Мой палач

И я знаю, это теперь навсегда.

Глава 26

За окном огни и ночь. Широкий проспект, машины, и музыка играет.

Круглосуточный цветочный ларек на остановке.

И мы паркуемся.

– Я сейчас, - спокойно говорит он.

И выходит.

Не останавливаю его, опускаю стекло и наблюдаю, как он скрывается за дверью ларька.

Откидываюсь на сиденье и тереблю платье.

Щеки горят, подставляю лицо ветерку.

В клубе выпила всего несколько глотков коктейля, а словно пьяная, в голове туман и перед глазами плывет все.

Что мне теперь делать.

Один на один с мыслями осталась, и меня это пугает.

Стучу подошвой по коврику. В большом светящемся окне вижу его расслабленную фигуру, он стоит, облокотившись на прилавок и разговаривает с продавцом.

Последнее, что мне нужно - букет, только что непоправимое случилось, но что-то такое очень приятное.

Ощущения в теле новые, незнакомые, я словно просто сплю.

И может ли это ошибкой быть, если мне было очень хорошо?

И хочется еще.

Тихонько открываю дверь, выхожу на улицу.

Оглядываюсь по сторонам, на шумную компанию на лавочке под козырьком. Транспорт не ходит уже, а они что-то празднуют, звякают бутылками и выпускают кольца дыма в воздух.

Смеются.

Ночь теплая, синяя, комариная, я зябко веду плечами.

Отхожу за остановку и верчу перстень на пальце.

Пусть он сейчас выйдет, увидит, что я ушла. И поедет.

Зато не придется ничего объяснять.

Ведь все это так неловко, искать оправдания и слова, что он мне скажет?

Было классно, маленькая, но...ты извини. Скоро утро, и нам с тобой нет права на существование.

Шмыгаю носом.

Я и в глаза ему посмотреть не смогу, ведь я уже смотрела. В тот самый момент, когда он сверху был, а я обнимала. И столько всего намешано было в том взгляде.

После такого либо вместе навсегда, либо никогда больше не встречаться.

С тихим стуком хлопает дверь, и я дышать перестаю, осторожно выглядываю из-за угла.

Смотрю ему в спину, как он шагает в машине, помахивая большим букетом. Не корзиночка с Анютиными глазками, а розы, багровые, темные, плотно обернуты шуршащей синей бумагой.

Цветы обычно до секса дарят, и ухаживают тоже, у нас все уже услучилось, зачем он.

Кирилл открывает машину. Стоит несколько секунд возле пассажирского сиденья, кладет букет, оглядывается.

Ныряю обратно за угол.

Кусаю кончики пальцев и чувствую, что стоять не могу, такая тяжелая усталость наваливается. Дурацкий ужин, а потом клуб. А потом его машина, и я...поддалась.

Губы пощипывает от поцелуев, все это так неправильно.

Натягиваю лямку рюкзака на плече и вслушиваюсь в шум улицы, жду звук мотора, и шуршание шин по асфальту, представляю, что он, правда, уедет, вспользуется случаем, раз я сама ушла, бросит меня здесь.

И снова по-глупому шмыгаю носом.

И вздрагиваю, когда он огибает остановку и вырастает рядом.

Молча и пристально разглядывает меня, и я смотрю в ответ. Он неловко держит букет, тихо усмехается.

– Что ты там себе надумала?

– Что домой с тобой не поеду, - перевожу взгляд на обшарпанную зеленую стену ларька, словно этот кусок интереснее. От волнения еще сильнее краснею.

– И цветы забирай, мне не надо. Есть кому подарить, - сглатываю горький ком в горле, лишь сейчас осознаю, что случилось.

– Поедем не домой, - он подходит ближе.
– Я тоже хотел. Чтобы по-другому все было, маленькая.

Поднимаю глаза.

– Это не твоя проблема, моя, - говорит он.
– В ближашие дни все решу. 

– Как решишь?

– По пунктам расписать?

– Да.

Он улыбается.

– Ничего плохого не случилось, не думай так. Тебя я не отпущу. И бегать не надо никуда, ладно?

Его голос тихий, спокойный, и я делаю шаг навстречу. 

– И...куда тогда поедем?
– боюсь думать, что это всерьез происходит, и еще ничего не кончилось.

– Ты мне доверяешь?
– за подбородок он поднимает лицо, смотрит в глаза.

Хочется отвернуться, я от стыда сгораю, но он держит крепко, и взгляд твердый, уверенный, к нему что-то новое теперь примешалось, такое откровенное, он смотрит, как на свое.
– Аня.

И мне довериться хочется, он старше, и мудрее, и он знает, что делать.

– Да. Поехали, - решительно хватаю его за руку.

– Это тебе, - он шагает рядом, протягивает букет.

Забираю цветы, обхватываю одной рукой. Подходим к машине, он открывает дверь.

Не дает сесть, притягивает к себе.

Я не готова была, и вздрагиваю, когда его язык по-хозяйски проталкивается в рот. Машинально обнимаю, осторожно отвечаю на поцелуй.

Никогда за один вечер не целовалась столько, что со счету сбилась, и не чувствовала, что меня хотят так, что сжимают до хруста.

Со мной рядом мужчина, взрослый, нетерпеливый, такой голодный. 

Торопливо выворачиваюсь.

– Ладно, - смущенно зарываюсь носом в розы. Ощущаю себя пчелой, дышу ярким ароматом.

И чуть не падаю, когда мимо медленно проезжает белый кабриолет Марка. 

И сам Марк, вывернув шею, смотрит на нас.

Утыкаюсь носом в цветы и мысленно уговариваю себя не трястись так, машина плавно катит по ночной улице, и снаружи все очень спокойно, а у меня в груди сердце пляшет, как безумное.

– Аня, - низкий, мягкий голос Кирилла заставляет поднять голову.
– Молчание еще хуже. Все замолчанные истины...

– Становятся ядовитыми, - в раздражении заканчиваю цитату и стреляю взглядом.
– Хватит. К чему ты мне это говоришь?

– Ты сама знаешь, - он усмехается.
–  Все к лучшему. Даже если Марк расскажет Лизе. Что видел нас.

– Хватит!
– повышаю голос и морщусь, мне так страшно вдруг становится от того, что я сделала.

Он ведь женат. 

И на ком.

Я неблагодарная. И бессовестная.

На мое воспитание в пансионе потратили столько денег, от меня ждали, что я стану приличной женой, той самой, которая украшает супруга на презентациях, с ним и его деловыми партнерами ходит в театр, смотрит "Лебединое озеро" в десятый раз и восхищается.