Моя новая сестра

Я отодвигаю стул и подхожу к ней. Она падает в мои объятия, и я прижимаю ее к себе, пока ее тело сотрясается от рыданий.

На следующее утро я просыпаюсь рано – после нескольких часов беспокойного сна, полного кошмаров, в которых Бен преследует нас. Я заворачиваюсь в одеяло и иду в свободную спальню, надеясь увидеть Беатрису крепко спящей, но кровать аккуратно заправлена, а комната пуста. Как будто ее здесь никогда не было.

Она вернулась к нему.

Все это время я думала, что она контролирует его, но я ошибалась. Это он дергал за ниточки их отношений. Она никогда не оставит его.

Ох, Беатриса.

Солнечные лучи пытаются достичь земли, но им мешает наползающая черная туча. Тротуары пахнут свежестью, умытые вчерашней грозой. Я стою на пороге и звоню в старомодный латунный дверной звонок. Отец сидит в машине и наблюдает за домом, словно полицейский в засаде. Я не призналась ему в том, что произошло здесь прошлой ночью; папа первым обратился бы к властям, если бы знал. Я лишь сказала ему, что мне нужно забрать свои вещи, потому что я съезжаю. Я благодарна папе за его успокаивающее присутствие, но сердце колотится о грудную клетку, пока я стою, в ужасе ожидая, что ко мне выйдет Бен. Я больше не хочу попадаться ему на глаза.

Я вздыхаю с облегчением, когда на пороге со стыдливым выражением на лице появляется Беатриса. Она бледна, но прекрасна в одном из своих многочисленных чайных платьев. Она открывает дверь шире, когда понимает, что это я.

– Би, поверить не могу, что ты вернулась к нему, – шиплю я. Мне хочется плакать от понимания, что она простила его и будет прощать дальше. Вечно.

Она прикусывает губу, и я вижу, что она едва сдерживает слезы.

– Он сожалеет, Аби. Он хочет извиниться.

За ее спиной я вижу Бена, стоящего в прихожей, и мои ладони начинают потеть. Он подходит к нам, обнимает Беатрису за талию.

Его волосы вымыты, аккуратно расчесаны, он гладко выбрит. Он улыбается, и мне кажется, что перед нами совсем другой человек – не тот, кто прошлой ночью нагнал на нас такого ужаса.

– Пожалуйста, заходи, Аби. Бен не причинит тебе вреда.

– Так я в это и поверила! – огрызаюсь я. – Ты забыла вчерашний день, Би?

Несмотря на мою браваду, ноги у меня дрожат, и я не решаюсь переступить порог. Я не смотрю на Бена. Бен наклоняется вперед через плечо Би:

– Аби, пожалуйста, прости меня. Я не знаю, что на меня вчера нашло. Я не хотел причинить тебе боль. Я бы не сделал тебе ничего плохого, ты должна поверить в это. Ты должна…

Я смотрю на него. Он улыбается и смотрит щенячьими глазами. Но теперь я вижу его притворство. Я разглядела монстра, скрывающегося под этой маской.

– Не надо, – говорю я, поднимая руку, – мне это неинтересно. Я пришла сюда только для того, чтобы проверить, все ли в порядке с Би, и забрать свои вещи. Мой папа сидит вон там. – Я поворачиваюсь и указываю на ожидающую меня папину машину, которая, урча мотором, стоит у обочины. – Не советую связываться с моим отцом. Он когда-то служил в армии.

Бен опускает голову, бормоча, что он, конечно, все понимает, что ему и в голову не придет причинить мне вред, что он хочет попросить у меня прощения и объяснить, что произошло прошлой ночью.

– Я никогда не смогу простить себя. То, что я сделал с Би… и с тобой…

– Правда в том, что ты хочешь Би, но не можешь получить ее, поэтому ты выбрал меня. Ее копию. – Это все, что я могу выразить словами; я пытаюсь подавить обиду, которую все еще чувствую от того, что мне лгали, манипулировали мною, использовали меня.

Он проводит рукой по своим густым волосам.

– Это неправда, – возражает он, но его голос звучит неубедительно. – Я действительно любил тебя, Аби.

Я закатываю глаза.

– Ты лжец, Бен. Если ты любил меня, почему ты делал то, что делал?

– Я не хотел причинить боль ни тебе, ни Беатрисе, – говорит он. – Я не знаю, что на меня нашло. Прости меня, Аби. Я знаю, ты мне не веришь, но это так.

Он прав – я ему не верю. Я не могу поверить ни одному слову этого лжеца и манипулятора.

– Надо полагать, это ты написал сообщение в «Фейсбуке»? Подбросил фотографию, которую Кэсс сделала без всякой задней мысли, – а ты взял ее и содрал с нее мое лицо? А цветы? Должна сказать, с твоей стороны это было хитро: сделать вид, будто ты звонил флористам, и сказать, что они описали меня. Ты знал, что я приду к поспешным выводам и обвиню Беатрису.

– Я должен был поступить так, чтобы ты никогда не узнала обо мне и Би, – отвечает он. – Я сделал все это, потому что любил тебя, Аби.

Наблюдая за тем, как Бен мнется в дверях, обнимая сестру, одетый в безупречно отглаженную рубашку от Армани и джинсы J Brand, я понимаю, что дело не только в этом – не только в богатстве. Он получает удовольствие от того, что играет с людьми, пугает их, морочит им голову.

– Полагаю, это очевидно, – говорю я. – Ты так хорошо разбираешься в компьютерах. Что ты сделал, Бен? Взломал учетную запись? – Я не жду ответа. – А что насчет Каллума? Как ты узнал, что я с ним встречалась?

– Я заглянул в твой телефон, – сознаётся он, – и увидел сообщение, которое ты отправила Ние. Какой смысл сейчас все это вспоминать, Аби? А? Что сделано, то сделано.

У меня возникает внезапное желание впечатать его головой в стену.

– Что ты за человек, Бен?

Он смотрит на меня, его лицо темнеет, и я боюсь, что зашла слишком далеко.

Беатриса поглаживает его по руке.

– Аби, – произносит она, – Бен действительно раскаивается. У него был сильный стресс…

Я закатываю глаза, мой желудок сводит от одной мысли о том, что они вместе.

– Ты можешь простить его, Би. Но я не могу.

Он смотрит на меня, из его взгляда уходит всякая теплота.

– Я не могу заставить тебя простить меня, Аби. Но я раскаиваюсь. Какова бы ни была цена этому…

Я хочу сказать, что цена этому – ломаный грош. Но не хочу. Бросив последний взгляд в мою сторону, Бен удаляется в коридор, и я вижу, как он сворачивает на лестницу, ведущую в подвальную кухню. Я знаю, что больше никогда его не увижу.

– Твои вещи здесь, Аби, – сообщает Беатриса тихим голосом. Я вижу груду коробок, сложенных у радиатора, и представляю, как Беатриса и Бен освобождают мою комнату, избавляясь от всех свидетельств того, что я когда-либо здесь жила.