Моя жизнь

оказалось "Право справедливости" Снелла. Интересной и полезной была книга

"Судебные прецеденты" Уайта и Тьюдора, ряд дел из которой рекомендовались

для изучения. С большим вниманием я прочел также книги Уильямса и Эдварда

"Недвижимость" и Гудива "Движимое имущество". Книгу Уильямса я читал, как

роман. Припоминаю, что лишь еще одна книга вызвала у меня такой же интерес -

"Индусское право" Мейна, которую я прочел уже по возвращении в Индию. Но

здесь не время говорить о литературе по индийскому праву.

13 июня 1891 года я кончил экзамены и получил разрешение заниматься

адвокатской практикой. 11 июня мое имя было занесено в списки адвокатов при

Верховном суде. 12 июня я отплыл на родину.

Невзирая, однако, на свои занятия, я был бесконечно беспомощен и полон

тревоги. Я не чувствовал себя достаточно подготовленным к юридической

практике.

Но о своей беспомощности я расскажу в следующей главе.

XXV. МОЯ БЕСПОМОЩНОСТЬ

Стать адвокатом было легко, но заниматься юридической практикой - трудно.

Я прочел законы, но не знал, как их применять. С большим интересом я

проштудировал "Принципы законности", но не представлял себе, как правильно

применять их в своей деятельности. "Sic utero tuo ut alienum non laedas"

(пользуйся своей собственностью так, чтобы не наносить ущерба собственности

других) - таков один из этих принципов, но я не знал, как извлечь из него

пользу для клиента. Я прочел обо всех судебных делах, основанных на данном

принципе, но так и не понял, как применять его в юридической практике.

Кроме того, я не изучал индийского права и не имел ни малейшего

представления ни об индусском, ни о мусульманском праве. Я не знал даже, как

вчинять иск. Я слышал, что сэр Фирузшах Мехта рыкает, как лев, во время

заседаний в суде. Каким образом сумел он научиться этому искусству в Англии?

О такой проницательности в юридических вопросах, какой обладал он, я не смел

и мечтать. У меня были серьезные опасения, смогу ли я, занимаясь адвокатской

практикой, заработать себе на жизнь.

Меня терзали подобные сомнения и беспокойство, еще когда я изучал право в

Англии. Как-то я рассказал об этом друзьям. Один из них посоветовал мне

обратиться к Дадабхаю Наороджи. Я уже говорил о том, что, уезжая в Англию, запасся рекомендательным письмом к нему, но счел неудобным беспокоить столь

великого человека. Когда объявляли о его лекции, я садился, бывало, где-нибудь в уголке и по окончании уходил, насладившись виденным и

слышанным. Чтобы сблизиться со студентами, Дадабхай основал ассоциацию. Я

часто приходил на заседания ассоциации, восхищался его заботой о студентах.

Они в свою очередь платили ему уважением. Наконец я осмелился вручить ему

рекомендательное письмо. Он сказал: "Можете зайти ко мне в любое время". Но

я так и не воспользовался этим приглашением, так как не счел возможным

беспокоить его без особой на то необходимости. Поэтому я не решился внять

совету своего друга и не обратился тогда к Дадабхаю. Не помню, кто мне

порекомендовал встретиться с м-р Фредериком Пинкаттом. Он был консерватором, но его отношение к индийским студентам было чистым и бескорыстным. Многие

студенты обращались к нему за советом. Я также попросил его о встрече, и он

дал согласие. Никогда не забуду беседы с ним. Он встретил меня как друг и

посмеялся над моим пессимизмом.

– Не думаете ли вы, что все должны быть похожи на Фирузшаха Мехту? Такие, как Фирузшах и Бадруддин, встречаются редко. Будьте уверены, можно стать

рядовым адвокатом, не обладая особым мастерством. Честности и трудолюбия

вполне достаточно для того, чтобы заработать на жизнь. Не все дела сложные.

Расскажите мне о том, что вы вообще читали.

Когда я назвал то немногое, что прочел, он был, как я мог заметить, весьма

разочарован. Но это длилось недолго. Вскоре его лицо озарилось приятной

улыбкой, и он сказал:

– Я понимаю ваше беспокойство. Вы читали явно недостаточно. У вас нет

глубоких знаний о мире, которые являются sine qua non (*) для вакила. Вы не

знаете даже истории Индии. Вакил должен знать природу человека. Он должен

уметь читать мысли человека по его лицу. И каждый индиец обязан знать

историю Индии. Она не имеет прямого отношения к юридической практике, но

знание ее необходимо. Насколько я понял, вы даже не читали историю восстания

1857 года Кея и Маллесона. Прочтите сначала ее, а потом еще две книги для

того, чтобы понять природу человека.

(* Непременное условие (латин.). *)

Это были книги по физиогномике Лаватора и Шеммельпенника.

Я был чрезвычайно благодарен моему высокочтимому другу. В его присутствии

все мои страхи исчезли, но как только я ушел, тревога вернулась. Как узнать

человека по его лицу? Этот вопрос не давал мне покоя на обратном пути домой.

На другой день я приобрел книгу Лаватора. Книги Шеммельпенника в магазине не

было. Я прочел книгу Лаватора и нашел, что она гораздо труднее, чем "Право

справедливости" Снелла, и мало интересна. Я изучал лицо Шекспира, но не мог

понять, откуда взялась у Шекспира привычка бродить по улицам Лондона.

Книга Лаватора не дала мне новых знаний. Совет м-ра Пинкатта практически

мне ничего не дал, но его доброта оказала мне хорошую услугу. Его

улыбающееся открытое лицо сохранилось в моей памяти. Я положился на его

мнение о том, что проницательность, память и способности как у Фирузшаха

Мехты совсем не обязательны для того, чтобы стать преуспевающим юристом: вполне достаточно честности и трудолюбия. А поскольку этого у меня было

достаточно, я стал чувствовать себя увереннее.

Я не смог прочесть фолиантов Кея и Маллесона в Англии, но сделал это в

Южной Африке, так как решил прочесть их при первой возможности.