Мой препод Укротитель

Почуяв кровь, Шани набросилась на Оксану, метясь вцепиться в горло. Я заорала не своим голосом и в ужасе зажала глаза ладонями.

Если бы Мут взмахом огромного крыла не запустила тёмный рой, сбивший прицел Шани… если бы Оксана в последнюю секунду - вероятнее всего, от боли - не извернулась, кровь залила бы всё вокруг. А я сошла бы с ума.

– Скорее, Создательница! Нельзя медлить!

Игнорируя стреляющую в бедро боль, я бросилась на Шани. В отличие от вожака, кошка агрессивно размахивала лапами, но я исхитрилась и вцепилась ей в морду. Полутора сантиметровые кошачьи когти не медля впились в мои плечи в ответ.

От боли перед глазами поплыли бордовые пятна, но я лишь сильнее стиснула пальцы.

Шерсть клокам драть буду, если придётся, но тварь, что засела у Шани внутри, вытолкну!

– Давай! – проорала Мут, и сияние, подпитанное моими фантазиями, уже вытесняло из ушей и пасти Шани тёмные как дёготь ручьи.

Мозг со скрипом несмазанной телеги всё медленнее обрабатывал информацию и выдавал образы. Тело Шани требовало все больше энергии, и ладони словно приклеились к мокрой шерсти.

Казалось, ещё миг, ещё залп, и мозг у меня отрубится от перегрева, а сама я вечным сном засну. Но попытка отпрянуть не увенчалась успехом.

– Я не могу… отпустить. Не выходит, – едва прошептала я, как за спиной раздался хруст и вопль Мут.

Сопротивляясь нереальному притяжению, я развернула голову.

Старуха лежала на земле. Одно крыло с силой разгоняло тёмные потоки, пытаясь сбросить оседлавшего её чёрного кота, а другое, переломленное надвое, дрожало и не слушалось.

Это был Чори. Тот самый облезлый гад, что норовил нас с аспирантом сожрать. Что ж нам везет-то так?

Я выругалась. Закрыла глаза, из последних сил толкая светлую энергию в Шани, и едва кошечка со вздохом повалилась рядом с Оксаной на мокрый асфальт, я отвалилась вслед за ней.

Сил броситься на помощь сфинксу не было. На одном лишь упорстве я приподнялась. Не знала, что могу сделать, чем помочь? Но стоило зашевелиться, облезший котяра отшвырнул старуху и с шипением двинулся на меня.

Я едва выставила руки перед собой, а тяжёлое тело уже вдавило меня в асфальт. Обездвижило.

***

Зловонное кошачье дыхание жгло лицо, а я Слышала, как скулила от боли Оксана. Как не замолкая шептал приказы Хаос. Видела, как приближалась воронка коридора, сияя ярче и меняя ход тока воздуха. Теперь она со свистом засасывала мусорные кули и снежные, перемешанные с песком наносы.

Внезапная лёгкость охватила тело. Неужели всё? Неужели и правда умирать совсем не больно?

– Не. смей. трогать. Создателя! – взревел Джахо, дёрнув за шкирку кота. – Я вожак, Чори! Подчиняйся моей воле!

– Вожак? – кошкот отскочил в сторону и хрипло рассмеялся, словно кашлем зашёлся. – Раскрой глаза, Джахо! Ты потерял власть. Ты не выбрал себе пару, не оставил наследника. Ты принял лысых! Дал им пищу и кров. Ты не сумел защитить свой народ!

Шерсть на загривке Джахо опасно вздыбилась, и морда приобрела хищное выражение. А Чори продолжал хохотать, и в звуке его голоса я отчётливо слышала знакомые шелестящие нотки. Те самые, что нагнетали страх и заставляли каждый волосок на теле дыбом вставать.

– Ты всё равно, что слабый слепой котёнок, Джахо, и раз так, пора выбрать нового вожака. Уйми гордыню. Уйди достойно! Прими Чёрного Пса. Прими его силу, волю или… – кончик облезлого хвоста дёрнулся, выдав охватившее Чори возбуждение, – ... или умри в бою, как и подобает мужчине нашего рода.

Беседа вышла короткой.

– Ты сделал свой выбор, – нахохлился Джахо и, взревев, налетел на зарвавшегося собрата.

Чори, уступающий вожаку в размерах, отлетел по инерции назад. Но будучи вёртким и лёгким, он извернулся, рванул вперёд и с такой силой лягнул Джахо в голову, что тот на миг покачнулся. Глупо моргая, тряхнул головой так, что уши ходуном заходили, но устоял. Облезлый же, прижавшись к земле и едва на четыре лапы не встав, старался обойти противника со спины.

Джахо осклабился, будто прежний тычок его лишь раззадорил. Встряхнулся, как боксёр на ринге. Дёрнул хвостом и, будь мы в каком-нибудь фантастическом фильме, звук выпущенных когтей точно походил бы на лязг вынутого из ножен меча.

Один короткий удар лапой, другой размашистый. Чори с трудом увернулся от атаки. Присел и тут же схлопотал мощный толчок в грудь. Ещё удар, и облезлый, оказавшись подмятым под могучее тело, завопил от боли.

***

Как дерутся кошки, мне видеть доводилось. Но как сражаются огромные, будто львы, махины…

Шипение, урчание, рёв... Всё смешалось!

Боясь попасть в водоворот шерсти и лязга зубов, я, шлёпая ладонями по лужам, отползла на четвереньках подальше, когда ослепительное сияние залило всё вокруг.

Затаив дыхание, я обернулась.

В наступившей тишине, нарушаемой лишь гулом ветра в отсыревших ветвях, да хрипением чёрного кота, сияющая воронка принялась стремительно сужаться. И по мере того, как лапы Чори двигались всё медленнее, а когти прекратили разрывать спину вожака, впившегося зубами предателю в глотку, Хаос вопил тише.

Мгновение, и Джахо с глухим рыком дёрнулся, а Чори замер. Безвольно разинул окровавленную пасть и обмяк. Одна короткая вспышка, и в тёмном небе сверкнула крохотная точка. Шёпот исчез.

Я со стоном повалилась на спину. Последний оплот Хаоса в нашем мире погиб. Мы справились. Кажется, мы справились.

– Создательница? – слабо позвала Шани, поднимаясь на ослабевших лапах. – Джахо! Что… произошло?

Кошечка немигающими глазищами уставилась на Оксану. Та отползла с поля боя и теперь, стянув с плеча пальто и стиснув окровавленный бок, подпирала спиной ворота гаража.

– Не подходи, – запричитала Оксана, едва Шани двинулась к ней. – Пошла вон!

Кошка стыдливо прижала уши и обернулась ко мне.

– Создательница, позволь! – она в пару прыжков приземлилась рядом. Помогла мне сесть и приложила обе лапы к моей спине.

Когда горячие пульсации кошкотской магии сошли на нет, боль ушла. В голове прояснилось, и я задышала свободно, не боясь, что изломанные рёбра искромсают лёгкие.

– Спасибо, – с благодарностью обняла я кошку и попыталась встать. – Оксана, не бойся, Шани поможет!