Мой сиамский брат - Генеральный секретарь

– Юра министр обороны Ярузельский у них сейчас. Мне тут подсказывают. В будущем, ну в том, ты понимаешь. Ввели военное положение - Ярузельский во главе и все получилось. Так, что не будим мудрить, раз сработало тогда, сработает сейчас. Не будем бояться.

– Хорошо Леонид Ильич.
– Андропов склонился над бумагами, “заскрипел” снова пером.

Брежнев встал, прошелся по кабинету, потянулся. Начал балагурить.

– Ой, болят мои кости, болят. Юра вообще надо всю политику по отношению к соцстранам менять. Ну что мы постоянно в чужом дерьме должны копаться, голову ломать над чужими проблемами. Пусть их руководство само все разгребает, а мы будем стоять армиями, и решать свои сугубо политические задачи. Юра вот хочу придти к вам в гости на Лубянку. Примешь?

– Конечно, Леонид Ильич это будет событие большой политической важности. Это поднимет еще больше значение и престиж Комитета госбезопастности.

– Андропов счастливо и радостно улыбался. Да для кого работа тяжелая обязанность, а для кого часть души и причем большая.

– Камеру потеплей, для меня приготовил?
– шутил Брежнев

– А как же Леонид Ильич, там бомбежек не слышно.
– Андропов лучился веселием. Оба товарища по партии, и “истинных арийца” очень любили фильм “Семнадцать мгновений весны”, и хорошо понимали друг друга. Ильич, отсмеявшись, глянул на часы. Кстати, Генеральный секретарь носил часы не “Ролекс” или “Ориэнт”, а наши “Славу”, ” Полет”. Вот так реально “поддерживал” своего производителя, а не произносил лозунги.

Юра сейчас министр обороны Устинов и генерал Ахромеев прибудут. Может, перекусим?

– Нажал кнопку селектора, попросил принести чай и бутерброды, Викторин тратил много энергии, на восстановления здоровья подшефного, ну и просто любил вкусно покушать.

Брежнев и Андропов еще с аппетитом поглощали бутерброды, когда в кабинет вошли министр обороны Устинов и генерал Ахромеев.

– Заходите, товарищи садитесь. Попробуйте нашего салями. Вы что будете чай, кофе?
– Брежнев с набитым ртом и большим бутербродом с ветчиной в руке, излучал довольствие. Быстро дал указание секретарю.

– Сейчас и вам товарищи принесут. Ешьте не стесняйтесь. Вам надо много сил, подкрепляйтесь.

Военные соратники несколько смущенно стали есть. И пока они выполняли наказ генсека, Брежнев зубочисткой начал ковырять в зубах, в процессе очистки, с интересом рассматривая добытое.

– Ну, Ильич запустил хозяйство, тут цельный мясокомбинат можно открыть, ну в крайнем случае цех. А воняет-то как…. Веселился Викторин.

– Тебе Витюша легко смеяться. А мне, между прочим, челюсть в Отечественную войну на Малой земле контузило. Сколько лет мучаюсь. Да и, кстати, это ранение, я получил, защищая и такого паразита как ты. Здоровья не жалел, за ценой не стоял, смерти в глаза глядел. Наши врачи и немецкие мне челюсть делали, но все равно, уже как мама родила не вышло. Вот все время и шлепаю челюстью, а всякие оппортунисты и буржуазные подпевалы надсмехаются. Пошел ты на…. И говорить с тобой не буду буржуйский подпевала.
– Отвечал обиженный, в общем, не заслуженно, в “зубной проблеме ” Брежнев.

– Ну, прости Ильич я не прав, извини честное слово. Я тебе компенсирую моральные издержки.

– Чего?

– Займусь усиленным восстановлением сосудистой системы, и других особенно нужных тебе, ну ты понимаешь, мест организма. Мир?

– Ну, если восстановишь. Посмотрим на твое поведение. И помолчи сейчас, тут с министром обороны надо поговорить. Брежнев, наконец, закончил санировать рот. Пододвинул к себе документ и надел очки.

Генерал армии Ахромеев Сергей Федорович заместитель начальника Генштаба СССР, впервые был, в этом “ореховом” кабинете Генерального секретаря. Брежнев, удивительно молодо выглядел. И выглядел по новому - без многочисленных звезд Героя и орденов. Эта слабость генсека, весьма раздражала военных, которые знали истинную цену наградам и звездам. И одна звезда Героя труда на груди Ильича, была определенным сигналом. Но каким? И крепко пожимая руку Брежневу, Ахромеев чувствовал в этой руке силу. И видел в глазах Первого веру и решительность, и еще какую - то искру иронии. И улыбается хорошо, по доброму - не наигранно. Речь Брежнев начал, как обычно о семье, здоровье. Что думают военные? Как настроение в войсках? Шутил.-

– Сидит Картер в Кремле, во дворце Съездов. Идет пленум ЦК, Генеральный секретарь читает доклад:

Больших успехов достигли хлеборобы Кубанщины, Ставропольщины, Смоленщины, Техасщины, Колорадщины.
– Ахромеев и генсек весело засмеялись. Брежнев встал, подошел к окну.

– Константин Устинович мы друг друга давно знаем и даже друзья. Поэтому прошу отнестись к моим словам очень вдумчиво и без излишних эмоций. Во, я попросил дать мне данные по нашим военным расходам, - Брежнев взял листок в руку и потряс .

Знаешь Дима тяжело это говорить, а надо. Это непомерная ноша даже, для нашей плановой экономики. Ведь смотри, более половины бюджета тратим на военные расходы. И это только прямые траты. А ведь есть косвенные, связанные с обеспечением работы ВПК. Мы более 70 процентов тратим на войну. И войну эту все равно проигрываем…Да не пучь ты так на меня глаза Дима. Я ж не колобок, чтобы меня съесть. Скажу прямо по партийному, такие расходы нам не по карману. Народ и экономика страны устали. Необходимо накормить, обуть, одеть дать всем нуждающимся бесплатное жилье. Повысить уровень образования, медицины. Нужно переоборудовать все машиностроение, науку и производство, поднять на новый современный, соответствующий техническому прогрессу уровень. А сельское хозяйство? Там же…- Брежнев возбужденно махнул рукой

– Даже страшно, сколько денег надо взять. Поэтому назрело принятия такого решения, как значительное сокращение военного бюджета.

Устинов вскочил, лицо бледное, глаза блестят. На его глазах уничтожали дело всей его жизни.

– Товарищ Генеральный секретарь нельзя же так сразу? Это сразу подорвет тот сложившийся паритет с НАТО, который дался нам такой ценой. Мы же полностью разоружимся перед ними, у меня не укладывается в голове, как на такое можно пойти? Я бы хотел знать это только ваша позиция или Политбюро?

Брежнев сидел, с силой сжав пальцы рук в замок, внимательно слушал. На верхней губе пристала крошка. Андропов “воплотился” в Сфинска, глаза настороженно смотрели на Устинова. Ахромеев растерянно взирал на происходящее, нервно теребил рукав кителя.

“-Вот, смотри Леня, сейчас весь твой авторитет и сила понадобятся. Это уже серьезно. Тут не с колхозником на рынке за обвес базарить - здесь армия”.

– Нет, Дмитрий Федорович это мое мнение и некоторых членов Политбюро. И я считал всегда тебя своим другом, поэтому пригласил тебя побеседовать в тесном кругу. И генерала Ахромеева пригласил ибо, что происходит в Афганистане, лучше его никто не знает. И что же мы наделали? Почему не сохранили власть Захир Шаха, Дауда, что нам еще было надо? Неужели надо было быть такими твердолобыми м….и, чтобы самим влезть в этот капкан. Теперь нас валяют в дерьме кому не лень. Можно сказать, что купились мы на посулы, хитрожопых “друзей” из НДПА. Но вы - то чем думали? Анализа, прогноза возможного развития событий и реального положения вещей не было. Кто виноват?
– Генсек с укоризной оглядел силовиков.

– Теперь разбираться не будем. Надо решать, как выйти из этой ловушки, пока мы кровью не умылись.

Вот, сейчас мы с вами сидим в кабинете, в тепле. А наши солдаты, офицеры как там в Афганистане? Генерал, я вам сейчас скажу мнение Политбюро, и это должно остаться между нами. В Политбюро, да и сам я так считаю, что мы совершили ошибку. Ввод войск был ошибкой. Да, ранее на февральском Пленуме был поддержан ввод войск. Но сейчас, и в этом сила партии, мы не боимся признавать свои ошибки. Теперь, Сергей Федорович, надо сделать все, чтобы найти оптимальное решение в этой ситуации. Кто командующий сороковой армии?

– Генерал-лейтенант Тухаринов. Опытный, инициативный, грамотный офицер.

– А какие потери?

– Около 1300 человек, потери, к сожалению, растут. Оппозиция постоянно получает помощь из-за рубежа. Организовываются новые лагеря по подготовке бандформирований. В Пакистане, Иране оказывают всяческую помощь военные инструкторы из США, Китая, стран Ближнего Востока. Военная помощь оружием, советниками постоянно нарастает. Афганская армия, к сожалению, практически полностью, за исключением немногих частей службы безопасности небоеспособна. Неоднократны случаи прямого предательства и перехода целыми полками на сторону противника. Также постоянное скрытое предательство местных военных и служб безопасности. По существу, надеяться можно только на советские части. Местное население практически полностью, распропагандировано исламистами. Власть НДПА существует только в крупных городах. Да и в самой НДП постоянная грызня, интриги, тоже нет единства. Конечно, это не дело военных давать характеристики политикам, но товарищ Бабрак Кармаль весьма неохотно занимается делами партии и страны. Он очень мягкий, безвольный, нерешительный руководитель.