Моя чужая новая жизнь

— Тебе было трудно передать, что она хотела?

— Я тебе личной переводчицей не нанималась, — пожала плечами я. — Хотите общаться — словарь в помощь.

— Ты просто ревнуешь, — осклабился он.

— Совсем рехнулся? — я презрительно фыркнула.

— А чего тогда бесишься? Если что, меня хватит на вас обеих…

Горячая волна злости тяжело прокатилась, начисто вынося мысли.

— А ну, успокойся, — он перехватил мою занесённую для пощёчины руку. — Я не собираюсь, как эти млеющие от тебя дурачки, терпеть подобные выходки.

— Пусти, — рванулась я.

— Ну и как это понимать?

Ох уж этот Вилли, как всегда вовремя. Шнайдер тут же отпустил меня и нехотя процедил:

— Мы немного поспорили, герр обер-лейтенант.

— Кажется, сейчас время ужина, — бесстрастно ответил Вилли.

Шнайдеру не нужно было повторять дважды. Он шустро почухал в казарму от греха подальше.

— А ты останься, — Вилли, подхватив меня под локоток, потянул обратно в штаб.

Решил оставить без ужина? И ладно, всё равно особого аппетита нет.

— Эрин, что происходит? — тихо спросил он, нацепив на мордаху проникновенное выражение, а-ля непогрешимый Стив Роджерс, он же Капитан Америка.

— Ты же слышал, мы немного поспорили, — я невозмутимо встретила его пристальный взгляд.

— Поспорили? Да если бы я не подошёл, вы бы устроили боксерский спарринг.

— Ты же командир. Думаю, знаешь как следует поступать в таких случаях, — я лишь пожала плечами. Совесть попыталась вякнуть, что на этот раз Шнайдер особо и не виноват, но я тут же от неё отмахнулась. Виноват! Сколько можно меня доставать?

— Да что с вами такое? — неожиданно взорвался Вилли. — Думаешь, я не переживаю из-за того, что произошло? Но я не бросаюсь на всех подряд, а вы оба ведёте себя неадекватно.

Он сказал «оба»? До меня резко дошло, что он имеет в виду Фридхельма. Но Фридхельм-то в отличие от меня ходит как в воду опущенный. Ладно, выясню потом.

— Ну что тебе не так? Я пашу, не поднимая головы от бумаг, и всего лишь хочу, чтобы меня не трогали.

— Эрин, — Вилли шагнул ближе, осторожно коснувшись моего плеча. — Может, тебе стоит вернуться в госпиталь?

— Интересно, как ты собираешься это провернуть? — прищурилась я. — Объективно я здорова, Йен живо отправит меня обратно. Или надумал в психушку сдать?

— Конечно, нет, но согласись с нервами у тебя не всё ладно.

— Подумаешь, пару раз поцапалась с парнями, — я вытащила из пачки на его столе сигарету и порылась в карманах в поисках спичек. — Помнится, тебя это раньше особо не смущало.

Тут, конечно, я перегнула. Одно дело иногда подкалывать и ругаться по существу, другое — цепляться ко всему подряд и огрызаться как злобная тётка на рынке. Я сделала глубокую затяжку, вдыхая терпкий дым. Мне бы по-хорошему какой-нибудь антидепрессант или «Новопассит» пропить, да только где ж его взять-то?

— Как, думаешь, отреагировал бы Фридхельм, если бы на вас наткнулся?

Не знаю, наверное, доходчиво бы объяснил Шнайдеру, насколько он неправ. Словно соглашаясь с моими мыслями, Вилли кивнул:

— И кого, по-твоему, я должен в таком случае наказать за нарушение дисциплины? Обоих отправить в штрафбат? Или не вмешиваться, пока в один прекрасный момент всё не зайдёт ещё дальше? — умом я понимала, что он прав, да и сама раньше делала всё возможное, лишь бы не допустить разборок. — Молчишь? Ну, тогда в следующий раз, если увижу подобное, будешь отвечать ты.

— В штрафбат отправишь? — криво усмехнулась я, подозревая, что к девушкам такие меры не применяются.

— Посажу под замок, пока не успокоишься, — о, узнаю своего командира. Напугал, блин, я уже столько раз сидела в «карцере».

— Если это всё, то я пойду, — я затушила окурок в кадке с фикусом. — Ужин стынет.

— Иди, — вздохнул Вилли.

К ужину я естественно опоздала, Фридхельм уже ушёл в караул, зато Кох преданно ждал меня с тарелкой каши. Есть особо не хотелось, а вот выяснить, что натворил муженёк, пока я валялась в больничке, надо.

— Ну, рассказывай, что тут у вас случилось, пока меня не было.

— Ничего, — поспешно ответил Кох, продолжая возиться с котелками. — Ты же знаешь, какие у нас дела — выполнять приказы командира.

— Что, вот прямо и ничего?

— Нет, — вроде бы складно говорит, а чего тогда в глаза не смотрит?

— Колись, давай, я же всё равно узнаю, — попыталась продавить я, но Кох ушёл в глухую несознанку.

— Рени, говорю же, нечего особо рассказывать.

Ладно, не пытать же мне его. Кто-то наверняка да проболтается. На следующий день я попыталась подъехать с расспросами к Касперу, Крейцеру, но все, как сговорившись, твердили одно и тоже, мол всё прекрасно, тишь и гладь. Нет, так не пойдёт. Я всё больше убеждалась, что они скрывают какую-то срань. Ну, не могут же все прям одинаково, как под копирку, отвечать одно и тоже. К тому же после той диверсии со взрывчаткой их по-любому кинули на поисковые работы. Вряд ли Вилли спустил на тормозах тот случай. Кажется, я знаю, кого можно расколоть.

— Вальтер, на пару слов, — парнишка приветливо улыбнулся и подошёл ко мне. — Говорят, вы тут попали недавно в замес… — попробуем поиграть в угадайку.

— О, не волнуйся, — затараторил он. — Тех партизан мы давно ликвидировали, так что сейчас всё спокойно.

Ага, вот с этого момента поподробнее.

— Нелегко, наверное, было справиться с ними, — «посочувствовала» я.

— Самое сложное было их найти, но Фридхельм смог… — он замялся и торопливо закончил, — уговорить местных помочь с поисками.

Уговорить? Это ж, простите, как? Внутри сдавило тяжестью от внезапной догадки.

— Рассказывай.

Вальтер, видать, тоже смекнул, что сболтнул лишнего, и теперь мялся как девица на первом свидании. — Знаешь… наверное, тебе лучше у него спросить…

Ну да, если бы Фридхельм хотел, то сам бы мне рассказал.

— Да что за детский сад? Я сейчас спрашиваю у тебя, так что быстро говори…

— Оставь его в покое, — усмехнулся Шнайдер. — Ничего он не скажет, как и остальные.

— Ну, так скажи ты, — если парни решили поберечь мои нервы, этот говнюк наверняка с удовольствием вывалит всё как есть.

— Хочешь знать? — прищурился Шнайдер. — Да пожалуйста! Твой стихоплёт угрозами заставил местную бабу отвести нас к партизанскому схрону, а потом чуть не забил насмерть одного из них.

— Это ложь! — не верю, этот мудила просто решил мне отомстить, наговорив гадостей.

— Ну, так спроси у него сама.

Впрочем, в этом не было нужды. По виноватой мордахе Вальтера было легко догадаться, что эти жуткие слова — правда.

— И нечего так на меня смотреть. Наконец-то твой благоверный начал вести себя как мужик, а не хлюпик.