Мой темный Ромео

Я косо посмотрела на него.

— В чем подвох?

— Ты должна пообещать, что будешь вести себя хорошо.

Я бы никогда не стала себя вести хорошо.

Но мой гнев также не позволял мне держать рот на замке.

Горькая улыбка озарила мои щеки.

— Хочешь знать, чего я желаю?

Его хмурый взгляд сказал мне, что ответ был нет .

«Майбах» остановился перед двустворчатой дверью поместья. Я повернулась к нему, мой взгляд был прикован к нему, не мигая.

— Мое единственное желание, чтобы ты умер у меня на руках, Ромео Коста. Я хочу увидеть тебя, когда ты испустишь последний вздох. Чувствовать, как твоя кожа становится холодной и безжизненной под моими пальцами. Я хочу увидеть, как твои ноздри изо всех сил пытаются двигаться, когда ты потребляешь кислород в последний раз, — я остановилась, прижав руку к груди. — Я хочу смотреть, как ты страдаешь за все мучения, которые ты причинил мне. И больше ничего и никого в этой жизни я не хочу.

ГЛАВА 11

Даллас

Карма, должно быть, на обеденном перерыве, потому что прошло целых двадцать пять минут с тех пор, как я пожелала, чтобы мой жених упал замертво, а он остался жив.

Так же, как и мой гнев, когда я сама тащила свой багаж к порогу, ждала, пока Ромео закончит внезапный деловой разговор, и размышляла, не выбить ли ему дверь лопатой, которую я заметила упирающейся в оранжерею.

В конце концов, я подслушала человека, с которым вскоре должна была жить в одном доме.

Я сидела на верхней ступеньке и наблюдала за Ромео, положив локоть на колено, уперев подбородок в ладонь. Солнце пробилось сквозь зефирно-белое облако, проливая первые лучи солнечного света, когда рассвет полз по небу.

Свет окружил моего жениха.

На мгновение он показался ангельским.

Затем он открыл рот.

— Груз требует дополнительной охраны. Мне не нужно говорить тебе, что в последние месяцы активность вооруженных повстанцев возросла.

Пауза.

— Или нет ?

Оружие.

Они говорили об оружии.

Импортные закуски, которые я ела в самолете, забурлили у меня в животе.

— Испорти это, и я уверяю тебя, твоя следующая работа потребует фартука и обширных знаний по эксплуатации промышленной фритюрницы.

Ромео прервал вызов и повернулся ко мне, снова потрясенный и раздраженный моим существованием.

— Хетти на кухне, если тебе понадобится еда. Если что-то нужно починить, с Верноном можно связаться по интеркому. Я понимаю, что тебе будет трудно, но воздержись от разрушения моей собственности. Вернее, в городе.

— Да, потому что я разрушитель между нами, — я встала, отряхивая свой халат. — Братан, ты продаешь смерть за жизнь. Кого ты пытаешься обмануть?

— В следующий раз, когда ты меня «Братанешь», я конфискую твой телефон, телевизор и закуски. Ты будешь вести себя в соответствии со своей родословной.

— Я человек, а не золотистый ретривер, — затем, прежде чем я забыла, добавила, — Братан .

Мускул на его челюсти грозил выскочить из-под кожи.

— Вы закончили, мисс Таунсенд?

— Я еще не начала, — я схватилась за ручку чемодана. — Ты продаешь оружие тому, кто больше заплатит…

— Это фактически неверно. Это не всегда самая высокая цена, — этот разговор уже казался ему скучным. — К сожалению. Патриотизм является корнем большинства геополитических споров и слишком раздвоен для всесторонних людей.

Это было даже не по-английски, поэтому я отказалась говорить по его поводу.

— Ты обеспечиваешь армии средствами для убийства людей, — объяснила я, как будто он был малышом. — И ты делаешь это ради денег.

— Это не ради денег.

— Если не деньги, то что?

Он не ответил, подойдя к входной двери и введя код. «4-8-1-0-4-3-2-4-1-5.

— Код меняется раз в неделю.

— Ты думаешь, я это запомню?

В этот момент мне нужно было построить ковчег, чтобы не утонуть в его дерьме.

— В сарае есть раскладушка, если ты забудешь.

Я не пошевелилась, отказываясь шагнуть в дверь, не восстановив хоть немного своего достоинства.

— Давайте заключим сделку.

— Сделка требует от каждой стороны наличия рычагов влияния. Я знаю, что у меня есть. Я также знаю, чего нет у тебя. Что ты можешь обменять?

Его совершенно неподвижный взгляд пронзил мое тело, от головы до босых ног.

Я подавила желание прикрыться и захлопнула дверь, чтобы занять руки.

— Не это. Мое тело – это храм.

— И ты засоряешь этот храм тремя тоннами нездоровой пищи с сахаром и искусственным вкусом каждый третий час.

Судя по его восторженному отзыву обо мне, я подозревала, что он хочет, чтобы я была более утонченной.

Я отказалась.

Если вам нужно было изменить себя, чтобы вас приняли, значит, вам изначально не нужен был этот человек в вашей жизни. Потому что они хотели быть не с вами. Это была их версия себя.

Не было бы вселенной, в которой я уступила бы ожиданиям Ромео Косты.

Грустный смех пронзил мою грудь.

— Ты считаешь, что в этих отношениях власть принадлежит тебе, не так ли? Что ж, ты ошибаешься. Мы равны.

Звериная ухмылка расползлась по его лицу.

— Равны? От женщины, у которой нет жизненных целей. Ни о каких мечтах не может быть и речи.

— У меня есть мечты.

Ребенок.

Ну, дети.

Во множественном числе.

Почему-то я знала, что он сочтет это недостойным.

И он был бы неправ.

Каждая мечта достойна. Даже если это крошечное и незначительное для одного человека, это может быть невозможно для другого.

Ромео ждал, пока я уточню.

Я этого не сделала.

Он наполнил тишину, как и ожидалось, еще большей чепухой.

— Неразумно злить человека, в чьих руках ваша судьба, мисс Таунсенд. Считай этот совет моим вторым подарком тебе.

— Вторым?

— Первый был, когда я избавил тебя от насмешек на всю жизнь. «Даллас Лихт» звучит как название клиники ЗППП.