Мой палач

Могу разглядеть капельки воды на бровях и мокрые ресницы, и влажные, приоткрытые губы.

Меня тянет навстречу.

Поцеловать, испытать это снова, власть мужчины над женщиной, порок и похоть.

Но я держусь.

– Почему ничего не заказала?
– спрашивает Кирилл негромко, глазами показывает на пристроившийся на тумбочке белый телефон.
– В бар спустимся?

– А ты почему не побоялся, что я уйду, пока ты там намываешься?
– в моем тоне обида, но мне надо все выяснить.
– И почему дверь запер?

– А ты ко мне хотела? 

– Отвечай.

– Аня, да ты ревнивая, - он улыбается, за талию подтягивает меня по кровати ниже.

– Чего бояться?
– спрашивает, расстегивая пуговку на платье.
– Ушла бы ты. Я бы пошел за тобой. Эта проблема решается легко. А почему закрылся, - она расстегивает вторую пуговку, - не знаю. Привык.

Он поднимает взгляд.

Лежу, и руки и ноги тяжелые, меня с места не сдвинуть, все тело расслабленно, и в приятных мурашках. Он смотрит в глаза и расстегивает третью пуговицу, пальцами касается голой кожи, и я трепещу, как листочки, которые теплый ветер ласкает.

Он привык запираться.

– Почему в брюках вышел?
– продолжаю расспросы, вот так по чуть-чуть надеюсь собрать картинку.

– А как надо было?
– Кирилл оставляет мое платье. Ладонями упирается в кровать.
– Что с едой делаем?

– Пока не хочу, - краснею. Это на намек похоже, ведь если мы есть не будем - один вариант остается, чем мы сейчас займемся.

И от мысли об этом варианте между ног сразу же сладко потягивает. Мне нехватило, я не распробовала, а перед глазами его бугристые плечи и спадающие на лоб влажные волосы, хочется, чтобы он навалился сверху, прямо сейчас.

– А я думаю надо поесть, - он выпрямляется.

Его слова перевариваю, и кажется, что хуже меня еще не оскорбляли, я ведь почти прямо предложила, но он...

– Кирилл, - вся истома из тела пропадает, как не было. Привстаю на постели.
– Я не хочу есть.

– Хочешь, - он берет телефон и меню, щелкает ночником.

– А, ну конечно, ты лучше меня знаешь.

– Я не знаю, Аня. Я делаю выводы, - он садится на кровать ко мне в ноги. Открывает папку и кладет ко мне на колени.
– В прошлый раз ты все забыла. Сегодня ты тоже была в клубе. Надо поесть.

– Я ничего в том клубе сделать не успела, ты пришел, - отбрасываю папку.
– И вообще-то. В машине, - намекаю.

Ведь все уже было.

И я помню.

Рассматриваю кубики пресса на его животе, и хочется ногтем царапнуть слегка, и поглядеть, побегут ли по коже мурашки.

– В машине я не удержался, - Кирилл наклоняется ближе. Широкой ладонью ведет по щеке на шею, тянет меня навстречу ему.
– Ты торопишься куда-то, маленькая?

Он улыбается.

Так возмутительно неотразимо, так алчно, что я сразу поплывшей дурой себя чувствую. Он сам все возьмет, когда хочет и как, ему не надо напоминать, в его глазах огонь горит, я словно раздета догола и распята перед ним, так жадно он смотрит.

Дергаюсь из его рук и хватаю меню.

– Я буду мясо, - заказываю и не вижу расплывающихся перед глазами строчек.
– С соусом. Гарнир не хочу. Еще салат. И еще мартини. Со спрайтом.

Не глядя бросаю ему меню и отворачиваюсь к телевизору.

Щеки полыхают под его взглядом, и мне нисколько не легче, сознавать, что эта пытка тянуться будет, пока на кухне блюда готовят, пока нам их принесут, пока мы будем есть, я помнить буду, чем мы займемся потом.

Ведь он точно собирается повторить.

И меня не спросит.

А я отсрочки не выдержу, мне кусок в горло не полезет.

– Так, а...- Кирилл переводит взгляд на страницы меню.

И я, наплевав на все, как в омут с головой, рывком подаюсь к нему.

– Нет, - отпинываю на пол меню.

Перебрасываю ногу через его бедра и залезаю сверху.

В свете ночника на его лице тени, взгляд из-под бровей темный.

Сижу сверху и ладонями опираюсь на его плечи, трогаю и сжимаю. Между ног упирается твердый бугор, я знаю, что это такое и тихо сглатываю, сама поверить не могу в собственную смелость.

Он молча смотрит на меня. 

Неотрывно, как под гипнозом, и медленно, словно раздумывая, одной рукой обнимает за бедра.

– Аня, - его голос еле слышный, но такую власть надо мной имеет, что я дрожу и крепче сжимаю его ногами. Он подается вперед, в губы мне говорит.
– Не надо так играть.

– Почему не надо?
– запрокидываю голову. С трудом выдерживаю этот блестящий взгляд, крепче сжимаю его голые плечи. Он такой взрослый, такой серьезный, такой мужественный, что у меня захватывает дух.
– Двух вещей хочет настоящий мужчина - опасностей и игры, - цитирую ему то, что он мне в сообщениях отправлял.
– Вот, Виконт.

– Как скажешь, Аня.

Он бросает краткий взгляд на трубку телефона.

И снова смотрит на меня, и я понимаю - я напросилась, что-то неуловимое мелькает в его глазах, и ладонь оказывается на моем горле. Рывком притягивает к себе, я даже воздуха глотнуть не успеваю, языком он затыкает мне рот.

Ерзаю и двигаюсь ближе, вплотную к горячей голой груди, вжимаюсь в него и и трепещу, меня словно облаком окутывает запахом, мужской косметики и его собственным, тяжелым, густым, это запах желания и разврата.

Он уверенно отодвигает меня, не отрываясь от губ, пальцами путает волосы и проталкивает ладонь между нами. Слышу, как вжикает ширинка. Покачиваюсь, когда он привстает вместе со мной, и шуршит ткань.

В волнении сплетаю наши языки, я жду, но все равно вздрагиваю, когда в трусики упирается член. Сквозь кружево остро его чувствую, между ног мокро все.

Кирилл снова плюхается на кровать. Пальцами накрывает промежность, по белью размазывает мое возбуждение. Отодвигает край трусиков в сторону.

Крепко держит меня. 

Что-то неразброчивое выдыхает.

И в складки упирается набухшая головка.

– Ох, - всхлипываю и царапаю его плечи. В голове все плывет, и я сама плыву будто бы, как на волнах качаюсь, пока он медленно опускает меня, ниже и ниже.

По сантиметру протакливается внутрь, собой растягивает. Словно толстый горячий прут в меня погружается, настойчиво и уверенно.

Вот-вот посыпятся искры из глаз. Отрываюсь от его губ и со стоном дышать пытаюсь, в ощущениях теряюсь, это очень хорошо, очень приятно, чувствовать, как он подчиняет себе, владеет, безраздельно и жадно.