошел струями по спине. Не хочу я никого жизни лишать, и, главное, за что? Другая деревня мне ничего плохого не сделала. Я украдкой рассказал о думках Кристине.
– Что ж делать-то? Я тоже не хочу людей убивать!
– Не знаю, - пожал я плечами.
– Посмотрим по обстоятельствам. Может, удастся где-нибудь затаиться.
"Зена" рассеянно кивнула. Следующие несколько часов прошли как фильм, поставленный в режиме быстрого просмотра. Набежали люди, сломали высокие стены деревни (интересно, как она называется, надо на досуге спросить у кого-нибудь), поджигали соломенные крыши домов, сеяли разбой.
– Чего ты стоишь как жених на свадьбе?
– крикнул мне Острога.
– Стреляй в иродов!
Я сделал глаза:
– Ага, - огрызнулся я, - бегу и падаю! Не собираюсь я ни в кого стрелять, а ироды - вы, раз людей убиваете!
И с гордо поднятой головой продефилировал за сарай, где встретил Кристину. Она сидела на пеньке и грызла ногти, изредка бормоча: "О, ужас, о, кошмар!"
– Все нормально?
– заботливо спросил я.
– Какой там, на фиг, нормально?
– набросилась на меня девушка.
– Не видишь что ли, что происходит?
– Вижу, идет междоусобица двух деревень.
– Ты хоть знаешь, как эта деревня называется?
– Вражеская или эта?
– неизвестно для чего уточил я, так как не знал ответа ни на тот, ни на этот вопрос.
– Эта!
– Нет, - ответил я и поразился.
Неужели Кристина читает мои мысли? Ведь я недавно задавался этим вопросом.
– Она называется Бухарипчим!
– Что?
– "Любители вражеской крови и плоти"! Вот так переводится!
Я снова поразился. На их языке это название звучит одним словом, а на русском - пятью словами. Выгодный у них язык.
– Это значит, что они сами начинают войну, а убитых людей едят! Стариков в деревне, кроме древнейшины, нет по той же причине - их едят. Мясо старцев считается у них деликатесом.
Меня чуть не вывернуло.
– Но древнейшина сказал вчера, что они не людоеды!
– Ах, какой ты наивный! Наобманывал все этот древнейшина! Ему соврать, как мне...
– Кристина подыскивала сравнение, - ...как мне накраситься и к парикмахеру сходить!
– Дело худо, - затужил я.
Мы посидели минут десять молча под грохот катапульт, ругательства воинов и крики раненых.
– Давай сбежим?
– предложила Броневич.
– Куда?
– удивился я.
– Куда-нибудь. Ото всех дикарей и одноклассников. Им нравится - пусть воюют, а мы не будем. Заодно Утку спасем, а то, я чувствую, поздно будет.
Предложение
заманчивое.– А если наши домой вернутся, а мы - нет?
– Не волнуйся, тоже вернемся - вызовем астральную проекцию Сатай и скажем ей, где находимся.
Идея насчет астральной проекции показалась мне форменным бредом, я уже перестал верить в эту чушь с тех пор, как выяснилось, что никакое тело от меня не отделялось, это просто мы не так все поняли. Каждая аномалия имеет разумное научное объяснение. Но бывают исключения: есть то, чего нет. Например, как то, что случилось с нами: вроде бы такого не может быть: как это, воронка перенесла целый автобус неизвестно куда?! Но она перенесла...
– Я с вами, - произнес вылезший из кустов Женька.
Мы кивнули, мол, хорошо, втроем веселее будет. Приказав нам отвернуться, Кристина переоделась в свое пышное платье. Мы последовали ее примеру - переоделись. Вскоре мы незаметно собрали запасы еды и необходимых медикаментов в походные рюкзаки. Решили, что арбалеты, лук и стрелы, выданные Острогой, нам пригодятся, и мы их взяли с собой.
– Как вы думаете, может, стоит предупредить кого-то, что мы ушли? предложил Женя.
– Не надо, тем более, никого из своих я не вижу, - сказала Кристина, выглядывая из-за сарая. Скрываясь от лишних глаз, мы убежали из деревни. Нас не схватили, и это уже хорошо.
– Передохнем?
– поинтересовалась Броневич.
Весь путь мы проделали бегом. Согласившись отдохнуть, присели у речки.
– Знаете что, - вскочила вдруг Кристина.
– Что?
– в один голос спросили мы.
– Пойду-ка я поищу место для привала.
– Зачем нам приваливаться, если собрались искать Утку?
– Сейчас уже темнеет, а искать что-либо ночью - глупо.
Мы посмотрели вокруг себя. И правда, уже темнеет. Вроде бы только рассвело... Тем более, проснулись мы, не успев заснуть, то есть ночью. Со всеми этими войнушками день прошел быстро, я даже не заметил как. Поплутав по джунглям, мы нашли чудесное местечко на опушке. Интересная опушка такая. Невысокая травка, а над головами зелень - переплетенные ветки деревьев и лианы. Неподалеку речка. Расставив палатку, мы забрались в нее и стали болтать.
– Как страшно в этих джунглях - поежилась Кристина. За брезентовыми стенами раздавались разнообразные звуки: непонятные стоны (наверное, деревья шатаются), подозрительные свисты (скорее всего, ночные птицы общаются).
– Ага, - согласился Женька.
– Давайте костер разведем, будет не так жутко.
– С катушек съехал?
– удивилась Кристина. Хорошо, хоть не один я беспрестанно удивляюсь, - нас же засекут, огонь ночью далеко видно.
– Ой, подумаешь, - махнул рукой Женя.
– Не заметят, мы далеко ушли. Под нашим с Женькой напором Кристина дала добро на костер. На маленький.
Выбрались из палатки. Интересно смотреть - вокруг тьма и лишь в нашем брезентовом месте жительства тускло горит крошечная керосиновая лампочка.
– Можно на деревьях китайские бумажные фонарики развесить и совсем изумительно будет, нас сразу засекут, - пани была еще не очень довольна идеей создать костер.
– Вот тут банки с фасолью есть, - обнаружил Женька в рюкзаках еду, нами же припасенную.
– Костер разведем, фасоль подогреем, и еще что-нибудь сварганим!
Кристина кивнула. Совместными усилиями мы добыли огонь из спичек и подожгли сухие деревяшки, с трудом найденные в темных джунглях. Неожиданно мне стало так хорошо! От костра исходило приятное тепло, рядом сидели друзья, я уютно потянулся, казалось, что все прекрасно и жизнь великолепна, если бы не одно обстоятельство: неизвестно, вернемся ли мы обратно из этой идиллии или нет.