Моя непокорная травница

— И? — я затаила дыхание.

— И она попыталась всех отравить. Убить лэрда и еще несколько людей, включая меня. А я был одним из тех, кто за нее заступался.

— С ней поступили жестоко. — Защищала девушку.

По мне, у Анны был характер и навыки, которыми я не обладала. Умей я стрелять, бороться, станется, я бы тоже делала попытки к побегу.

— Для нас нет. Проданные женщины, плененные — все теряют положение и как-то смиряются со своей судьбой, а эта ведьма оказалась истинным чудовищем.

В чем-то понимала и лэрда с его людьми. Откуда им было знать, что купленная рабыня происходит из другого мира? Местные жители не отличались строптивым нравом.

— Что с выздоровевшими? — поинтересовалась я. — Как их самочувствие?

— Отличное, — хмыкнул мой пленитель. — Силы возвращаются, можешь судить по мне.

— А Хелен?

Несколько раз, ночью, я слышала крики жены Тавиша. Как она требовала, чтобы ее отпустили, плакала, что соскучилась по сыну.

— Рвет и мечет. Спрашивает, скоро ли прибудет лэрд, — пожал плечами Аллан. — Обвиняет тебя в самых страшных грехах и злом колдовстве. К ней часто заходит Гахарит.

Расстроившись, я снова прекратила трапезу. Тяжело давались мысли о том, какую змею я пригрела на груди. Она меня использовала, чуть не убила, а теперь готова отдать под нечестный суд.

— Но я бы на твоем месте радовался, лисичка, — продолжил воин. — Прибавился человек, готовый свидетельствовать в твою пользу.

— В смысле? — я не поняла, кого он имеет в виду.

С некоторых пор я была парией у аркартов. Точнее, меня опасались, а те, кто принимал помощь и лечение, предпочитали сохранять молчание, чтобы не связываться с ревнивым и заносчивым друидом.

— Тавиш внезапно встал на твою сторону. Поведал всем, что его жена — хитрая и пронырливая. Что в их семье не было мира, а она часто делала ему подлянки.

Мне бы сиять от счастья, но я поморщилась. Мне приятно, что Тавиш поступал справедливо, но проблем не возникло вовсе, будь он добрее к жене.

В целом, я уповала на любовь и понимание Брюса. Надеялась, что его положительные черты взыграют над отрицательными. Что он не будет мне мстить за ложь, что выслушает и даст справедливый вердикт. До праздника, с наступлением которого я могла уйти, оставалось пару месяцев, а я даже не знаю, доживу ли.

Мое мрачное настроение исправил брат лэрда.

— Хочешь, сегодня прогуляемся?

Посмотрев, отметила смущение в его глазах. Он будто в мальчишку превратился, а не был могучим бойцом.

— Прогуляемся?

— В лес, — кивнул Аллан. — Я поохочусь и выведу тебя. Но ты должна дать мне клятву, что не будешь предпринимать попыток, чтобы сбежать.

За эти дни стены спальни настолько опротивели, что я была готова пообещать, что угодно.

— Очень хочу, — я призналась. — А у тебя не будет проблем? Лиам — главный в клане.

— Уже нет, — вздохнул мужчина. — Он чуть не позволил тебя убить. Я объяснюсь с братом, он поймет, отчего я поступил подобным образом.

Боги, да я чуть не расцеловала Аллана. Встала и принялась суетливо носиться по помещению. Я была одета, но искала накидку, чтобы не замерзнуть в ветреную погоду. Он надо мной смеялся, тепло и приветливо.

Складывалось впечатление, что ближайший родственник Брюса подавил неприязнь ко мне, вряд ли другим узникам разрешают гулять и охотиться.

Едва я покинула покои, спустилась по лестнице в сопровождении воина, как путь нам преградил военачальник.

— Куда? Нельзя! — возмутился Лиам, обращаясь к моему провожатому.

— Я разрешил.

— Но меня оставили...

— А ты разрешил ее убить, невзирая на то, что Брюс бы тебя вздернул. — перебил Аллан. — Лиам, ты слаб и зачем-то подчинился друиду. За Лису я беру всю ответственность на себя. Ей можно то, что я ей разрешаю.

— Брюс будет недоволен, — прищурился здоровяк.

— Лучше думай, как он будет недоволен тобой, — оттолкнул его брат лэрда.

Расстроившись из-за нового конфликта, и что он опять из-за меня, я поникла, но отступать не собиралась. Если Аллан прав, то Лиам поступил отвратительно, трусливо и мерзко. Смотреть на него не могу.

За спиной мужчины я ощущала себя в безопасности. А чтобы нам больше никто не помешал, он взял меня за ладонь и уверенно вел за собой.

На улице, чуть не ослепнув от яркого света, я зажмурилась. Когда привыкла, стала замечать множество любопытных взглядов, обращенных ко мне. Аллан тоже все видел, но ни слова не говорил. Велел вывести двух лошадей, помог забраться мне, запрыгнул сам, и животные, неспешным шагом, вынесли нас за ворота деревни.

— За что они меня ненавидят? — спросила жалобно.

В голове не укладывалось отношение жителей. За что? Почти с каждым я умудрилась пообщаться, никогда никому не отказывала в лечении, перевязывала, принимала роды, стирала и готовила вместе с женщинами.

— Почему ты так решила? — скупо спросил воин.

— А сжигание заживо не дает мне ясную оценку? — съязвила я и пожалела о сказанном.

Аллан помрачнел.

— Ты недооцениваешь веру в друида, лисичка. Но в этом вопросе ты ошибаешься. Те люди, которые злорадствовали и кричали, подгоняя Гахарита, уже наказаны. А кто-то побежал за мной, надеясь дозваться тебе на выручку. Потом ко мне подходили и другие, вступаясь за тебя. Ты всех вылечила.

— Я не видела.

— Ты взаперти. — Хмыкнул он, — но и не радуйся раньше времени. За Хелен тоже не меньше заступников. Брюсу предстоит нелегкий выбор.

Сказав это, он пришпорил коня, ускорился, а я, побаиваясь и не владея навыками верховой езды, неторопливо плелась за ним. Думала о Брюсе, о том, что мне необходимо ему признаться, и как я страшусь это делать.

Его вспышки ярости просто невозможно контролировать. Он невероятный собственник, никого не слушает, и приговоры выносит без толики сожаления.

И вместе со всем этим я больше всего боялась его недоверия. Что он присоединится к толпе, к моей бывшей подруге, что без раздумий прогонит меня.

Мы спешились недалеко от дороги. Аллан, подхватив меня, усадил на сваленное дерево, лежащее вдоль стоптанной травы и земли, уселся рядом и прикрыл глаза.

— Расскажешь о своем мире?

— Я говорила.

— Не так, я хочу узнать все в подробностях. Ты и там была целителем, как у вас все происходило? Как живет мир без магии?

Посмотрев на отдыхающего мужчину, не могла не улыбнуться. Я вполне способна удовлетворить его любопытство. Я начала сильно издалека, поведав о таком чуде, как наука и технический прогресс. Особенно выделяла права женщин, и как к ним у нас относятся.