Мой (не)любимый дракон

Я ведь действительно мечтала проучить д’Ольжи, под воздействием эмоций собиралась объявить ей войну. А успокоившись, поняла, что от мелкой пакости легче не станет.

А на что-то крупное и широкомасштабное я была не способна.

Да и вообще, проще было запрещать себе думать о графине, чем вынашивать план вендетты.

— Хотеть — ещё не значит сделать.

— Что вы с ней не поделили? — разбивались на осколки слова.

«Будь лапонькой, Аня. Белой и пушистой. Чтобы Герхильд не стал психом. Мёртвым психом», — напомнила себе мысленно.

Один раз, другой. А потом… Поняла, что психом в самом ближайшем будущем стану я. Если сейчас же не разберусь в том, кто для него она.

— Тебя, — прошептала тихо и подняла на тальдена глаза. — Мы не поделили тебя.

— И что это значит?

Тоже стесняется демонстрировать мудрость и проницательность.

— Ты сказал, между вами всё кончено. — Слова выплёскивались вместе с болью, что я безуспешно пыталась спрятать в самых потаённых уголках своего сознания. — Обещал, что больше к ней не притронешься. Никогда. А вот притронулся, — усмехнулась горько. — Я видела вас ночью после нападения Крейна. Ты обманул меня!

Сегодняшний день я провела с мужчиной, от которого сносит крышу, к которому меня тянет непреодолимо. Просто с обычным человеком. Ну ладно, с драконочеловеком. А теперь передо мной снова предстал правитель. Ледяной до мозга костей. Тот самый Герхильд, которого увидела на городской площади, степенно поднимающегося к невестам. Который заставлял на балу корячиться перед своей вельможной персоной в раболепном поклоне. Безразличный ко всем проявлениям бытия, холодно-отстранённый.

Настоящий Скальде.

— Следила за мной?

Вот ещё! Делать мне больше нечего! Просто…

— И в мыслях не было!

— Но тогда что ты там делала? — Сквозь тощу льда, в которую тальден привычно себя облёк, прорывались злость и раздражение.

Или мне только почудилось… Скальде умел скрывать свои чувства. А может, этих чувств у него никогда и не было. Особенно ко мне.

Так только, влечение. Ничего серьёзного. А про любовь ведь до сих пор не было сказано ни словечка.

— Искала тебя. Но, как оказалось, зря. Не стоило.

Это было совсем не то, что я мечтала сказать и услышать. Какая-то часть меня, пусть и ничтожная, продолжала надеяться и верить, что между ними в ту ночь ничего не было. Даже насмешки д’Ольжи не сумели развеять зыбкую иллюзию, что после моего ухода он оттолкнул её.

Зато все иллюзии только что успешно развеял Герхильд.

Дракон схватил меня за руку, не позволяя ещё больше увеличить расстояние между нами. На какой-то миг в темноту коридора вплелось магическое свечение обручального узора. Только теперь оно казалось каким-то блеклым, невыразительным и неправильным. Тёмная вязь таэрин на руке тальдена, не стальная, как это бывало раньше, напоминала разводы грязи.

— Вместо того, чтобы мне довериться, ты обвиняешь меня в обмане. Скажи, Фьярра, почему мне всё время кажется, что это ты меня обманываешь? Твоё нежелание заглянуть в источник Юны, твои нелепые отговорки и недомолвки. Я пытаюсь лучше тебя узнать — ты закрываешься. Каждый раз, с тобой встречаясь, я не знаю, чем закончится наша встреча. Поначалу это было интересно: девушка-загадка, которую хотелось разгадать. Теперь начинает раздражать.

— Ну хоть сейчас наши чувства абсолютно взаимны.

Если бы взглядом можно было убивать, как, например, из винтовки, меня бы расстреляли в упор. Не пожалели бы целой обоймы.

— И в этом полностью твоя заслуга, Фьярра.

Драконогад — что с него взять.

— Жаль, что твоя обида оказалась сильнее беспокойства за моё будущее. Возможно, за наше с тобой будущее.

Он что, только что, вместо того чтобы покаяться в измене, назвал меня эгоисткой? Где там Снежок со своими когтями? Их следы отлично бы смотрелись на наглой драконьей физиономии!

Сказано было всё и даже больше. Оставалось только попрощаться, пока я в отсутствие кьёрда сама не разрисовала в полосочку эту аристократически-отмороженную морду.

Дёрнула рукой, высвобождая из крепкого захвата неприятно ноющее запястье, и посоветовала Скальде:

— Шли бы вы лучше к графине, Ваше Великолепие. Очевидно же, что ваше присутствие благотворно на неё влияет. И чем скорее она поправится, тем скорее сможет вернуться к своим прямым обязанностям.

Плевательницы.

— Вот я и проявила за вас беспокойство. Надеюсь, вы тронуты.

А я скоро тронусь. Сложно оставаться вменяемой в таком-то дурдоме.

— Возвращайтесь к себе, эсселин Сольвер. Отдохните и успокойтесь, — холодно распорядился Его Бессовестность. — Мы ещё вернёмся к этому разговору.

— Мне кажется, переговорено было уже достаточно.

— Нет. Пока вы не признаетесь мне, что так отчаянно скрываете.

Последний взгляд, брошенный свысока, обрушившийся на меня и похоронивший под своей тяжестью, как снежная лавина, что-то совсем крошечное и незначительное. Вроде лесного орешка, за которым охотилась всем хорошо известная белка из «Ледникового периода».

Минуту или две стояла не шевелясь, бездумно пялясь во тьму, поглотившую тальдена. Почему-то вспомнила о Хордисе, который наверняка будет мною недоволен. Как я была недовольна, раздосадована, раздавлена этим разговором.

— Драконогад и драконоосёл, — пробурчала расстроенно. После чего, как и было угодно Его Вельможеству, отправилась к себе.

Нужно было ещё допросить Мабли и попытаться разобраться, как так вышло, что наряд от портнихи, оказавшийся с сюрпризом, перекочевал в логово графини.

— Как продвигаются поиски того, о чём я тебя просила? — Последние пару минут Леуэлла занималась тем, что превращала языки пламени в спальне тальдена в ледяные осколки, заставляя своего собеседника раздражаться и ёжиться.

Игрэйт отвернулся от камина, недра которого ощерились зубьями льда. Попытался зажечь свечи, чтобы вернуть в комнату хотя бы немного света, но мокрые фитильки только жалобно зашипели.

— Не так уж просто найти то, не знаю что, да ещё и неизвестно где.

Снежная дева легко вспорхнула с подоконника и, мягко ступая по серебряной дорожке, проложенной лунным светом, приблизилась к тальдену.