Моя драгоценная гнома

Дожидаясь Дагобера, который в свою очередь скрылся за ширмой, я подобрала с подушки ветку сирени, которую он принес. Цветы ничуть не завяли и выглядели точно так же, словно их только что сорвали. На каждой чашечке цветка было по пять лепестков. Счастливая сирень!

Я видела такое чудо впервые, и не удержалась — оторвала пару цветков и положила один в свой карман, а другой в карман куртки, приготовленной для принца — на удачу.

— Чувствую себя почти принцем, — сказал Дагобер, выходя из-за ширмы — чистый и благоухающий.

— Скромничаешь, милашка, — сказала я ему грубовато. — Ты самый настоящий принц, даже если нырял в сточную канаву в…

— А вот об этом не обязательно вспоминать! — так и вскинулся он, больно ткнув меня в плечо указательным пальцем.

— Хорошо, хорошо, что разволновался? — я засмеялась, и жемчужины покатились по полу, и туда же упали две алые розы.

Но сейчас мне не надо было скрывать своего дара, ведь я находилась среди друзей. Друзей?.. Нет, вряд ли Дагобер станет другом. Мы товарищи по несчастью, только и всего.

— Смейся поаккуратнее, — строго велел принц, и этим сразу напомнил мне папашу. — Не теряй бдительности. Забудешься — и расхохочешься в самый неподходящий момент.

— Буду поаккуратнее, — заверила я его. — Пойдем же, пойдем! Мне не терпится увидеть Сиреневый Сад!

И я его увидела — прекрасный, наполненный ароматами цветов. Сад, в котором птицы доверчиво садились на ладони, а звери проходили мимо, ничуть не боясь. Я ждала, что появится фея Сирени, но хозяйка предоставила нам возможность осмотреть ее владения самим, без присмотра служанок.

— Это чудо! Чудо! — кричала я, бегая по поляне, заросшей белыми лилиями, раскинув руки, как крылья. Мне и в самом деле казалось, что еще немного — и я взлечу, такая переполняла радость.

Дагобер усмехался, глядя на меня, но сам особого восторга не выказывал.

— Ты радуешься тому, что остался жив, — сказал он, когда мы спустились к озеру, и лебеди подплыли ближе, выпрашивая угощение.

— Нет! — запротестовала я. — Это — самое чудесное место на свете!

Он промолчал.

— Тебе здесь не нравится? — спросила я. — Почему?

— Просто я думаю о том, что нас ожидает, — ответил Дагобер. — Я размышляю о том, кто стоит за похищением твоего отца и почему меня обвинили в убийстве, которого я не совершал.

Этими словами он разрушил и мою радость. Я почувствовала себя даже глупо — и в самом деле, с чего носиться по саду и галдеть? Пора подумать о папаше, а не вздыхать по эльфийским принцам.

Тут же позади раздались легкие шаги, и обернувшись, мы увидели фею сирени в нежно-зеленом платье, спускавшуюся к нам. По мере того, как она приближалась к озеру, платье меняло цвет — становилось голубым.

— Вижу, вы уже готовы отправиться в путь? — спросила фея, сияя взглядом. — Пора, мои дорогие, пора. Все же, царство феи — оно не для смертных, вы принадлежите другому миру.

— Благодарю вас за помощь! — я бы рухнула на колени, испытывая перед феей благоговение из-за удивительной красоты, которую мне привелось сегодня наблюдать, но постеснялась подобных порывов в присутствии Дагобера. Сам он стоял с непроницаемым лицом, и было видно, что красота феи не произвела на него впечатления. А ведь раньше таращился на всех мало-мальски хорошеньких!

Фея Сирени кивнула мне и улыбнулась — как будто погладила по голове на расстоянии.

— Давно не виделись, Эрм, — сказала она. — Ты вырос, стал таким справным гномом, — она подмигнула мне, и я залилась краской, мысленно благодаря фею, что она не открыла мой секрет принцу.

— Ты обещала переправить нас к городу вдовствующей маркграфини, — сказал Дагобер.

— Так и будет, — ответила фея. — Но должна же я пожелать вам доброго пути?

— Да, конечно, — пробормотал Дагобер.

Я толкнула его кулаком в бок, чтобы был вежливее.

— Принц уже получил свой подарок — я ответила на три вопроса, а вот гном остался без подарка, — фея опустила руку в корзинку, которую несла на сгибе локтя, и достала оттуда крохотный кожаный мешочек на шнурке, чтобы носить, надев на шею. — Это для тебя, Эрм. Надеюсь, он принесет тебе счастье.

— Что это? — спросила я, принимая мешочек.

— Посмотришь потом, — фея склонила белокурую головку к плечу, прислушиваясь к чему-то, недоступному для нас. — Вам пора, дорогие мои. Прощайте-прощайте!

Тут же сиреневые кусты обступили нас со всех сторон, скрыв тонкую фигурку феи, цветы закружились, слились в сиренево-сине-фиолетовый вихрь, я уже не чувствовала земли под ногами и вцепилась в Дагобера, испугавшись, что могу потерять его.

Несколько секунд нас вертело и несло куда-то, а потом очень ощутимо шлепнуло на землю. Сиреневый вихрь исчез, и я обнаружил, что мы валяемся на лужайке у леса, напротив городских стен, над которыми полощут флаги с гербом маркграфини. Сгущались сумерки, но можно было еще разглядеть тяжелые гроздья ягод боярышника.

Ягоды боярышника?! Я уставилась на них с недоумением. Когда мы с принцем покинули эти места, вовсю бушевал май. Неужели… неужели мы находились в царстве феи Сирени…

— Здесь уже конец лета, — сказал Дагобер, словно прочитав мои мысли. — В царстве фей время течет медленнее. Боюсь даже представить, что нас ожидало, останься мы там дней на десять.

— Не слишком уж мы и постарели, — ответила я, надевая подарок феи на шею и пряча мешочек под рубашку.

— Не слишком, чего уж там, — отозвался он. — Но если бы вернулись сюда через десять месяцев, я был бы уже трупом. Заклятия-то с меня добрая фея не сняла, если помнишь.

Я прикусила язык, а потом кротко спросила:

— Что будем делать дальше, Дагобер?

— А что мы можем сделать? — проворчал он. — Идем к городу, — и почесал бедро. — Я на корягу упал! Можно было переправить нас и понежнее!

— Ты неисправим, — вздохнула я и повела его к большой дороге.

— Пойдем прямо через главные ворота? — спросил Дагобер.

— Я не знаю ни одного потайного входа в город. Понадеемся, что тебя не узнают. Если фея сказала возвращаться…

Дагобер фыркнул, но возражать не стал.