Моя попытка прожить жизнь Бессмертного Даоса IV

— Ван! — воскликнули возникшие прямо возле меня лисы.

— Хрули! Джинг! Как вы?

— Всё в порядке, Ван, — ответили они одновременно.

— А за меня, значит, ты не беспокоился? За своего учителя? — недовольно спросил Ли Бо, который возник прямо возле моей руки.

— Ты — Бессмертный, тебе никто ничего не может сделать, учитель, — ответил я.

«А ты, ученик…» — сказал Бессмертный, — «Сам ты как? С тобой все в порядке? Ты выглядишь…потерянным».

Все в порядке, Ли Бо, просто потерял границы реальности.

— Ван, я такое видел… — воскликнул Лянг, выглянув из кувшина.

— Тсссс… — приложил я палец к губам.

И все умолкли.

Я сделал вдох и посмотрел на озеро. Наконец-то не безграничная бесконечность, а что-то конкретное и реальное. Озеро дышало покоем, безмятежностью и умиротворением. Оно было совсем неглубоким, может, два метра вглубь, и каждый камешек, каждая рыбинка в нем просматривались как в стекле. Ни одной волны или мелкой ряби. Абсолютно прозрачное озеро, казалось, воды просто нет, так она была чиста.

В озере плавали, играясь, маленькие сверкающие на солнце золотые рыбки. Пучеглазые создания от медного до ярко золотого цвета наполняли это озеро как маленькие драгоценности.

— Красота, — протянул Лянг…

— И ни одного карпа, — заметил Ли Бо, — только золотые рыбки.

— Просто никто не догадался запустить сюда настоящих рыб, а не эту мелюзгу, — гордо ответил Лянг.

Мои глаза смотрели на небольшой каменный островок прямо в центре озера. Там стояли пустые врата, по виду типичная арка без дверей.

А на воде были рассыпаны сотни белых лотосов. Тех самых, за которыми я пришел. Значит, это реально. Именно сюда меня и привела «тропа», а всё остальное до этого было если не иллюзией, то чем-то не совсем реальным.

Проем арки пошел рябью, и там показалась тень.

Тень с каждым мгновением обретала всё большую четкость и объемность, словно проявлялась пленка. Высокая. Ростом с человека. Неподвижная.

От неё веяло древностью. Не старостью, нет. А чем-то… до-человеческим. До-словесным. Тем, что было до Неба. До всего вообще. Будто У-Цзи обрела форму.

— Все в сборе, — прозвучал голос черепахи, она шагнула на островок и села. Совсем по-человечески.

Панцирь ее был потертый, старый, а над лицом была вуаль из капель.

— Значит, всё это была иллюзия? — спросил я.

— Никто не знает, где начинается иллюзия и кончается реальность. — был мне ответ.

— Значит, черепаха, — констатировал Ли Бо.

Я же спросил другое.

— Значит…. — я прикоснулся ладонью к каменистой поверхности… — Это и есть всё твое тело?

Потому что если то, что я увидел — правда, то эта огромная и чуть неровная поверхность, края которой я пока не вижу, не что иное, как перевернутый черепаший панцирь.

— Ну, хоть с подсказкой догадался.

Вуаль воды исчезла с лица черепахи, и я увидел ее глаза.

И вздрогнул. Как и все остальные. Даже Ли Бо оторопел.

В глазах черепахи был космос. Буквально. Ее глаза затягивали как глубокие омуты, в которых мерцали звезды.

— Небесная черепаха… — прошептал Лянг.

— Ты — Бессмертная? — с подозрением спросил Ли Бо. — Ты не духовное существо.

— Нет, поэт, я не Бессмертная. Я — Бай-Гу Вечная. Уж ты-то должен понимать разницу между этими понятиями.

Черепаха улыбнулась.

— Да. Вы все стоите на моем старом панцире. Я стала слегка меньше, — хмыкнула она.

Это она настолько уменьшилась? Если принять на веру, что это тело размером с человека сейчас ее реальное.

В лапе черепаха держала кисть. Откуда она вообще взялась? Вроде секунду назад не было никакой кисти.

А потом ее кисть начала рисовать прямо в воздухе. Только не Ци, а чем-то другим. Словно частицами космоса, растворяющими реальность до черноты.

— Наверное… — вздохнула она, обратившись ко мне, — ты не тот, кто должен был прийти… Но возможно ты тот, кто нужен.

Через секунду странный символ-иероглиф, начертанный в воздухе, медленно опустился на островок и….отпечатался на нем.

— Это имя, — сказала черепаха. — Это судьба… Это жизнь… Это Дао. Еще одно, вписанное в мой панцирь Дао.

Я вопросительно посмотрел на нее.

— Имя каждого существа когда-либо жившего, вписано сюда, — она стукнула лапой в пол.--- Потому что я Храню Память Мира.

Черепаха подняла лапу.

Не в приветствии.

Не в угрозе.

А как будто подзывала.

— Идите сюда, не бойтесь. Тот, кто постиг Дао не давит муравьев.

Звучало…обнадеживающе. Раз мы муравьи, то и трогать нас никто не будет. Да мне почему-то кажется, что если бы нас хотели, нас бы давно убили.

Мы медленно пошли по воде, используя кто что: я — технику, лисы — покрыли лапы своей Ци. Кувшин летел, а Лянг беспокойно выглядывал наружу и видно было, что ему очень хотелось выпрыгнуть в воду, но он не осмеливался.

Мимо нас, словно живые, проплывали белые лотосы, и от них веяло таким покоем и безмятежностью, что на душе стало как-то по-детски светло.

Через минуту мы стояли перед островом, не решаясь ступить на него, а перед нами сидела черепаха, продолжавшая медленно и плавно рисовать иероглифы в воздухе.

Теперь я увидел черепаху вблизи, и это было что-то странное. Реальность вокруг нее постоянно искажалась и менялась, и именно она была источником этих искажений — реальность просто не выдерживала ауры этого существа.

Если раньше встречая духовных существ я понимал, что они сильны и что даже им можно дать отпор, то тут… Тут я ощущал какую-то беспредельную непостижимость существа передо мной. Словно сам Космос обрел сознание и принял форму черепахи.

Черепаха ткнула в меня кистью и сказала:

— Ты пришел за лотосом… — и посмотрела на меня, как рентгеном пронзая все мои воспоминания, — Но за лотосом ли ты пришел?

Я не сразу уловил разницу в формулировках.

— Может, ты и сам не знаешь, зачем ты пришел, но разве это важно? Ты здесь. Как понять, мы идем по пути, или путь идет через нас, создаваясь каждое мгновение из ниоткуда. Разве есть путь без идущего?

Вопрос был риторический, но я все же ответил:

— Одно без другого не существует.