Мой (не)любимый дракон

Парень приоделся. Сменил затрапезную куртку и протёртые до дыр штаны на модные при дворе лосины, тёмно-синие, и ярко-красную ливрею, на рукавах которой красовался герб Сольверов: голубка, кротко склонившая клюв над зелёной веточкой. И когда только успели вышить… На ногах — нелепые башмаки с длинными, загнутыми кверху носами, под цвет форменного платья. Вот только со светлыми волосами Йекеля ничего не получилось сделать: они по-прежнему напоминали стог сена, живописно торчали во все стороны. На лице россыпь веснушек, в глазах — озорной блеск.

Мабли нетерпеливо кашлянула, отвлекая меня от визуального знакомства с подопечным.

— Ну так вот! Если всё же решили оставить… этого у себя, чему эссель Блодейна, конечно же, не обрадуется… Она ещё про кьёрда не знает, — проворчала служанка и выпалила громко: — Нужно стребовать с него клятву!

— Какую ещё клятву? — вскинулась я, пытаясь удержать в руках вырывающегося питомца.

Лучше бы ты так, мой милый, из рук Майлоны вырывался, а не мне сейчас характер показывал.

— Клятву верности. Чтобы не обманул и не предал!

— А ты, хитроумная, клялась? — недобро зыркнул на девушку новоявленный паж.

— Клялась, — гордо вздёрнула подбородок Мабли. — Всем эсселин Сольвер.

— За что хоть повязали? — перебила я девушку, и не думавшую закругляться.

Леан замялся, а потому слово снова взяла разошедшаяся служанка.

Ещё немного, и решу, что ревнует.

— А я выяснила! Он нанимался на работу к зажиточным горожанам, уважаемым буржуа, втирался в доверие, а потом их обчищал. Да ещё иногда и с хозяйскими дочерями успевал интрижки крутить! Беспутник и плут!

— Всё с тобой ясно, — освободила я нервно подёргивающийся хвост кьёрда от последнего банта. — Ну что ж, Леан, придётся брать с тебя эту клятву. Сам понимаешь, сложно доверять такому, как ты.

Парень энергично закивал головой.

— А я разве против? Всё понимаю. Ещё как понимаю! И я вам так благодарен, Ваша Луче… Утончённость, в смысле. До гроба буду вашим слугой!

— Ну, до гроба — слишком долгий срок. Давай договоримся на год.

На том и порешили.

— Что нужно для принесения этой вашей клятвы?

Прямо день клятвоприношения какой-то. Не уверена, правда, что такое слово существует в природе.

— Понадобится маг и немного вашей с ним крови, — довольно ответствовала служанка.

И здесь тоже кровь.

— Эррол Хордис в качестве мага подойдёт?

Мабли кивнула. Порывалась сейчас же отправиться на поиски целителя, но Леан напомнил суетливой нашей, что госпожа алиана приглашена на ужин в Карминовую столовую, на котором пожелал присутствовать Его ледяная Вельможность. И что мне пора, спотыкаясь и падая, мчаться в купальню, наводить красоту.

В кои-то веки Скальде решил уделить внимание всем своим невестам разом. Интересно, Даливу на сабантуйчик тоже притащит? Или уединится с ней после трапезы?

Всё! Ведь пообещала себе больше об этом не думать! Не думать, я сказала! О ней и о нём. Вот и не буду. Как-нибудь вытерплю час-другой в постылом обществе тальдена. А как появится возможность, сразу сбегу к себе и посвящу вечер ещё непрочитанным книгам, что приносили мне подруги. Ну а завтра с утра пораньше отправлюсь в библиотеку и буду торчать там до посинения. Лучше — до победного конца.

Если понадобится, раскрою все, все, все тайны Древних, но выясню, как они гуляли по мирам, и отыщу путь на Землю!

— Его Светлость тоже выразил желание ужинать с кузеном и алианами, — щедро добавила ещё дёгтя в полную бочку с дерь… дёгтем же Мабли.

Я страдальчески застонала. Только Хентебесира для полного счастья мне не хватало.

— А ещё он вам кое-что передал. — С этими словами девушка вручила мне коробочку, перевязанную синей лентой, и скреплённую сургучной печатью записку.

В ней Его Липучество в самых витиеватых, слащавых фразах просил прощения за то, что довелось мне пережить по вине Крейна, и выражал надежду, что я быстро оправлюсь. А он, князь Темнодолья, в свою очередь сделает всё возможное и невозможное, чтобы поднять мне настроение.

Он бы поднял его, до небывалых высот, если бы сегодня же убрался из Ледяного Лога.

Далее Хентебесир продолжал растекаться патокой и хвалил мою безграничную щедрость, продемонстрированную на утреннем испытании. А также сокрушался по поводу того, что жестокий кузен забрал у меня безделушку, которая, как показалось Игрэйту, была мне безмерно дорога. И чтобы подсластить горечь утраты, тальден предлагал заменить булавку своим подарком.

Я громко хмыкнула, дочитав последнюю строчку. Скомкав листок, швырнула его в огонь. Потянула за ленту, овившую презент. В коробочке оказалась брошка-цветок. Красивая — ничего не скажешь. Но она и рядом не валялась с моей булавкой.

Которую у меня бессовестно конфисковали.

Рубиновые лепестки разметались по ладони, окаймляя бриллиантовую сердцевину. И всё это богатство было искусно оплетено серебром, вобравшим в себя золотые отблески пламени.

Подавив в себе желание послать брошь следом за запиской, я раздражённо положила её обратно.

Его прислужник меня чуть не изнасиловал, а он мне как ни в чём не бывало подарки присылает.

Видать, тормоза совсем отказали.

— А я вам тоже кое-что принёс. — Подвинув Мабли, снова возмущённо запыхтевшую, словно древний локомотив в момент отправки, Леан шагнул ко мне. — Вот, держите, «Хрустальный вестник».

— Что-то типа газеты? — заинтересовалась я, принимая из рук пажа свиток, тоже красиво перевязанный ленточкой, на сей раз ярко-алой.

Йекель недоумённо развёл руками, наверное, не понял, что значит слово «газета».

— Вы, между прочим, в городе самая популярная невеста, — подольстился.

— Надо же! — восхитилась я. Но не словами Леана, а бегущими по желтоватой бумаге аккуратными мелкими буковками, шустро складывавшимися в слова. Стоило задержать взгляд на какой-нибудь фразе, и бег символов приостанавливался. А когда очередное предложение было прочтено и осмыслено, отделяясь от бумаги, буквы рассыпались чернильной пылью.

«Хрустальный вестник» повествовал об утреннем испытании и о заданиях для невест. Леан не солгал, мне действительно пели дифирамбы все горожане. По крайней мере, так утверждала волшебная бумажка. Именно такую щедрую и отзывчивую правительницу подданные империи мечтали видеть на Сумеречном престоле. Удостоились народного признания и всеобщей любви также Гленда с Ариэллой. И Рианнон, которой достались самые лёгкие проблемы. А вот к решениям остальных алиан, если верить «Хрустальному вестнику», горожане отнеслись прохладно.