Мой сиамский брат - Генеральный секретарь

– Ты что Юра думаешь по поводу этого дела?
– Ильич внимательно, словно прицеливаясь, как на охоте уставился на главу Комитета.

Андропов не торопился с ответом. Долгая и трудная школа-жизни в компартии приучила его тщательно взвешивать свои слова, и поступки и быть очень осторожным. А после того, как Юрий Владимирович возглавил Комитет Государственной безопасности, он приобрел бесценный опыт многоходовых комбинаций и отточил аналитическое мышление. В общем, недаром Андропова некоторые несознательные граждане на Старой площади называли Сфинкс. Но эти лица тысячу раз пожалели об этом, а заодно потеряли сон и аппетит, если бы знали, что все они переписаны по-фамильно в особый список. Список лежал в сейфе, а сейф в личном кабинете. Догадываетесь у кого? Правильно - Главного чекиста страны. Поэтому ответ Генеральному секретарю был продуман со всех точек зрения, и учитывал все варианты развития событий. Хотя чего бояться, вроде все про Ильича известно и обо всем. Включая и о “сиамском братстве” и все же.

– Леонид Ильич на первый взгляд ничего особенного, встретились два товарища. Произошел, в общем, откровенный разговор. Ну, обеспокоен товарищ Суслов вдруг возникшей у вас Леонид Ильич тягой к чтению “Капитала”.
– И тихий голос и какой-то льдисто-непроницаемый взгляд завораживали. Притягивали внимание, как удав притягивает, кролика и не хочешь, а услышишь.

– Но если взглянуть с другой стороны.
– Поблескивая стеклышками очков, продолжил Андропов.

– Прослеживается желание Суслова держать все под своим контролем. Все что происходит с Генеральным секретарем и в целом контролировать ситуацию в парии. И отсюда прослеживается, вывод-Суслов хочет, пусть даже не совсем осознано управлять всеми процессами в партии.

И конечно, еще горячее желание, желание пожить подольше - Андропов улыбнулся.

– А для этого нужна чудо-таблетка, которая, как он думает, у вас есть.

– Да Юра насчет чудо-таблетки. Мне пришлось пообещать Кости Черненко такую таблетку. И срок ее изготовления полгода, пришлось обещать. Ты Юра прикажи пусть твои умники в институтах подумают. Надо сделать какое-нибудь лекарство, что бы омолаживался организм. Да и тебе здоровье не мешает, поправить сам знаешь. Тем более Викторин говорит, что у нас какой-то ученый темой продления жизни занимается - научные изыскания значит ведутся. А это уже кое-что.

Андропов, быстро громко скрипя золотым пером, разбрызгивая чернила, записывал себе в папку указания Брежнева.

– И еще Юра это срочно - сегодня, какое число? Второе октября, а по моим сведениям товарищ Машеров четвертого должен погибнуть в автомобильной аварии.

– Как погибнуть? Откуда такие сведения!?
– Андропов вскочил со стула.

– Оттуда.
– Брежнев постучал ладонью по своей груди.

– От Викторина известно. Вчера среди ночи разбудил. Испугал честное слово. Я даже созванивался с Петром Мироновичем, просил его до моего личного указания не выезжать из дому. Побыть на даче-сказаться больным. Уж не знаю, что он себе подумал?

– Леонид Ильич прошу, с вашего разрешения прямо отсюда позвонить в мое ведомство надо обеспечить усиленную охрану товарищу Машерову.

Пока Андропов по “Вертушке” звонил на Лубянку. Шеф мучительно размышлял- “а точно тут ни в коем разе не причастен Андропов к этой, теперь уже не состоявшейся гибели Машерова. Похоже, что все же не случайно (в то будущее время) произошла авария на Минском шоссе. Машерова видимо хотели убрать. Возможный кандидат на мое место? Конечно. Да меня почти списали со счетов, но мое улучшение здоровья спутало карты. Может, и не было бы аварии. Но подстраховаться стоит. Чем больше кандидатов на мое место, тем больше шансов, что претенденты на “корону” не объединяться в одну стаю. Но и здесь есть варианты. Надо сохранять бдительность”. Брежнев отставил стакан с чаем, посмотрел на часы.

– Юра скоро сюда Устинов и генерал Ахромеев прибудут, через два часа товарищ Громыко. Юра, так что ты думаешь, не пора ли отправить Суслова на заслуженный отдых? В смысле на почетную пенсию. Не пора ли дать дорогу молодым товарищам по партии?

– А кто займет место главного идеолога? Вы уже думали о кандидате?
– Андропов замерев смотрел на генсека.

– Знаешь, Юра нет пока у меня ответа на все вопросы. Я что Мичурин? Что бы все знать. Надо проверенного, надежного товарища поставить. Вот ты у нас умный вот и подумай. А может, сам возьмешься за идеологию?

– Нет, Леонид Ильич мне на своем посту привычнее, почти всю жизнь посвятил Комитету. Да и сколько той жизни осталось?
– Главный чекист как-то скорбно так ссутулился. Он знал, сколько ему осталось. Брежнев сказал.

– Да не грусти Юра, время есть, подлечим. Главное на холодном камне не сиди, и все Бог даст, обойдется.

” Да жаль чекиста моего. Ишь как побледнел, понятно, тут расстроишься. И такая голова. Жаль, если не вылечим. Кого тогда ставить на это место?”

– Кого кого, сам возглавишь.
– “прорезался” молчавший до этого Викторин”.

– Что ? Да ты чего говоришь Витя?

– Ну, ну ладно закипел прям. Остынь, замерзнешь. Да шучу, я шучу. Успокойся. Вот у Андропова глаза на лоб полезли, глядючи, как у тебя лицо-то задергалось.

Брежнев встал, прошел туда-сюда, чтобы успокоиться.

– Юра давай тебе к ноябрьским праздникам отпуск дадим, съездишь, на Кубу отдохнешь, на солнышке погреешься. А?

– Спасибо Леонид Ильич, но работы много некогда, может позже.

Ну, смотри сам. И еще, приготовься, прими меры. Надо быть готовым к замене Суслова. Понимаешь?

– Да Леонид Ильич. Примем меры.

– Вот считай и решили. Теперь дальше. Что там, в Польше происходит? Мне по поводу Польши “братец” всю плешь проел - голова трещит. Викторин возмущенно возопил.

– Что значит проел. Тут ночей не спишь, все о твоей биографии думаешь, что бы получилось все, и Союз не развалился. А тут такое отношение. А Польша будь она неладно, краеугольный камень соцлагеря. Без Польши, какой на…Варшавский договор?
– У шефа, аж в ушах загудело.

– Все прости Витя, ценю и уважаю твой труд. Не ори так только. Может тебе орден дать Витюш?

– Да пошел ты Леня. Себе лучше еще одну звезду Героя навесь, вот будет пища для анекдотов, народ повеселишь.

Брежнев насупился. Тема наград, это больная тема. Но решил не связываться. “Витюня сейчас разозлился вроде, как бы хуже не вышло. Вот ведь угораздило - такой контрик вселился”.

Глава КГБ достал из своей папки документ продолжил говорить.

– Положение в ПНР сложное практически утрачивается контроль госорганов за положением в стране. Профсоюз “Солидарность” превратился в абсолютную политическую силу. ЦРУ не скрывая, снабжает поляков деньгами, подрывной литературой и инструкторами.

– А оружия не ввозят?
– Спросил, прищурившись, Брежнев.

– Нет, Леонид Ильич, пока нет. Но даже в Польской народной армии нельзя быть уверенными. По крайней мере, в некоторых командирах частей.

“- Леня хватит тянуть вола за хвост. Говори пусть, Ярузельского назначают военным диктатором, вводят военное положение. Нечего с ляхами цацкаться. Им чем сильнее в харю дашь, тем больше уважать будут. Вспомни немцев, до сих пор трясутся, как немецкого солдата видят. Вот так их и надо - в харю, в морду их чумазых”.
– Викторин завелся, даже у подшефного заколотилось сердце. Ну что тут поделать любил Тимофеев Родину, любил.