Моя идеальная
Шрифт:
— Люблю тебя. — смеётся моя девочка, касаясь своими губами моих и, продолжая плясать, покидает комнату.
И что я делаю? Конечно же иду за ней.
Стопорюсь в дверях и продолжаю палить на неё. Малышка медленно покачивается из стороны в сторону и двигает головой в такт музыке.
— Долго ты ещё там стоять собираешься, Тёма? — смеясь, поворачивается ко мне и протягивает руку. — Потанцуй со мной.
И забив на неприготовленный обед, на гору ненаписанных конспектов, на сопливую попсятину, которая льётся из колонок, обнимаю любимую и кружу её по комнате, пока не остаётся сил. Она не перестаёт смеяться, а я постоянно
Это наше сумасшествие, с которым мы не стараемся бороться. Смех не стихает, даже когда заваливаемся на диван и жадно гладим друг друга. И пусть мы не можем сейчас полноценно заниматься сексом, это не мешает нам срывать друг с друга одежду и ласкать обнажённую кожу руками, губами и языками.
Настя сползает с дивана и принимает в рот член. Едва удаётся отдышаться от сокрушительного оргазма, наваливаюсь на неё сверху и ныряю головой между ног. Теперь пространство заполняют её влажные стоны и рваное дыхание.
— Я так сильно люблю тебя, родная. — сиплю много позже, когда валяемся на полу, закутавшись в покрывало с дивана.
— А знаешь, Тём, мне всё ещё не верится, что мы вместе. Каждый раз засыпаю со страхом, что утром всё это окажется волшебным сном.
Я не говорю о том, что и сам до сих пор не могу поверить, что она здесь. Молчу о том, что разделяю её страхи. Я не произношу того, с чем нам наверняка предстоит столкнуться.
Понимаю же, что бы не говорили её недородители, они так просто не оставят нас в покое. Мой бой ещё не окончен, но я готов продолжать его до последней капли крови. До последнего вдоха. И как бы сложно не было, я выйду из него победителем, потому что мне есть за что бороться.
— Если это сон, малыш, то он будет длиться вечно. — выталкиваю хриплым голосом, сильнее вжимаясь в её тело и целуя в висок. — Потому что я буду в каждом твоём сне.
Пока заканчиваю с обедом из двух блюд, Настя расправляется с доброй частью конспектов. После еды подсаживаюсь к ней и забираю половину.
Полночь уже давно минула, но несмотря на расплывающиеся перед глазами буквы и вязкую усталость, в кровать мы не идём, продолжая упорно выписывать информацию. Тру переносицу и устало прикрываю зудящие от жжения глаза.
Блядь, ну какого хрена у Тохи такой корявый почерк? Курица лапой и то чётче пишет.
Перевожу взгляд на любимую и облизываю внезапно пересохшие губы. Она размашисто гоняет ручкой от края до края листа, подперев другой рукой щёку. Майка сползла, оголяя не только гладкую кожу плеча, но и край груди. Ноги скручены в позе лотоса, отчего шорты облегают между ними так плотно, что для фантазии места не остаётся.
Чёртов бессмертный и неуставаемый член тут же дёргается и упирается бугром в ткань боксеров, которые внезапно становятся на пару размеров меньше.
Малышка коротко качает головой и опускает ресницы. Между губ мелькает кончик языка, и я на хрен срываюсь. Хватаю за талию и паркую у себя на коленях. Физического сопротивления нет, но...
— Тём, давай дописывать уже, а то я скоро прямо тут отключусь. — бубнит девушка и предпринимает попытку занять соседний стул.
Ещё бы я её, блядь, отпустил. Я, конечно же, помню, что нельзя сейчас срываться, но башня летит к херам, забирая с собой все устои. Утыкаюсь носом в шею и жадно вбираю
её запах и манящее тепло. Забиваю рецепторы, проскальзывая языком по горлу. Разгораюсь пожаром, ведя вверх от коленки и тормозя в пышущей жаром и влагой промежности. Знаю же, что и она хочет. Пробираюсь пальцами под кромку джинсовой ткани и ощущаю вязкую влагу.— Хочешь? — бомблю хриплым шёпотом, облизывая ухо.
Моя девочка тихо стонет, когда толкаюсь пальцем внутрь, а членом в ягодицы.
— Чувствую себя какой-то нимфоманкой. — выталкивает сипящими интонациями и подаётся навстречу моим жадным пальцам, одновременно вжимаясь ягодицами в пах. — Но нам нельзя, любимый. Я очень хочу тебя, но ты сам говорил...
— Помню, маленькая.
Вынимаю руку из её трусов и облизываю пальцы, залитые её ароматными соками. Кажется, это я брал на себя обязанности тормозить все эти порывы, а не она. Но конкретно так к заводским настройкам слетел. Слепая похоть. Испепеляющая жажда. Дурманящий голод.
Раньше я думал, что внутри меня живёт какой-то зверь, но сейчас и сам веду себя как изголодавшееся животное.
— Будешь кофе? — шелестит Настя, сползая с моих коленей.
— Может хватит, малыш? Которая уже кружка за вечер? Шестая?
Натягиваю на морду хмурое выражение, хотя и сам понимаю, что без кофеина мне не обойтись. Вот только моей девочке нужен отдых и нормальный сон.
— Не хватит, Артём. Надо закончить с конспектами, чтобы ты втянулся в учёбу. А я уже отрубаюсь просто, и без кофе никак.
— Тогда ложись, Насть. Я сам закончу.
— Чёрта с два, Северов, ты будешь один это всё строчить! — возмущается она, упирая руки в бока. — И вообще, я спать без тебя не лягу!
— Что за хрень, Настя?! — рычу в ответку. — Устала, значит спи! Это моя работа. — развожу руками над тетрадями. — Мне её и делать.
— А знаешь что, Артём? — мечет глазами молнии.
Вот только её злость вызывает у меня совсем не те реакции, которые должна. В башку врываются мысли о жарком трахе с разъярённой ведьмой. Дико. Жёстко. Необузданно. Блядь, да о чём я вообще думаю? Почему все мои мысли только о перепихе? Сгребаю всю свою блядскую натуру в кулак и вышвыриваю далеко за горизонт.
— Что? — спрашиваю ровным тоном, который никак не вяжется с пожаром в голове и грудине и давлением в трусах.
— Хрен тебе! — обрубает зеленоглазая и отворачивается, разливая кофе по чашкам.
Молча ставит передо мной напиток и сама садится рядом, хватая ручку и продолжая писать.
Кладу руку ей на колено и слегка сжимаю. Она вскидывает голову и цепляет глазами.
— Спасибо. — всё, что говорю, но она и так понимает.
— Не за что, любимый. — растягивает манящие губы в этой самой мозговъебательной улыбке. — И, Тём... Считай, что не спать без тебя — это мой каприз.
— Тогда давай заканчивать, и я его исполню, моя капризуля. — отбиваю, улыбаясь, и целую свою девочку.
И, конечно же, с писаниной мы заканчиваем ближе к утру, тратя добрую половину ночи на поцелуи и ласки. На кровать падаем уже без сил и, не сопротивляясь, мгновенно проваливаемся в сон.
Глава 18
Только не так
— Выходи из машины, Насть. — смеётся Северов, вытаскивая меня из Гелика, но я упираюсь пятками и цепляюсь пальцами в сидение.