Мой вид любви

Марко кивает.

— Она успокоится. И просто для протокола — я хотел рассказать тебе об Эр Джее. Я бы никогда не стал скрывать что-то подобное от другого мужчины. Я знаю, каково это. Просто пытался дать ей время справиться с этим самой.

— Я знаю. Понимаю. Я был взбешён, но трудно оставаться в покое, когда узнаешь, почему Микаэла сделала то, что сделала.

— Она была чертовски напугана.

— Да, — соглашаюсь я.

— Есть какие-нибудь идеи, что ты собираешься с этим делать?

— У меня есть пара идей, — на самом деле я много думал о нашей ситуации и о том, как моя жизнь и её могут каким-то образом сложиться вместе. — Мне нужно пережить следующие четыре месяца, и как только я вернусь, то собираюсь разобраться со всем этим дерьмом.

— Ну, независимо от того, что произойдёт между вами двоими, ты, как отец Эр Джея, всегда будешь членом моей семьи, — Марко заключает меня в объятия и хлопает по спине, и я вздыхаю с облегчением, зная, что мужчина, на которого я равнялся большую часть своей жизни, в случаи чего прикроет мою спину.

После хорошей тренировки и душа я направляюсь в магазин моих сестер в центре города, чтобы провести с ними немного времени. Они настаивают на том, чтобы пригласить меня на ланч, где восхищаются фотографиями Эр Джея. Поскольку я не проводил много времени с ними, то соглашаюсь поужинать с ними. Мама и папа присоединяются к нам, и мы превращаем это в некое семейное времяпрепровождение. Приятно, что мы все вместе несмотря ни на что. К сожалению, из-за того, что я часто бываю в командировках, это случается недостаточно часто.

Пока мы отдыхаем, я миллион раз проверяю свой телефон, но Микаэла ни разу не написала. В конце концов мы прощаемся, и я возвращаюсь в гостевой дом своих родителей. В итоге я засыпаю на диване, смотря тупой ящик и мечтая оказаться рядом с Микаэлой и нашим сыном.

Я просыпаюсь утром и уже собираюсь идти в спортзал, как перед самым выходом на телефон приходит сообщение от Микаэлы:

« Я беру Эр Джея на прогулку, если хочешь присоединяйся».

Я отвечаю:

«С удовольствием. Буду через десять минут».

Она не отвечает, но вместо этого ставит сообщению «большой палец вверх». Я смеюсь, понимая, что это вероятно её способ подпустить меня ближе при этом держа на расстоянии вытянутой руки.

Я подъезжаю к её дому и нахожу её стоящей снаружи с Эр Джеем, лежащим в большой красной коляске, в которой он выглядел ещё великолепнее. У коляски три толстых колеса, и ручки сзади. На улице не сильно холодно, поэтому Микаэла была одета в толстовку с надписью «Бойцовский клуб», легинсы, подчеркивающие все её изгибы, и пару пушистых сапожек, которые сейчас носили все женщины. Она машет мне рукой, когда я паркуюсь и выпрыгиваю из своего грузовика.

— Хорошая коляска. Планируешь прокатиться на этой штуке по бездорожью?

Она начинает беззаботно смеяться, тем самым напоминая мне о нашем времени в пляжном домике, времени, когда впустила меня в своё сердце.

— Это прогулочная коляска. Мои родители купили её мне, потому что я люблю бегать на улице, — она опускает козырёк, открывая сетчатый чехол. — Это защитит его от ветра.

Прежде чем она вновь закроет сына, я наклоняюсь и целую Эр Джея в лоб, вдыхая его приятный детский запах. Надеюсь, он будет также пахнуть, когда я вернусь через несколько месяцев.

Мы начинаем наш путь по подъездной дорожке, а затем поворачиваем налево, как только выходим на дорогу. Сначала Микаэла молчит, смотрит куда угодно, только не на меня, и я не говорю ни слова, не желая отталкивать её от себя ещё больше.

Затем, примерно через полмили, она указывает на дом, выставленный на продажу.

— Раньше это был дом моей подруги Дженни. Она переехала в выпускном классе. Я удивлена, что дом ещё не продан. В нём стоял самый красивый камин, который я когда-либо видела от пола до потолка.

— Рынок перенасыщен. Какое-то время он процветал, и все покупали недвижимость, но потом люди пожадничали и начали повышать цены. Сейчас на продажу выставлено слишком много домов по завышенным ценам и не хватает покупателей.

— Логично, — отвечает Микаэла. — Ты поэтому до сих пор не купил себе дом?

— Да, — говорю я, решая ограничиться этим ответом. Я не собираюсь упоминать, что редко бываю дома, так что покупка была бы пустой тратой времени. Но как только я вернусь с этого задания, всё изменится. В течение многих лет я никогда не чувствовал себя на своём месте, добровольно участвовал в командировках, пытаясь таким образом найти что-то, что помогло бы мне почувствовать себя целостным, на своём месте, спокойным. Но поиски не увенчались успехом — до Микаэлы, а теперь и Эр Джея.

— Как ты себя чувствуешь? — спрашиваю я, желая сменить тему.

— Я в порядке. Всё еще болит. Обезболивающие помогают. Доктор сказал, что ходить полезно. Мне просто нельзя поднимать ничего тяжелого, поэтому я попросила маму вынести коляску.

— Шесть недель, верно? — спрашиваю я, мысленно прикидывая, сколько это займет времени. Я скоро уеду, а ей ещё около четырёх недель может понадобится помощь. Помощь, которую я не смогу ей оказать. Хорошо, что она живёт со своими родителями. У неё есть её бабушки и дедушки, братья и сёстры, и моя семья, кто-то всегда будет рядом, чтобы помочь ей.

— Да, — отвечает Микаэла.

Когда мы проходили мимо дома ее бабушки и дедушки, Лиз буквально неслась по тротуару, а Купер следовал за ней.

— Я знала, что это ты! — она обнимает сначала Микаэлу, а затем меня. — Мы только вернулись. Собирались пойти посмотреть на малыша.

Купер и Лиз — лучшие друзья моих родителей, так что я практически вырос здесь. Сейчас они по полгода живут во Флориде, так как вышли на пенсию, но, должно быть, вернулись раньше, когда узнали, что Микаэла родила ребенка.

— Поздравляю, — говорит Купер, пожимая мне руку, а затем обнял свою внучку.

— Благодарю вас.

— Пойдем в дом, — настаивает Лиз. — Здесь слишком холодно для ребёнка.

Микаэла подкатывает коляску к входной двери, а затем Лиз забирает малыша, заходит с ним в дом, не прекращая целовать нашего сына и комментируя, какой он очаровательный.

Мы проводим с ними немного времени, пока Эр Джей не начинает капризничать, а потом Микаэла говорит им, что его необходимо покормить и что нам следует вернуться домой, чтобы потом уложить сына на сон. Попрощавшись, мы возвращаемся к Микаэле. К моему удивлению, она приглашает меня зайти. Остаток дня мы проводим вместе, смотря телевизор и по очереди обнимая Эр Джея. Когда же приближается время ужина, Белла приглашает меня остаться, что я и делаю, но только после того, как спрашиваю Микаэлу, не против ли она моего общества. После этого помогаю помыть посуду и прежде, чем Микаэла успевает выставить меня за дверь, ухожу сам.