Мой путь озарён рассветом

Рия опустила взгляд. Она присмирела и молчала, пока Ольмо вёл нас на вершину утёса по узкой извилистой тропинке. Пришлось попыхтеть, и я с тоской вспоминала, как легко и бодро я шла по родным горам Рии когда-то.

«Это ты делаешь, — мысленно обратилась я к посоху. — Ты делаешь меня слабой. Что толку в создании огненных тигров, если на гору подняться уже не получается?»

Посох не ответил. Он знал, что правда за ним, а огненные тигры дороги мне не меньше, чем собственные ноги.

На вершине утёса оказалось небольшое строение с крышей и скамейками.

— Здесь мы учим наших детей парить, — рассказывал Ольмо. — Но сейчас школьное время, здесь пусто. Это хорошо.

Следом за ним мы обошли здание и увидели вход в обустроенную под мастерскую пещеру.

— Дан! — позвал шиикар. — Дан, сюда иди! — И тихо выругался на южном языке.

Рия хихикнула. Ольмо посмотрел на неё с недоумением, но ничего не спросил, а в следующий момент из пещеры появился молодой человек в странных выпуклых очках с большими стёклами, плотно прилегающими к его лицу.

— У тебя есть хоть одна из твоих штук? — неприветливо поинтересовался Ольмо, и Дан кивнул.

Он был невысоким, маленьким, лёгким. Длинные нечёсаные волосы сомнительного цвета падали на худое узкое лицо, закрывая его, и только длинный нос торчал между стёклами очков.

— А чего надо? — буркнул он, почёсывая щетину на подбородке. — Без подготовки не пущу никого.

Ольмо повернулся к Рии.

— Как у тебя было с парением? — спросил он.

— Я была одной из лучших! — с нескрываемой гордостью выпалила та.

— Видишь, подготовка есть, — усмехнулся шиикар, обращаясь к Дану. — Бедняжка крылья потеряла, дай ей разок.

— Нечего терять было, — ощетинился тот. — А этих всех чего сюда привели?

Мы с Крисом переглянулись, и я увидела, что он смеётся.

— Прекращай вот это всё, — хмуро велел Дану Ольмо. — Если ты летаешь, почему ей нельзя? Она небось в воздухе подольше тебя была.

Рия напряглась.

— Что это значит? — быстро спросила она. — Ты тоже был в воздухе? Но ты же раск!

Только после этих её слов я заметила, что среди грязных прядей волос Дана кроются маленькие звериные ушки.

— И чего? — с вызовом спросил Рию раск.

— Раски не летают!

— Шиикары тоже, — отрезал тот. — А парить может каждый, кому хватает ума. Даже медведь, вроде меня. Жди здесь.

И бормоча что-то недовольное себе под нос, Дан скрылся в своей пещере. Похоже, чтобы доказать свои лётные способности, он был готов отказаться от всего, что сказал ранее. А может, просто хотел, чтобы его поуговаривали подольше.

— Что это значит? — волнуясь, спросила Рия сначала Ольмо, потом Олли, а потом и меня, однако все мы, пропитанные единым желанием увидеть её реакцию, героически молчали. И только Ирма хихикала в стороне.

Наконец из мастерской вышел Дан, волоча на спине замысловатое сооружение раза в три больше него самого. Вытащив его на свет и разложив на земле, парящий раск продемонстрировал нам нечто, в чём угадывались птичьи крылья и хвост. Лёгкий, но прочный каркас обтягивала странная незнакомая мне ткань, которую игриво колыхал гуляющий вокруг ветер.

— Это… — начала было Рия, но замолчала, не находя слов.

— Это крылья, — ответил ей Дан. — Крылья, которые подходят каждому. Если он не слишком жирный и слабый.

И он принялся перечислять все тонкости устройства, а Рия молчала и с забавно приоткрытым ртом рассматривала его. Я тоже не отрывала глаз от летательного аппарата. Нескольких взглядов на него хватило мне, чтобы понять, что я делала не так всё это время. Глядя на колышущуюся на ветру ткань, я поняла, что следующая созданная мною птица сможет как минимум свободно парить.

Когда Рия, закрепив устройство на своей спине и руках, подошла к краю утёса, мы все невольно заволновались.

— Не умри, — пряча тревогу, попросила подругу Диса.

— Да уж, пожалуйста, — поддержала её Сона, а я так и не смогла ничего сказать. Ком встал у меня в горле.

— С ней всё будет хорошо, — негромко заметил Крис. — Нам ещё придётся постараться, чтобы вернуть её на землю.

Я лишь вздохнула. Мне тоже хотелось в это верить, но я не могла не тревожиться. Краткого и сухого инструктажа Дана лично я не поняла совершенно, а Рия, хоть и заверяла, что с ней всё будет в порядке, выглядела весьма взволнованной. Скорее всего она боялась падения не из-за возможной смерти, а от того, что просто не могла позволить себе на миг обрести небо и потерять его снова.

— На счёт три пошла, — велел шиикаре Дан и немедленно начал отсчёт: — Раз.

Ольмо остановился рядом с ним, готовый последовать за Рией. А та стояла, как изваяние, и я боялась, что она камнем упадёт вниз.

— Два, — ворчливо отсчитал Дан.

Над нашими головами, выкрикивая что-то приободряющее, промчался один из кружащих по долине шиикаров. Рия, чьи длинные пышные волосы в целях безопасности пришлось собрать в тугой пучок, резко вскинула голову, и посмотрела на него с нехорошим упрямством. Я шагнула вперёд, словно собираясь остановить подругу, а она, не дожидаясь счёта «три», прыгнула с утёса. Не сговариваясь, мы все кинулись к краю, в ужасе глядя вниз, но внизу ничего не оказалось.

Хрипловатый смех сзади заставил меня обернуться, и я увидела Ольмо, задравшего голову к небу.

— Не туда смотрите, — не глядя на нас, сообщил он. — Вон она.

На голубом фоне неба трепетали жёлто-зелёные крылья летательного аппарата, который шиикара со всё растущей уверенностью направляла по ходу воздушного потока.

— Летит! — радостно взвизгнула Ирма. — Глядите, летит!

Рия кружила по ущелью. Крылатые шиикары приближались к ней и что-то говорили, она тоже кричала им в ответ какие-то слова. Пару раз мне показалось, что Рия пытается помахать им рукой, но её руки были заняты.

Мы расположились прямо на утёсе, игнорируя столы. Здесь было тепло и сухо.

— Сложно поверить, что вон за той горой полно снега, который не растает до лета, — горделиво заметил притащивший чай с сушками Дан. Чашек у него не хватало, но это не мешало мастеру хвастаться этим неописуемо удачным ущельем и, конечно же, своим изобретением.

— Я изучал шиикаров и птиц почти всю свою жизнь, — говорил он. — Моя мечта — создать устройство, которое сможет не только парить, но и лететь. Но, по ходу, это невозможно. Всё тело птиц создано для полёта. Все органы, а грудина какая! Демоны! Половину птицы занимает мышца, которая машет её крылья! Боги хорошо постарались, создавая птиц, сможет ли повторить такое человек?