Мой (не)любимый дракон

Игрэйт раздосадовано поморщился, припоминая утреннее испытание. Взгляды советников, обращённые на восседавшую в кресле императрицы Фьярру. Несомненно, трон алиане шёл, она была как будто создана, чтобы украшать собой Сумеречный престол.

Она и он, князь Темнодолья.

Если бы не неприязненное отношение к алиане старейшин…

— При дворе Фьярру недолюбливают, — признался, скрипнув от досады зубами.

— Ещё бы им её не недолюбливать после домогательств Крейна! — усмехнулась Леуэлла, не преминув уколоть призвавшего её тальдена словами: — Сам виноват. Испортил девочке репутацию.

— Но…

— А впрочем, хорошо, что испортил. Скальде не должен на ней жениться.

— И без тебя знаю, — сварливо отозвался Его Светлость.

— Будешь и дальше за ней ухлёстывать?

Игрэйт молчал, не зная, что сказать, потому как и сам ещё не определился в отношении эсселин Сольвер. Фьярру он всё так же желал, и с каждым днём желание это только усиливалось. Мучило, терзало, сводило с ума. Словно наваждение, жажда, которую хотелось утолить как можно скорее. Но… ещё более отчаянно, страстно он мечтал править Сумеречной империей. И если совету неугодна такая владычица, он, конечно же, не станет идти против воли первых магов империи.

— Думаю присмотреться и к другим алианам.

— И всё же не забывай об эсселин Сольвер, — промурлыкала снежная дева. Не ожидавший благословения от Древней, Игрэйт удивлённо вскинул брови, а Леуэлла с лукавой улыбкой объяснила: — Заставим Скальде немножко понервничать. Магия переполняет его, Ледяной с трудом её сдерживает. Лишняя встряска только ускорит процесс саморазрушения. Веди себя с эсселин Сольвер, как прежде: ухаживай за ней, дари какие-нибудь приятные девичьему сердцу мелочи. Приглашай на прогулки. Ты, как возможный будущий жених, имеешь на то право.

— А как же старейшины?

— А что они? На тебя ведь ещё не возлагают корону. Вот когда избавимся от Герхильда, тогда покажешь старикам, что алиана тебе и даром не нужна. Выберешь другую. А пока что эсселин Сольвер полезная фигура в нашей игре, дракончик.

На скулах Огненного от раздражения дёрнулись желваки. Игрэйт ненавидел, когда Леуэлла так к нему обращалась, своим снисходительно-покровительственным тоном неприятно его задевала.

— Помоги мне с Крейном, — посчитав разговор оконченным, хмуро напомнил на прощание.

— Милы-ы-ый, — окликнула его снежная дева. — Однажды ты спросил, как будешь расплачиваться за мои услуги…

— И? — Огненный напрягся.

Подлетев к обратившемуся в изваяние магу, Древняя едва ощутимо коснулась точёного абриса, отчего лицо князя заметно посинело, и мягко проворковала, будто нашёптывала ему слова любви на ухо:

— Найди для меня Шарлаховое сердце.

Его Светлость нахмурился, тщетно пытаясь припомнить, слышал ли что-нибудь об этом самом сердце. Но нет, название было ему незнакомо.

— Что это?

— Реликвия, — обтекаемо ответила Леуэлла.

— Почему сама не найдёшь?

— Не все двери открываются передо мной в Адальфиве. Есть места, в которые я проникать не смею. Тем более в состоянии, в котором пребываю сейчас. Вынужденная постоянно поститься…

— Зачем тебе сердце? — Тальден не сводил с зимней красавицы пристального взгляда.

— А вот это уже не твоё драконье дело! — грубо отрезала Древняя. — Найди его, и уже к лету взойдёшь на трон!

Игрэйт ничего не ответил. Но и алчного блеска светлых глаз Леуэлле оказалось достаточно, чтобы понять: он выполнит требование.

Снежная дева блекла, становясь прозрачной, пока не рассыпалась мириадами крошечный песчинок, разлетевшихся по Кристальной пещере.

И только голос, шёпот-обещание, продолжал звучать под ледяными сводами храма.

— Уже скоро, Мельвезейн. Уже скоро мы с тобой встретимся снова.

Глава 10

Ариэлла, коварная, убедила меня, что имбирное печенье хорошо идёт под бокальчик разогретого с мёдом вина, от которого веки начали предательски слипаться. К снедавшей меня горечи прибавилось какое-то отупляющее спокойствие. Попрощавшись с подругой, не переставая зевать, доплелась до кровати. Прилегла, как думала, всего на несколько минуток. А когда проснулась, небо уже было всё в звёздах, пусть пока ещё блеклых, затянутых фиолетовой дымкой сумерек. Горы, взявшие в кольцо Хрустальный город, венчала корона из закатных лучей. Укрытые снегом острые пики напитались багрянцем. В то время как сад под окнами моей спальни заволокло густой чернильной мглой.

Насладиться красивейшей панорамой мне не дали. В смежной со спальней комнате послышались переругивания, которые с каждой секундой звучали всё громче. Паж и служанка никак не желали превращаться в слаженный дуэт, продолжали с упоением собачиться. В визгливый голос камеристки и насмешливый бывшего (надеюсь!) воришки вплеталось тоскливое мяуканье Снежка.

Первым в комнату вошёл Леан, не удосужившись постучать. Надо будет вплотную заняться его воспитанием. Следом, словно ведьма на метле, влетела Мабли. Снова пунцовая и опять разозлённая. Понятное дело, кем. Вообще-то метлы у Мабли не было, зато на руках обнаружился кьёрд.

У меня чуть челюсть при виде Снежка на пол не рухнула.

— Что вы сделали с моим котом?

Питомец издал очередное страдальческое «мяу», словно таким образом вопрошал мирозданье: за что?! Длинная густая шерсть кьёрда была тщательно вычесана и теперь лоснилась даже в приглушённом свете каминов. За это Мабли или кому бы то ни было большое спасибо. Ну а за всё остальное… Снежная шёрстка на холке и вдоль спины аж до самого пушистого хвоста была перехвачена розовыми и голубыми бантиками, отчего мой питомец стал похож на извращённую версию дикобраза. На морде, оттенённой большим пышным бантом, повязанным вокруг шеи, застыло самое разнесчастное выражение.

Было видно, Снежку не по нраву это амплуа.

Наверное, что-то такое отразилось у меня на лице, потому что Мабли оскорблённо оправдалась:

— Это не я!

— И уж тем более не я! — поспешил снять с себя подозрения новоиспечённый слуга.

— Ну и кто тогда? — спросила я, забирая у девушки своего принаряженного страдальца.

Как вскоре выяснилось, сбежав от рыдающей хозяйки, Снежок на беду свою решил заглянуть к эсселин Фройлин. Он у меня вообще любитель прекрасного пола, а к алианам почему-то питает особую слабость и часто захаживает к невестам в гости. В спальне у Майлоны коротала время за послеобеденным чаепитием Рианнон. Маясь от скуки, алианы решили поупражняться в парикмахерском искусстве и превратили кьёрда в свихнувшегося модника.

— И как только им позволил? — дивилась я, разбираясь с многочисленными узелками. Завязали на совесть.

— Наверное, подкупили чем-то вкусным, — внесла свою лепту в расследование Мабли

Вполне вероятно. У Майлоны в комнате съедобное не переводилось. А кьёрд, после того как плотно покушает, становится до абсурдного послушным и до безобразия добрым.

Коварные, коварные алианы.

— Я вот зачем пришла.

Пока я спасала Снежка от участи превратиться в придворного шута, Мабли всё неодобрительно косилась на Леана.