Мой темный Ромео

Моя кровь.

У него во рту была кровь моей девственной плевы.

Волчье удовлетворение коснулось его губ.

— Ему повезло, что ты еще не запятнана, — его пальцы обвились вокруг моей шеи, прижимая мое ухо к его губам, — или я бы убил его и заставил тебя смотреть.

Липкое желание обволокло мои бедра. Возможно, и моя кровь тоже, но я не осмелилась опустить глаза, чтобы подтвердить.

Когда язык Ромео был на безопасном расстоянии от моего тела, мои трусики задрались. Определенно испачканные. Определенно, еще один трофей для моего мужа.

Я больше не была девственницей.

Он сделал это.

Он взял меня.

Ромео нахмурился, прижимая телефон к уху.

— Ты все проверил?

Мой пульс ударил по моей коже. Я думала, что мое сердце взорвется красным конфетти в моей груди.

Почему я так волновалась? Мне нечего было скрывать. Я провела свой вечер с армией продавцов.

Ромео сунул телефон в карман, наблюдая за мной с отчужденным недовольством. Как будто ничего не произошло между нами всего несколько секунд назад.

Как будто он не забрал у меня что-то столь ценное.

— Умойся и надень что-нибудь. Мы уходим.

— Ты следил за мной? — злость лишила меня дыхания.

Никогда за всю свою жизнь я не подвергалась такому женоненавистническому поведению. Даже в маленьком религиозном городке, в котором я выросла.

Ромео повернулся и направился к бумажнику и карточке-ключу. Я схватила расческу и погналась за ним, плечи тряслись от остатков моего оргазма и свежей, горячей ярости.

— Ответь мне!

Но он не отвечал.

Он просто… не отвечал .

И в этот жалкий момент я была так зла, так расстроена, так потеряна в этой искривленной вселенной, в которую он меня втянул, я прицелилась щеткой и метнула в него.

Она с треском врезалась в его спину и рухнула на пол.

Он перестал двигаться.

Я перестала дышать.

Что я сделала?

Напала на своего мужа.

Я никогда раньше никого не била.

Никогда.

Казалось, прошла вечность, прежде чем он повернулся ко мне лицом. Его глаза стали цвета пепла, мертвые и сумеречные.

— Я… я не хотела… — остаток фразы застрял у меня в горле.

Я споткнулась отступая назад, когда он приблизился ко мне. В его позе не было гнева. Только размеренные шаги, разумные и опытные.

На каждый его шаг вперед, я отставляла одну ногу назад. Когда мой позвоночник ударился о стену, его руки обхватили меня.

Он провел пальцами по моему подбородку, поднимая мое лицо вверх. Его горячее дыхание скользило по моей плоти. Он пах как я. Точнее, как то, что он сделал со мной.

Дрожащий вдох сотряс мое горло, и я проглотила жевательную резинку, которую он положил мне в рот.

— Давай проясним одну вещь, моя прекрасная, расстроенная жена. Видя, как твой бывший жених хотел бы, чтобы моя голова была проткнута кинжалом на его кованых воротах, я не остановлюсь ни перед чем, чтобы гарантировать, что ты и Мэдисон не вцепитесь мне в горло. Не путай мое желание вылизать твою киску с любовью. Эти два понятия не имеют ничего общего друг с другом. Я уничтожу тебя в один миг, если ты проявишь настоящую, серьезную нелояльность ко мне.

— Я не…

Его большой палец задел мою ключицу, останавливая мой протест.

— Что касается шопинга… Это открытое приглашение сжечь мои деньги дотла, но если ты намеренно откажешься от моих звонков и отключишь телефон, ты будешь наказана. И последнее, но не менее важное: в этом браке мы не поднимем друг на друга руку без согласия. Это также относится к неодушевленным предметам, домашним животным и маленьким детям. Не. Бить. Ни в коем случае. Я ясно выразился?

Я не могла поверить, что он отпустил меня с предупреждением после того, как я едва не расколола ему череп расческой.

То есть импульс был. Мир толкания ядра упустил природный талант.

Хотя он выразился более чем ясно, это не означало, что я приняла условия, которые он мне поставил. Но сейчас было не время спорить. Не тогда, когда он мог вызвать на меня полицию.

Повернув лицо набок, я ответила, высвобождаясь из его хватки.

— Богом клянусь, Даллас…

— У тебя нет Бога.

Я попыталась оттолкнуть его. Он схватил мои запястья руками и своим весом прижал меня к стене.

Его глаза дышали огнем. Острые линии его челюсти были такими жесткими, что я боялась, что его мускулы выпрыгнут из кожи.

— Нравится тебе это или нет, но мы женаты. Это не изменится. И неприятные последствия моей занятости включают в себя реальный риск для наших жизней. Твой телефон остается включенным, заряженным и готовым к использованию. В любое время. Что касается твоего сомнительного образа жизни…

— Мой худший выбор образа жизни – это быть замужем за тобой. Вообще-то… — я попыталась и не смогла освободиться, — ...это был не выбор.

— Неужели так ужасно быть замужем за мной?

Он казался озадаченным. Как будто идея быть нежеланным была ему совершенно чужда.

Я думаю, так оно и было.

— Да. Да! — т яжелое отчаяние схватило меня за горло. — Ты шутишь? Все твое существование дает мне хлыст. Ты принуждаешь меня выйти замуж, тащишь меня в свой дом, бросаешь меня, угрожаешь мне. Ты съедаешь меня в одну секунду, а в следующую ругаешь. Ты… ты…

— Перемирие, — он резко отстранился, давая мне пространство.

Я чуть не рухнула на плитку, но он не удерживал меня вертикально.

Подняв голову, я нахмурилась.

— Хм?

— Я предлагаю тебе прекращение огня. Белый флаг. Возможность начать все сначала. Я готов выслушать все, что ты хочешь сказать, и сделать это соглашение более приемлемым для тебя. Мы оба знаем, что ни у кого из нас нет выхода из этого брака. Так может, стоит сделать его управляемым.

Трудно отказаться от такого очаровательного и романтичного предложения.

Я изучала его, неуверенная.

— В чем подвох?

— Никакого подвоха.

— У тебя всегда есть подвох.