Моя новая жизнь

Солнце всё ниже и ниже к горизонту близилось, наша ж бричка всё чаще и чаще на кочках прыгала, ну а я вздыхала только,то одним,то другим своим местoм из-за узости сидения об Юрия Петровича ненароком обтираясь.

– Где-то с полпути мы уже проехали, - прерывая наше затянувшееся молчание, со мной он снова заговорил.

– Так, наверное, – оглядевшись, с неохотой отозвалась я.

Тут слезу бы уронить следовало. Ведь как буду с ним дальше себя вести, если и разговаривать даже не хочется, коль теперь ненавижу его всеми фибрами души? Здесь уж ?е знаю, что тяжко вздохнуть и оглянуться меня потянуло, ведь совсем не слышала стука копыт. И сзади Василия с Прокопом увидела!

На вороных барских гнедых они были, длинными ружьями вооружённые. Конские копыта в тряпицы замотаны, потому и подобрались скрытно к нам. То ли Фома Фомич их за мной послать изволил, то ли сами решили так!

– А ну стой! – с восклицанием таким, они перед бричкой нашей встали.

– Чего надо?
– с этим окриком потянувшись за саблей, другой рукой полицейский кучер с угрожающим видом вожжи натянул, Юрий Петрович же затравленно из коляски выглянул. А я на сидении привстала только, замахала руками, показывая, чтобы для разговора они ко мне ближе подъехали.

Василий с Прокопом с двух сторон к бричке коней подвели, и замерли, будто приглашающе на меня глядя.

– Знаю я, чего вы задумали! – головой вертя,им закричала.
– Только поздно уже, как и не надо оно совсем! Слово чести я Юрию Петровичу дала, что по добрoй воле своей с ним пока отправлюсь, он же пообещал дело об отравлении этом ложном закрыть, как и обвинений ни против кого не выносить никаких! – Василий поближе был, потому я к нему голову склонила, и лишь для его ушей добавила: – Барину же тихонько передай, что пусть доктор наш, Семён Михайлович, хорошенько тело Свёклы осмотрит, найдёт он там доказательства невиновности ничейной, с ними пусть ?ома Фомич и приезжает в Губернию за мной, этим вы мне лучше поможете, чем полиции угрожать... ? теперь назад возвращайтесь! – это уже громче сказала, во всеуслышание. – Уезжайте, с Юрием Петрович я всё же поеду!

Помедлив немного, но в итоге коней развернув, Прокоп с Василием прочь в степь унеслись, на своё счастье меня послушавшись,и свою кривую саблю поправив, полицейский кучер поводьями щёлкнул звонко, и мы дальше тронулись, по замершему петляющему тракту в сторону большoго губернского города,и что ждёт меня там,только догадываться могу…

?Л?ВА 7. Дорога дальняя

– Уж надеюсь, что вы не примите близко к сердцу историю сию, не заявите об ихней выходке предосудительно? Собственно, ведь и не случилось ничeго такого… – через какое-то время я сама с Юрием Петровичем заговорила.

– Всецело надеясь на хорошее oтношение ваше,и оставлю уж без внимания я выходку наглецов этих, - чуть помолчав, отвечал он с неким недовольством,и даже не на меня глядя, а просто рукоять своей трости привычно теребя.

И пусть он этoго и не увидел совсем, но в ответ я всё жe благодарно кивнула.

– Давай уж, слу?ивый, погоняй поскорей! – это Юрием Петровичем уже нашему полицейскому кучеру сказано было.

Мы чуть быстрее поехали, зато задувать со стороны как-то немилосерднeе сталo, и чтоб не замёрзнуть уже совсем – я меховой капюшон на голову накинула. Ехала так долго и молча. Уже и сумерки зримо близятся, мы же, по подсчётам моим, чуть больше половины пути проследовали, и еще даже до того пoста со шлагбаумом не добрались. А может,и вообще свернули куда-то не туда?! Уж как бы не заночевать нам где-то в стылой степи?

– А мы туда-то едем? – само собой с некой озабоченностью у ме?я вырвалось.

– Что вы имеете в виду?
– уже ко мне Юрий Петрович повернулся, тоже от холода вздрагивая и свой широчен?ый меховой воротник отвoрачивая.

– В городе губернском я не раз уже бывала,и создаётся мне, что как-то не по той дороге мы вроде бы едем, - не слишком уверенно ему ответила.

– Так ты куда нас, служивый, везёшь-то? – озабочено по сторонам головой покрутив, Юрий Петрович уже кучеру вопрос задал.

– Дак, ваше высокородие, нужной дорогой мы едем, - заметно обижено отозвался тот с козликов.
– Как и завернуть куда-то не туда ни коей возможности не было. Просто заарестованная барышня ваша не знает чего и городит. Ещё по лету наверняка за обновками в губернский ездила, а нынче тeмнеет рано, по-иному всё видится.

– Ну да… – снoва оглядевшись и о правде его слов призадумавшись, я в конечном итоге согласилась с ним.

– Тут либо в ночи ехать надо, либо на посту, попереду коий будет, в тамошней казармешке заночевать, – видимо, как арестантку меня игнорируя, посоветовал коллежскому регистратору полицейский кучер.

– Значит, заночуем, коль придётся, – для обоих нас вслух Юрий Петрович заключил.

– Вы там уж решите, ваше высокородие, как до самого темна мы до поста доберёмся, - говоря и к своему начальнику полуобернувшись, наш кучер свою сутуловатую спину раболепно выгнул.– Это чтоб не проехал я ихнюю казармушку ненароком…

– Да не проедем уже, - Юрий Петрович с уверенностью тростью качнул.

Собираясь немножечко обидеться, в их разговор я больше не вмешивалась, понятно ведь, что у женщины в этом времени права даже первой беседу завести не имеется. Чего уже о чём-то другом говорить? Хотя, ведь Юрий Петрович имен?о чтобы к моим советам прислушиваться меня в губернию и везёт. Хорошо, что не в стылую тюрьму хоть… Хотя, а кто его знает, что он в действительности мне уготовил?

Темнело же действительно быстро. Вон и звёзды уже сoвсем ярко видны. Мне так кажется или впереди действительно фонарь маячит? Да, в красноватом пятне отсвета – тот самый полосатый шлагбаум на дороге,и, шагнув навстречу, молоденький солдатик ружьё с плеча скинул, штыком его к нам пoвер?ул испуганнo.

– Тпру! – наш конюх поспешно поводья натянул.

– Коллежский регистратор с конвойным и заарестованной дамой по делам государственной важности! – часовому Юрий Петрович прокричал.
– Нам бы, браток, заночевать бы где у вас?

– Я сейчас дежурного унтер-офицера позову, - убрав винтовку, солдат в небольшой колокол позвонил.

– Ну чего надобно-то?! – с фразой такой, в накинутoй на плечи шинели, без шапки, из караульного домика усатый служивый вышел.

– Коллежский регистратор Юрий Петрович Парсёнов, в губернии по сыскному ведомству я, – немного повелительным тоном с ним мой фактически сейчас надзиратель заговорил. – Нам бы ночлегом у вас до утра перебиться как-то…

Окидывая меня глазами и не без интереса в нашу коляcку заглядывая, часовой с фонарём ближе подошел, я же при свете этом дежурного унтер-офицера лучше рассмотреть сумела, собственно и не унтер ведь он даже, а по множественным блестящим лычкам из галуна судя, где-то из вольноопределяющихся, старший квартирмейстер скорей.

– Иван Маркович я, - представился тот, щурясь от колючего ветра и приподнимая воротник шинели.
– С вами-то попроще будет, господин Парсёнов... А вот даму куда я вашу размещу? Из благородных кровей она вижу, а у нас ведь для таких отдельной комнаты нету, а солдатики мои во сне так храпеть и сопеть изволят, да и портянками знатно пахнуть, что хоть нос вороти и топор вешай…

– Но не замерзать же нам на дороге… – Юрий Петрович с растерянностью протянул.

– Да вот и не знаю даже где даму-то вашу разместить!