Моя Одиссея

Их торжественно проводили к картине.

– Ну?
– сказали авроры.

– Эээ… И в чем дело, господа?
– спросили эксперты.

Авроры указали им на надпись.

Эксперты тяжело вздохнули, и так мы выяснили, что они этой надписи не видят.

Они долго пытались найти ее, но решительно не преуспели. Флитвик признавался, что верит нам, но сам по-прежнему видит обыкновенный портрет.

Мне было пора в клинику, так что я позволила забрать портрет в Отдел тайн на экспертизу, простилась с неудачливыми экспертами и отчалила.

Потом я узнала, что некоторые, как эти эксперты, так ничего и не увидели. В остальном портрет наделал в Министерстве много шума, поскольку очевидцы утверждали, что на нем написано: «Приходится признать, что с каждым новым составом Министерство наше становится всё слабее и глупее»…

В таком настроении я пришла на работу, уверенная, что работать мне всё равно не дадут.

Я снова оказалась права.

У клиники меня с энтузиазмом приветствовал пост из трех авроров.

Я честно спросила, по какому праву они собираются задерживать и не пускать в клинику моего пациента, который не совершил ничего противоправного, но только желает показать врачу своих кур? Почему меня лишают клиентуры?

Он подойдет, авроры его схватят - а я даже не узнаю, что он приходил!

Меня утешала лишь надежда, что он не такой глупец, чтобы являться сюда.

И что в городе его уже нет: Минта тоже с утра отправилась на поиски. Она надеялась найти то, что аврорат проглядел, - ведь однажды у нее это получилось?

Авроры вежливо послали меня, и я пошла дальше.

Мысль о том, что в это же время у меня дома уже шарит целая бригада кладоискателей, которую вызвали постовые, стоило мне уйти, необычайно повышала настроение. Дай им Бог не разрушить дом до вечера!

Сегодняшний день явно удался.

Я вошла в приемную под оживленный гул пациентов.

Маги и маглы, все они с удовольствием обсуждали чудика с курами и куда он делся.

Тестрал бы побрал Фелисити за ее болтливый язык! Наш город маленький, все уже всё знают… У моего кабинета уже торчат Чжоу и начальник городской полиции.

Приходится рассказать им свою версию событий и напомнить, что мне болтать некогда, задерживается начало врачебного приема.

Я прорываюсь-таки к кабинету, а они остаются за дверью. Ждать незнамо чего.

Чжоу решительно заявляет:

– Пен, не бойся: я всё время смотрю на улицу, и если я увижу этого магла, я закричу! Мэр уже дал добро, и полиция дежурит здесь. Они выскочат и отобьют его. Мы не дадим снова его похитить!

Не дождетесь!!!

К обеду я убеждаюсь в этом, ибо ничего не происходит.

Хотя упорные постовые там и тут всё ждут…

Зато возвращается недовольная Минта, которая никого не нашла.

Ничто другое меня так не радовало!

Я неторопливо смакую свой обед, а Минту носит туда-сюда по кабинету.

Наконец она вылетает за дверь, потом возвращается.

– И кто был прав?
– весело спрашивает Минта.
– Гони шиллинг, как договорились. Я выиграла. Твой магл сидит в приемной.

У меня падает недоеденный бутерброд.

Я выскакиваю в приемную, имея в голове единственную мысль: что этого не может быть, потому что этого не может быть никогда.

Магл не мог незамеченным пройти сквозь кордон авроров.

Магл не мог незамеченным пройти мимо Чжоу и полиции.

Магл не мог незаметно для меня сидеть в приемной, потому что там дежурят Фелисити и миссис Бейтс, и они меня бы предупредили.

Я выхожу и сразу вижу его…

Да вся очередь смотрит только на него. Старый мухомор в потертой куртке и ботинках, и у него действительно корзинка с курами.

Миссис Бейтс молча и неподвижно сидит на своем посту, блаженно улыбаясь. Она держит в руках слабенькое Бодрящее зелье Криса Грина, но даже не пытается пить…

Крис стоит рядом. Он очень странно смотрит на меня и молчит.

Что здесь происходит?!

– Этот старый пень как пришел, так и вырубил Ма, - докладывает мне изумленная Фелисити.
– Входит, значит, и говорит: «Ба, да это же миссис Бейтс! Ну как, теперь вы верите, что у гигантских пауков есть кровеносная система?» Ма как посмотрел на него, так и выпала в астрал! Так и сидит. И никому до нее не достучаться.

– Как он пришел, Фелисити?
– слабым голосом спросила я.

– Ну как: через дверь! Открыл дверь и вошел, а как еще?

Происходящее напоминало театр абсурда…

– А дальше-то что было!
– захлебывается секретарша.
– Я вижу, что Ма в ауте, и бегу к мистеру Грину. Он выходит, берет с собой витамин, чтобы ее в чувство привести, протягивает ей… Тут это чучело ка-а-ак вмешается! Всё неймется ему… Подпрыгнул и стакан у мистера Грина выхватывает: «Дайте-ка проверить, что за бурду вы тут даете»! Мистер Грин аж онемел. А этот взял стакан, принюхался… «Фу, - говорит, - недосолено.» И ставит. Мистер Грин рот открыл и смотрит… Так и стоит до сих пор.

Тут Крис, выслушав о себе этот занимательный монолог, наконец очнулся и ушел в лабораторию, почему-то забыв прикрыть дверь.

Я понимаю его потрясение: Крис варит зелья идеально. Точно по всем стандартам. К нему никогда не было претензий.

Но я со школьных лет привыкла к другому стандарту - оригинальному стандарту профессора Снейпа, которым он заразил всех нас, своих учеников. У профессора рецепты получались всегда более насыщенными, чем положено по правилам. Поэтому, на мой взгляд, зелья Криса действительно всегда были недосолены.

Но я не успеваю восхититься тонким чутьем старика: не только Крис очнулся и пришел в движение.

Двери приемной с улицы с грохотом распахиваются, и к нам вваливается наряд авроров.

Палочки пока убраны: вокруг слишком много маглов. Министр строго приказал не колдовать при скоплении маглов без крайней необходимости…

Авроры с топотом несутся к нам.

Я вздрагиваю, миссис Бейтс ахает, вся очередь волнуется. Животные, принесенные мне на прием, начинают шуметь; куры старика громко кудахчут.