Мозаика Парсифаля

Хейвелок расслабился. Их пути вполне могли пересечься в силу множества причин в разных ситуациях. Они могли оказаться в какой-то период времени в одном и том же секторе. Уважаемый профессор якобы находился на каникулах, а в самом деле встречался с кем-нибудь типа Режин Бруссак. Вполне возможно.

Хандельман вошел в подъезд, поднялся по ступеням и подошел к длинному ряду почтовых ящиков. Майклу пришлось сделать над собой большое усилие, чтобы преодолеть желание перебежать улицу и немедленно заговорить с ним.

«Он может не захотеть с тобой разговаривать!» Слова Бруссак.

Старик вполне может завопить в подъезде, призывая на помощь. А тот, кто сейчас действительно нуждается в помощи, не имеет представления о том, что находится за закрытой дверью на противоположной стороне улицы, какие приспособления установили мудрые горожане для того, чтобы защитить себя от квартирных краж. Всякого рода охранные системы запрудили рынок.

Придется подождать, пока Джекоб Хандельман не доберется благополучно до своей квартиры. Затем стук в дверь и слова «Ke-д’Орсе». Этого должно быть достаточно, чтобы тот, кто внутри, понял, что представляет собой человек, преодолевший все системы безопасности в подъезде; более того, сам факт того, что гость знает, что хозяин квартиры – «полупроводник», секретный помощник разведслужб, должен заставить Хандельмана открыть дверь. Он не позволит себе отказаться.

Старик скрылся внутри. Дверь из стекла и кованого железа медленно закрылась за ним. Через три минуты в нескольких окнах по фасаду четвертого этажа вспыхнул свет. Вполне логично, что квартира Хандельмана имела номер 4-А. «Полупроводник», как и другие секретные агенты – например, тот резидент ВКР в Париже, – должен всегда иметь возможность контролировать улицу.

Но в данный момент он ничего не контролировал; занавески не шелохнулись. Майкл вышел из своего укрытия и пересек дорогу. Внутри украшенного орнаментом входа он чиркнул спичкой и, держа ее на уровне пояса, всмотрелся в фамилии рядом с кнопками интеркома.

«Р. Чарлз. Смотритель, 1-Д».

Он нажал кнопку и приблизил лицо к микрофону.

– Да, в чем дело? – откликнулся мужской голос с британским акцентом.

– Мистер Чарлз? – спросил Хейвелок, не понимая, почему голос смотрителя показался ему несколько странным.

– Да, это я. Кто там?

– От правительства Соединенных Штатов, государственный департамент…

– Что?

– Нет никаких причин для беспокойства, мистер Чарлз. Если вы подойдете к двери, то сможете проверить мое удостоверение через стекло и решить, пропустить меня сразу или записать номер телефона, по которому вы могли бы удостоверить мою личность.

Поразмыслив немного, Р. Чарлз откликнулся:

– Логично!

Через тридцать секунд в вестибюле возник здоровый мускулистый молодой человек. На нем были спортивные шорты и куртка от тренировочного костюма с крупными цифрами «20», что примерно соответствовало возрасту ее владельца, хотя скорее означало его принадлежность к одной из футбольных студенческих команд Колумбийского университета. Так вот какой вид охраны выбрали себе обитатели Морнингсайд-Хайтс! Что ж, тоже логично: позаботься о ближнем своем, и он, в свою очередь, позаботится о вас. Бесплатное жилье за внушительные габариты. Майкл достал свое старое удостоверение личности в черном пластиковом футляре. Срок действия его был, разумеется, смазан. Р. Чарлз вгляделся сквозь стекло, пожал плечами и открыл дверь.

– Что за чертовщина? – поинтересовался он скорее с любопытством, нежели с враждебностью. Человеку его комплекции не пристало быть агрессивным. Мощные ноги и шея, мускулистые руки вполне были способны напугать кого угодно. Так же, как и его молодость.

– Здесь живет человек, которого я хотел бы увидеть по официальному делу государственного департамента. Его сейчас нет дома. Я звонил, естественно. Он наш друг.

– О ком вы?

– О Джекобе Хандельмане. Он нас иногда консультирует, но об этом мало кому известно.

– Старина Хандельман?

– Прекрасный человек, уверяю вас, мистер Чарлз. Но боюсь, что ему не понравится, если он узнает то, о чем я сказал вам, – улыбнулся Хейвелок. – На улице дьявольски холодно.

– Я не могу пустить вас в его квартиру. И не пущу.

– Ну что вы! Я бы никогда на это не согласился! Я просто подожду здесь, если вы не возражаете.

Мистер Р. Чарлз явно колебался, разглядывая удостоверение личности, которое Майкл продолжал держать в руке.

– Да… ну что же… О’кей… Я бы мог пригласить вас к себе, но мы с приятелем горбатимся вовсю к завтрашнему экзамену.

– Простите. Я об этом как-то не подумал…

В этот момент из двери в дальнем конце вестибюля появилась фигура еще более внушительных размеров. Молодой человек в спортивном костюме в одной лапище держал пару стаканов, во второй раскрытую книгу.

– В чем дело, старик?

– Да ничего. Тут один хочет встретиться с Рабби.

– Еще один? Ладно, кончай время тратить. Ты у нас умный, а мне бы к утру управиться…

– Вы играете в одной команде? – спросил Майкл, пытаясь выглядеть как можно современнее.

– Нет. Он предпочитает борьбу. Только судьи слишком часто выставляют его с ковра за грязные приемы, о’кей, Мастиф, иду.

Мастиф исчез за дверью.

– Нормально. У вас даже голос официальный. Рабби должен появиться с минуты на минуту.

– Пунктуальный человек?

– Как швейцарский хронометр. – Двадцатый номер собрался было уходить, но передумал и вновь обратился к Хейвелоку: – Знаете, а я ведь и сам вычислил что-то такое. Ну вроде того, что вы сказали.

– Это как?

– Не знаю… наверное, из того, какие люди к нему приходят. Иногда поздно вечером. Не университетского стиля.

Майкл подумал, что он ничего не потеряет, если поинтересуется подробнее. В конце концов, парень сам начал.

– Нас сейчас очень беспокоит одна женщина. Я не хотел об этом говорить, но ради интересов самого Рабби… Мы надеемся, что она здесь побывала. Вы ее случайно не видели? Блондинка, примерно пяти футов пяти дюймов роста, возможно, в плаще, не исключено, что в шляпке. Вчера или сегодня?

– Вчера вечером, – ответил молодой человек. – Сам-то я не видел, но Мастифу повезло. Классная дамочка, по его словам. Правда, немного нервная. Нажала не на ту кнопку и подняла старого Вайнберга – он из Б-4 и еще более нервный тип.

– Услышать это – большое для нас облегчение. В котором часу она вчера здесь появилась?

– Думаю, что примерно в это время. Я разговаривал по телефону, когда Вайнберг завопил в интерком.

– Благодарю вас.

Двадцать четыре часа тому назад, подумал он. И «полупроводник» уже у себя наверху. Она в пределах досягаемости, он чувствует это всем своим существом.

Вслух же Майкл произнес:

– Совершенно случайно в силу стечения обстоятельств вы стали обладателем секретной информации. Прошу вас, уважайте мое доверие.