Моя новая сестра

Я чувствую приступ головокружения. Бледное лицо Пола с оскаленными в насмешливой ухмылке желтыми зубами плывет передо мной, и я ничего не могу с собой поделать. Меня выворачивает на живую изгородь соседского дома.

Ния гладит меня по спине и убирает волосы с моего лица.

– Ты не знала? – спрашивает Пол, когда я прихожу в себя.

Я дрожу всем телом. Улыбка пропадает с его лица, и он выглядит искренне обеспокоенным за меня.

– Мне жаль, но ты заслуживаешь знать правду.

Я выпрямляюсь, глядя на него сквозь туман перед глазами.

– Он очень не хотел, чтобы ты узнала об этом, – говорит Пол уже более серьезным тоном. Спрыгивает со стены и встает перед нами. Он такой же высокий, как Бен, но более худой. Я представляю его милым шестилетним ребенком, которого избивают хулиганы, а его старший брат ничего не делает, чтобы защитить его, и снова борюсь с позывами к рвоте. Как я могла не разглядеть того, каков Бен на самом деле? Почему я была такой доверчивой? Такой безрассудной?

– Аби, послушай, – неумолимо продолжает Пол. – На днях Бен наведался к моей маме. Она теперь до ужаса боится его.

Голос Нии звучит резко:

– Что ты имеешь в виду?

Я хватаюсь за Нию, чтобы обрести опору, мои ноги все еще дрожат. Не знаю, хватит ли у меня сил выслушать еще какие-нибудь ужасные откровения о человеке, которого, как мне казалось, я любила – которого, как мне казалось, я знала.

– На прошлой неделе она поехала погостить к Мартину в Бристоль. Эта мягкосердечная дура решила, что Бен, возможно, действительно оплакивает отца. Когда она не смогла дозвониться до него, то забеспокоилась. Поэтому отправилась в дом Беатрисы, чтобы поискать его. Бена там не оказалось, и она вернулась через пару дней с Мартином…

Наверное, в тот день я и увидела, как он уезжает на «Мондео». Я все еще чувствую кислый привкус во рту и надеюсь, что меня не стошнит заново.

– Он был в ярости из-за того, что она дважды приходила в дом, – невозмутимо повествует Пол. – Мартин рассказал, что, когда они приехали к нему на квартиру, Бен вышел из себя. Обматерил их обоих, а потом набросился на маму, повалив ее на пол. Он натурально замахнулся кулаком, собираясь ударить ее, Мартин был в этом уверен. Брат вытолкал его из дома, и с тех пор мы Бена не видели. Я вышел к вам, чтобы предупредить тебя, Аби. – Его голос звучит настойчиво. – Он не только лжец-манипулятор – когда его загоняют в угол, он может стать опасным.

Глава тридцать третья

Он бродит по дому, похожий на зверя в клетке – зверя, полного едва скрываемой угрозы и неспособного успокоиться. За все годы знакомства Беатриса никогда не видела эту его сторону – ни тогда, ни сейчас, – и она ее пугает. Она не может придумать, что сказать или сделать, чтобы все наладилось, и понимает: она потеряла над ним власть, она уже не любовь всей его жизни. Ее близнецовая интуиция подвела ее, а может, ее вообще никогда не было. Может, эта интуиция срабатывает только тогда, когда ты вырос вместе со своим близнецом. Она завидует Аби. Может, та и потеряла Люси, но у них было общее детство, они были настоящими близнецами, а у них с Беном такого не было.

Уже почти десять часов, и она наедине с ним в доме. Пэм и Кэсс остались во Фруме с Труди. Они приглашали ее с собой, но она отказалась, потому что боялась оставить Бена одного. Но сейчас, после их ссоры и того, как грубо он с ней разговаривал, она жалеет, что не поехала с ними. Она знает, что Бен может в любой момент причинить ей боль, ведь она любит его – всегда любила, больше, чем он когда-либо любил ее.

Она слышит, как он гремит чем-то в своей спальне: малыш закатывает истерику, потому что его подружке по играм пришлось уйти домой. Она подумывает пойти к нему, но не знает, сможет ли вынести новые оскорбления в свой адрес, увидеть, что он совершенно не думает о ней. Аби, Аби, Аби. Как получилось, что ее, Беатрису, так легко заменили? Она должна была заметить, должна была понять, что ее брат одержим Аби, так же как и Беатриса – им.

Сквозь стены она слышит трель его мобильного, затем его приглушенный хрипловатый голос, поспешно произносящий какие-то фразы, и не может сдержаться, распахивает дверь и вбегает в его спальню. Первым делом она осознаёт, как холодно и темно в комнате, и только потом замечает, что дверь на балкон подпирает каменная египетская кошка, которую он так любит, а шторы развеваются на ветру.

– Ну и дубак, – произносит она. Бен сидит на кровати в темноте, склонив голову, и смотрит на телефон в своих руках, он выглядит таким уязвимым, таким печальным, что она испытывает желание пойти к нему, несмотря на то как мерзко он себя вел.

– Это была Аби. Она уже едет домой.

Неожиданный прилив облегчения охватывает Беатрису.

– Это отличная новость, разве не так?

Он бросает мобильный на ковер.

– Она возвращается только для того, чтобы забрать свои вещи, и то лишь потому, что я сказал ей, будто уехал по работе.

У нее сводит желудок.

– Почему ты солгал ей?

– Чтобы она вернулась. Если я смогу поговорить с ней, объяснить, я сумею заставить ее понять… – Его голос прерывается, и он смотрит на свой телефон. Когда он снова поднимает на нее глаза, она отступает на шаг – такой мрак царит в его взгляде. – Она знает.

Беатриса судорожно сглатывает.

– Знает что?

– Всё, – произносит он ровным голосом, который начинает ее тревожить.

У Беатрисы встает комок в горле. Она старается не выдать панику.

– Как она может знать все, Бен? Это невозможно!

– Я пытался не допустить, чтобы она узнала, – продолжает он все тем же жутко спокойным голосом. – Это был мой самый сильный страх. Ты была единственной, кого я не мог контролировать, Би. Я боялся, что ты расскажешь ей.

Он снова поворачивается к окну, словно ища ответы в шуме ветра.

– Я? – нервно смеется она. – Зачем мне говорить ей?

Он снова поворачивается, чтобы посмотреть на нее, стоящую на коленях на полу. Но она не может прочитать выражение его лица, скрытого тенью. Единственный свет в комнате исходит от полной луны за окном.

– Тебе ведь нечего было терять, правда? Кроме меня.

– Я не рассказывала ей, честное слово.

Он продолжает, как будто не слыша ее:

– Я знаю, что ты влюблена в меня, и считаю это просто омерзительным. Мне отвратительно то, что мы сделали, мне отвратительно смотреть на тебя, вспоминать о том, что было. А потом я встречаю ее, такую красивую, такую милую, такую ранимую, и тут ты со своей ревностью и придирками, ты постоянно напоминаешь мне, что я должен подыгрывать тебе, если хочу жить в твоем гребаном доме, располагать твоими долбаными деньгами, иначе ты можешь проболтаться. – Его голос постепенно повышается, в уголках рта пузырится слюна.

Она не может сдержаться и горько смеется.

– Ты, наверное, шутишь? Бен, разве ты не видишь? Ты выбрал девушку, которая… Похожа. На. Меня.

Он хмурится, как будто до него только сейчас доходит этот факт.

– И я бы не рассказала, я бы ни за что… – Она замолкает, гнев утихает, пока она размышляет над ситуацией.

Он качает головой, но не отрывает от нее взгляда.

– Я не мог рисковать. Особенно когда вы с ней были так дружны. Я должен был держать вас обеих подальше друг от друга.