Мой вид любви

— Мне нужно съездить домой и забрать свои вещи, — говорит он. — Я обязательно напишу тебе перед вылетом самолёта, но может пройти несколько дней, прежде чем я смогу связаться с тобой после.

Когда мои глаза уже готовы буквально вылезти из орбит от непонимания и волнения, он объясняет:

— Я должен отключить свой телефон в целях безопасности. Я полечу в Новую Шотландию, затем сяду на самолет до Германии, а оттуда другим самолётом отправлюсь в Кыргызстан.

— Это слишком много перелётов, — произношу я самые глупые слова из возможных. — Тебе приходится делать всё это каждый раз для того, чтобы вернуться домой на две недели?

— Да, — Райан проводит костяшками пальцев по моей щеке. — Четыре месяца покажутся мне вечностью.

— Возможно, — соглашаюсь я с полуулыбкой. — Но мы справимся с этим.

Он наклоняется и целует меня в лоб, кончик носа, а затем в уголок рта.

— Я знаю, как ты относишься к обещаниям, поэтому ничего не буду давать. Но я скажу вам, что буду отсчитывать дни, часы, грёбаные секунды, пока не вернусь сюда, к вам, ребята.

Он нежно целует нашего сына в лоб и, закрыв глаза, глубоко вдыхает, как будто пытается запомнить его запах. Когда же он открывает глаза, они встречаются с моими. Он одаривает меня грустной улыбкой, от которой моё сердце буквально разрывается надвое, затем он берёт моё лицо в свои руки:

— Я люблю тебя, Микаэла, — шепчет Райан мне в губы.

А затем с последним душераздирающим поцелуем исчезает.

Глава 25

Микаэла

Четыре месяца спустя

Райан:«Пришли мне фото Эр Джея».

Я: <отправляю ранние фото>

Райан: «Он здесь в своей обычной утренней пижаме. Я хочу новое фото».

Я: «Не могу… Его сейчас нет со мной».

Райан::(

Я: «Не надо мне так писать. Это был долгий день. Он не спал всю ночь, а я вымотана. Я расслабляюсь в ванне».

Райан:«В ванне? То есть… ты голая? Тогда я просто требую твою фотографию».

Я: «Ха-ха-ха».

Райан: «Что смешного?»

Я: <отправляю фотографию своих ног>

Райан: «Чертовски сексуальные ножки».

Райан: <отправляет фото своей промежности> У меня стояк.

Я разражаюсь смехом и отвечаю ему.

Я: «Ты, должно быть, действительно в отчаянии, раз тебя заводят ноги».

Райан: «Каждая частичка тебя заводит меня».

Я: «Может, мне позже прислать тебе фотографию своего носа? Или как насчёт моих коленей? Мне сказали, что у меня сексуальные коленки».

Райан:«Ты уже знаешь, что я приму всё, что ты мне дашь».

Я улыбаюсь его последнему сообщению, зная, что он говорит совершенно серьёзно. Последние четыре месяца были для него тяжелыми. Он безумно скучает по Эр Джею — и по мне — и считает своим долгом говорить мне об этом каждый день. К счастью, благодаря технологиям мы можем переписываться каждый день, а также отправлять фотографии друг-другу. Мы даже несколько раз общались в видео-чате, но сервис не тянул, и связь вечно прерывалась. Когда он занят работой — наши разговоры становятся более расплывчатыми, но я не настаиваю, — может пройти несколько часов, прежде чем он ответит на сообщение, но мы не прекращаем общение больше, чем на двенадцать часов.

Сначала переписка была немного формальной-немного неловкой. Я каждый день беспокоилась, что он не ответит, и мне позвонят, как в случае с Йеном, — разумеется, конечно, так и сделают, потому что он внёс меня в список своих ближайших родственников, так что, если что-нибудь случится, я узнаю первая. Из-за этого я старалась как бы держаться на расстоянии. Но когда твоей единственной формой для общения с человеком становятся текстовые сообщения, у тебя просто не остаётся другого выбора, кроме как в конце концов просто привыкнуть к этому. А поскольку вы находитесь на расстоянии, становится легче сказать то, что вы обычно не скажите кому-то в лицо. Ночные беседы стали более личными, хотя мы и всячески избегаем всего, что касается нашего будущего, больше концентрируясь на нашем прошлом и настоящем.

И, попутно, эти разговоры приняли кокетливый оборот. Зная, что Райан застрял в пустыне и рядом с ним нет никого, кроме других солдат, я склонна ему уступать, давая ему всё, о чём он просит. Он никогда не переходит черту, но мы определённо переходили её уже много раз. Несмотря на то, что мы открыто и не обсуждаем возможность быть вместе, поскольку он знает, что я не могу вести подобный разговор, пока он не вернётся на территорию США, он несколько раз упоминал, что у него нет желания быть с кем-либо ещё, кроме меня. Я и не понимала, как сильно мне было необходимо это услышать, пока Райна сам этого не сказал. Я слышала слишком много историй о солдатах, которые оставаясь одни во время подобных поездок искали утешения в ком-то там.

Райан: «Ты здесь?»

Я: «Да, скажи мне ещё раз, через сколько дней ты будешь дома».

Райан: «Восемь дней, четырнадцать часов, двадцать пять минут и тридцать шесть секунд».

Райан никак не мог знать с точностью до секунды, сколько времени пройдет, прежде чем он вернется домой, но всегда учитывает все это, когда отвечает мне.

Я: «Я не могу дождаться».

Райан: «Я тоже. Ты сказала, что не спала всю ночь из-за Эр Джея. С ним всё в порядке?»

Я: «Да, я думаю, у него началась резкая фаза роста, поэтому он немного чаще, чем обычно просыпается, чтобы поесть».

Райан: «Я так чертовски по нему скучаю».

Я: «Мы сегодня посмотрели твоё видео. Когда ты вернёшься домой, он узнает тебя».

Побрив ноги, я сливаю воду из ванны и выхожу. Одевшись, я спускаюсь вниз, чтобы найти свою сестру и Эр Джея. Я так благодарна судьбе за то, что у меня есть семья. Не то чтобы я не могла сама позаботиться об Эр Джее, но приятно иметь рядом людей, на которых я могу положиться. Семью, которая может присмотреть за ним, пока я принимаю ванну или хожу к врачу. Людей, которые помогут мне почувствовать, что я не одна, пока Райан в командировке.

В ту секунду, когда я вхожу в гостиную, Эр Джей замечает меня, и его лицо начинает светиться. Он лежит на полу, ударяя по клавишам игрушечного пианино, которое он очень любит. Когда я подхожу ближе, он размахивает руками и ногами, взволнованный моим появлением. Нет в мире ничего лучше, чем видеть, как он буквально начинает излучать счастье стоит мне войти в комнату.