Моя в наказание

— Привет, — здороваюсь первой. Леша тормозит рядом и быстро пробегается по мне взглядом. Даже в темноте я ощущаю разницу между тем, как смотрел раньше, и как сейчас.

Между нами дистанция, но эту выдерживает уже он. Вспоминаю хмурый взгляд в парке. Сердце подскакивает из-за догадки. Вполне возможно, он тоже в курсе.

Господи…

— Привет. Поднимемся давай. Поговорим.

Киваю. Опускаю взгляд. Леша обходит меня и направляется к одному из подъездов. Я следую за ним. Сафие опять на попечении соседки. Я уже и сама не знаю, когда закончатся эти мои мытарства. Стыдно. Больно. Обидно.

Перед всеми. Но за соломинку, протянутую Аллой, я схватилась.

Леша правда может помочь. Если захочет.

Он кивает консьержу, сидящему за овальной стойкой. Взлетает по променаду светлых мраморных ступенек в сторону лифтов. Я мышкой юркаю за ним.

Вместе с направленным в спину хмурым взглядом под кожу въедается настойчивая аналогия с моими поездками в другое место. Отметаю. Леша… Он хороший человек. В нем черти не живут.

Мы молча ждем лифт и молча же поднимаемся на высокий-высокий двадцать четвертый этаж. Аж голова кружится. Но может быть это от волнения. Я всё же… Очень.

Без лишних, потенциально раздражающих, вопросов следую за ним по одной из веток холла. Останавливаемся перед дверью. Леша отмывает.

— Прошу. Чувствуй себя, как дома. Можешь не разуваться, я клининг после ремонта еще не заказывал.

В светлой прихожей включается свет. Я оглядываюсь.

Квартира пахнет свежими стройматериалами и мебелью. Выглядит сносшибательно. Я уверена, что она и куплена не за зарплату помощника судьи, и сделана тоже не за нее. У Леши богатая, влиятельная семья. Он пользуется благами, которые может себе позволить его отец. Я ему в укор это не ставлю.

Сейчас так вообще искренне завидую. Мне бы хотелось… Мне бы хотелось защиты отца. К сожалению, в моей жизни этого давно уже нет. Я, оставшись сиротой, ищу ее у других.

— Здесь очень красиво, — о чем-то нужно говорить. Я вымучиваю из себя улыбку. Оглядываюсь и коротко смотрю на Лешу.

Долго не могу. Чувство, что захлебываюсь в своих догадках о причине его слишком пристального, внимательного, оценивающе-прохладного взгляда.

Я одновременно жалею о своей затее и не могу позволить себе сдать назад.

— Спасибо, Айлин. Мне тоже нравится. Планирую въехать где-то через месяц. Остались мелочи.

— Надеюсь, здесь ты будешь очень счастлив.

Губы парня коротко дергаются. А я снова опускаю свой взгляд.

Твои пожелания никому не нужны, Айка. Неважно, насколько они искренние.

— Давай я тебе покажу тут всё…

Оставляю при себе закономерное: зачем?

Послушно передвигаюсь за ним по квартире. Хвалю дизайнерский ремонт. Подмечаю детали, за которые цепляется глаз.

В душе у меня красота не откликается, я не способна сейчас. Но и его расстраивать не хочу.

Когда Леша останавливается в своей будущей спальне у окна и начинает опускать ролеты — становится дико неловко. Успокаиваю себя — почти ночь. Человек не хочет чувствовать себя рыбкой в аквариуме.

— А шторы будут? — Уточняю, ухватившись за возможность задать хотя бы какой-то не пустой вопрос.

— Да, конечно. Ждем ткани.

— Если нужно будет подшить гардины…

Не договариваю. Меня тормозит ироничный, брошенный через плечо, взгляд и усмешка. Это ранит, хотя и ничего тут такого?

— Я плачу огромные деньги, чтобы гардины не приходилось потом подшивать. Так что спасибо, но…

— Я так и подумала…

Молчим.

Раньше он меня так не осаждал. Но это было раньше.

Смотрю куда-то сторону на декоративный столик. Кручу в голове слова и жду отмашки.

Ею служит тяжелый вздох и шаг навстречу.

С желанием тут же отпрянуть справляюсь. Но сердце все равно вылетает. Терплю. Леша подходит. Молча разглядывает. Особенно долго смотрит в глаза.

Не хотела бы знать, сколько всего прокручивает в голове он. Мурашит уже, хотя ни слова еще не сказано. Заканчивается тем, что Леша улыбается. Вроде бы нежно, но я ощущаю дикую опасность. По спине холодок. Зачем я приехала вообще?

— Вроде бы навсегда попрощалась, да? И тут вот как жизнь повернулась…

Он начинает со справедливого укора. Я покорно его глотаю.

Стыдно вспоминать, как горько-сладко было поначалу с Айдром. Как легко я сама же себя обманула. Дала нам с Салмановым «шанс». Лешу — в отставку. Его чувства заботили меня куда меньше, чем должны были.

— Прости.

Уголки мужских губ снова дергаются. Он ничего не отвечает. А к щеке моей тянется.

Я не хотела бы, но даю зачем-то погладить. Он прерывисто вздыхает и отрывает пальцы. Слежу за тем, как рука опускается, как он сжимает-разжимает кулак.

Прокашливается.

Поднимаю глаза. Он хмурится. Надевает маску дельца.

— Говори, что хотела, Айлин. Я готов слушать.

— Спасибо. Я хочу попросить твоей помощи. И готова к отказу.

— Ну ты сначала хотя бы озвучь… — Его немного снисходительная улыбка травит душу. Как и наклон головы.

Я бы тоже многое отдала, чтобы жить беззаботную жизнь, соответствующую моему возрасту. Как делает Леша. Но…

— Ты не ошибся, Леша. Салманов — отец моей дочери. И он хочет ее у меня забрать. Я неправа в том, что скрывала ее. И я готова была полюбовно договориться об общении. Но ему этого мало. Он… Хочет всё и сразу.

— В частности, тебя…

Шпарит кипятком стыда.

Он тоже знает. Алла слишком наивна в силу возраста и воспитания. Она никогда не слушала бы сплетников. Но остальные…

Переживаю очередной удар по опущенной в самый ад самооценке.

Поднимаю взгляд на Лешу.

— Нет. Я ему не нужна. Быстро надоем. Такое уже было. Он легко отказывается от меня. А от нее не откажется. Но я не выдерживаю. Я хочу… — Сказать, чего хочу на самом деле, не могу. Уже несколько дней об этом думаю. Это пугает до ужаса. — У меня проблемы с документами, Леша. Он сказал, что не поленится поднять на уши всех, по цепочке всех пересажать. А пока будут разбираться — я могу потерять своего ребенка. Он воспользуется возможностью, я знаю…

Леша снова улыбается. Меня трясет изнутри. Это не смешно совсем. Это моя жизнь.

— Он на понт тебя берет, Аль…

Буткевич легкомысленно отмахивается, в ответ хочется рявкнуть, но я делаю глубокий вдох, закрываю глаза. Считаю до пяти и выдыхаю.

— Я не могу так рисковать, Леша. Цена слишком высока. Мой ребенок. Понимаешь? Я не могу позволить его изменчивому настроению определять наши жизни. Сегодня он ко мне благоволит, завтра…

Тишина раскраивает тело скальпелями. Жду чего-то. Долго жду.