Мой путь озарён рассветом

— Окар на бывших землях шиикаров, а они никогда к Вольным Милантринам не относились, — возмутился Монс, и я, не выдержав, рассмеялась.

— Но городов действительно семь. Без Окара. Фрибод, Миртен, Лаган, Литасс, Коовир, Форвод и Тонтор.

Айри опустила уши, признавая своё поражение, но на друзей всё равно поглядывала зло.

— Ладно уж, проходите, — не переставая улыбаться, разрешила им я. В конце концов крокодильчики знали лишь Коовир и Фрибод, а мы с Крисом, Питером и Рией в самом деле обошли все.

Мне нравилось говорить. Рассказывая о былых приключениях и стараясь не вдаваться в подробности о наших непростых взаимоотношениях, я вдруг почувствовала себя так, словно в самом деле оказалась на месте Марики. И эта мысль заставила меня грустно улыбнуться. Когда крокодильчики ушли, пригрозив вернуться на следующий день, притащив за собой добрую половину класса, я заподозрила, что они ищут во мне замену Арран, с которой им совсем скоро предстояло попрощаться. Вот только я не могла стать терпеливой, доброй, но требовательной учительницей. Я, совсем как моя наставница, была ветреной путешественницей, которая возвращалась домой чтобы отдохнуть и поделиться историями.

На выпускную же неделю Марика назначила долгожданное голосование за символ города, и Крис немало времени проводил в мастерской у Тайто, помогая другу с украшением его работы. По словам Дисы, сама фигура уже была закончена, но Тайто отказался показывать её кому-либо. А у Дисы на шее я заметила подвеску в виде лисёнка, очень похожего на моего, но покрашенного в чёрный.

Дочь военачальника грезила свадьбой. Она упоминала о ней чаще, чем я могла об этом слушать, и всего через три дня после нашей встречи я вдруг обнаружила, что пытаюсь избежать встречи со своей подругой. Это было неправильно, ведь я сама ждала от друзей поддержки в своих бедах и радостях, вот только меня никак не отпускало ощущение, что в счастье Дисы для меня места нет.

Зато для меня было много места в тревогах Рии. Морено благополучно доставили в Карнаэль, но ожидать решения его судьбы в ближайшее время не следовало, а где-то там, за Стенами, стояла Моника с остатками команды. Беззащитная и слишком большая, чтобы бывшие на ней люди могли ловко управиться судном в экстренной ситуации. Шиикара сходила с ума от тревоги и рвалась то в Карнаэль, а то и вовсе за Стены, притом отчаянно пытаясь утянуть меня с собой. Будь в этом хоть какой-нибудь смысл, я незамедлительно последовала бы за подругой, но даже в Карнаэле никто не дал бы нам увидеться с Морено.

— Нужно хотя бы попытаться! — настаивала Рия. — Ты же теперь работаешь на правительство, может, ты сможешь что-то сделать.

Как член ордена кииринов в этом вопросе я была столь же полезна, сколь и сама шиикара, но та не желала этого признавать.

— Послезавтра, — несколько более грубо, чем это следовало, пообещала я. — Послезавтра я еду в Карнаэль на собрание ордена, и мы попробуем добраться до Морено.

— Что мешает тебе поехать сегодня и остаться в Карнаэле до этого твоего собрания?

Мне мешал Питер, о котором не хотелось даже думать. Увы, не думать не получалось, потому что ночами меня сводили с ума кошмары, в которых возвращались воспоминания. Наутро воспоминания возвращались в своё небытие, оставляя лишь мерзкий осадок слабости, бессилия, безысходности. Это здорово изматывало меня. Я начала бояться засыпать, укладываясь в постель всё позднее, но это ничего не меняло. Я ходила уставшая и смущённая неожиданным поведением Дисы, Крис был занят с Тайто, а внутри меня копилась злость, которую было некуда деть.

— Я понимаю, что тебе нужна моя поддержка сейчас, — попыталась объяснить я Рии, — но у меня тоже есть свои потребности. Потому я и предлагаю вариант, который устроил бы обеих.

— Ты предлагаешь вариант, который устроил бы тебя, — отрезала шиикара.

Она выглядела оскорблённой, и я вдруг удивилась. За всё время нашего знакомства я ни разу не сделала ничего, чем могла бы её обидеть. Я всегда принимала её сторону, из-за неё я едва не сбежала из клана. Рия была самой близкой и важной подругой для меня, так что же случилось теперь?

— Так что, ты отказываешься мне помочь? — повторила шиикара, и тут внутри меня что-то сломалось. Клетка, внутри которой сидела моя злоба.

Старой доброй чёрной яростью даже не пахло. Бешеная злость, охватившая меня, больше всего напоминала то чувство, с которым я избивала посохом киирина Малисану в парке. Впрочем, на Рию с кулаками я не кинулась. Вместо этого я зарычала не хуже настоящего тигра:

— Мне начинает казаться, что ты никогда со мной не считалась. Ты принимала всё, что я для тебя делала, и была рядом, когда тебе было это удобно, но как только появился удобный случай, ты бросила меня, даже не попрощавшись! Ты упорхала в объятия Морено, а я тут чуть не свихнулась! Теперь ты вернулась и думаешь, что всё будет как раньше? Не будет, потому что это ты бросила меня, ты меня предала, и если ты хочешь, чтобы я признавала, что ты имела право так со мной поступить, признавай, что я буду злиться на тебя и не буду делать то, чего не хочу, если в этом нет никакой пользы абсолютно ни для кого. И если ты так хочешь поскорее упереться в закрытые двери здания Карнаэльского Суда, то ты можешь хоть сегодня уехать туда одна. Я буду в Карнаэле послезавтра и не раньше.

Шиикара смотрела на меня так, словно я всё-таки ударила её. Я вдруг почувствовала себя безумно виноватой перед ней. Не нужно было говорить так резко, не нужно было её обвинять, нужно было молчать, и будь проклят мой болтливый язык!

Несколько алых пятен мелькнули перед моими глазами, я моргнула, и в тот короткий миг, когда мои глаза были закрыты, я вдруг чётко, словно бы наяву, услышала голос Питера. «Ты не такая, как они. Ты не жестокая и не злая». Бешенство с новой силой рвануло меня изнутри.

— Жестокая, злая, мрачная убийца, которая смотрит своим жертвам в глаза и больше никому не позволит диктовать, какой ей быть, что делать и на кого злиться, к вашим услугам, — рявкнула я, направляясь к двери, и бросила через плечо, прежде чем выйти: — Привыкай.

Я выбежала из дома и отправилась к Крису, просидев под дверью его дома до самого вечера, развлекаясь с посохом. Стоило мне только взять его в руки, на душе стало легче. Сегодня он слушался меня особенно охотно, и я тренировалась, по совету Маттиаса проверяя, как близко я приближаюсь к Древу при этом. Но всё было нормально, Древо неизменно оставалось далеко, и вечером, когда Крис вернулся домой, я была уже почти спокойна, по крайней мере внешне.

Но Призрака было не обмануть.

— Кажется, пора тебе дать кого-нибудь убить, — заметил он, выслушав мой рассказ о произошедшем.

— Как насчёт тебя? — ворчливо спросила я, а потом засмеялась. — Вот что мне с ней делать?

Крис пожал плечами, и я запоздало вспомнила, что у него самого не было друзей кроме Тайто, который никогда не попросил бы от другого того, чего тот не был бы готов дать.

На ночь я осталась у Криса, надеясь, что хотя бы там смогу выспаться. И в самом деле, на этот раз кошмары из прошлого не пришли: меня терзал другой. Во сне я кричала на Рию. «Ты была рядом со мной, когда тебе это было удобно! — произносили мои губы. — Но как только подвернулся удобный случай, ты бросила меня!» Вот только голос, которым я кричала, принадлежал не мне. Из моего горла рвался голос Питера, кричавшего на меня.