Может сейчас

Я помню тот день, когда я была в больнице и нашла все сообщения между ним и Сидни. Я читала их не все в тот момент, потому что, честно говоря, не хотела. Я была обижена и немного ошарашена. Но как только я добралась до дома, то прочитала каждое слово. И не раз. Но больше всего меня ранил разговор в их переписке, когда Ридж объяснял Сидни, как группа «Звука кедра» получила свое название.

Причина, по которой мне было так больно, заключалась в том, что за все те годы, что мы встречались, я ни разу не спросила Риджа, откуда взялось название группы. И из-за этого я никогда не осознавала, как много он сделал для Бреннана, когда они были детьми.

Я прочла много такого, что потом жалела, что читала переписку между ними.

Я сидела и часами читала все сообщения в Аймесседж и Фейсбуке. Но чтение всего этого также прояснило для меня кое-что: в Ридже было гораздо большее, чем я осознавала. Были вещи, которыми он поделился с Сидни за короткий период их знакомства, которыми он ни разу не делился со мной в течение шести лет. И это не потому, что Ридж что-то скрывал от меня о себе или своем прошлом, или лгал. В нас обоих были вещи, в которых мы никогда слишком глубоко не копались, чтобы понять. Мне пришло в голову, что, возможно, мы не делились этими вещами, потому что они сокровенны для нас. А сокровенными вещами, на самом деле, вы делитесь только с теми людьми, которые достучались до вас на каком-то глубоком уровне.

Я не дотянулась до Риджа на том уровне, что Сидни. А Ридж так и не добрался до меня.

В конце концов я решила прекратить наши отношения из-за этой их связи. Не потому, что они ее построили... а потому, что мы с Риджем никогда этого не делали.

Люди должны выявлять лучшее друг в друге. Я не выявила лучшее в Ридже. Он не пробудил во мне ничего хорошего. Но видеть помогающую ему Сидни на диване рядом с ним... она пробуждает в нем все самое лучшее.

Я заметила, как она немного отстранилась от него, поняв, что я нахожусь в комнате с ними. Меня беспокоит, что она почувствовала необходимость сделать это. Я хочу, чтобы она знала, что они не должны чувствовать себя обязанными из-за меня скрывать свою физическую привязанность. Мне вообще-то, как ни странно, нравится видеть, как сильно они любят друг друга. Это дает мне еще больше уверенности в том, что я сделала правильный выбор, не позволив Риджу использовать мою болезнь в качестве причины, чтобы остаться со мной.

Я встаю и иду обратно в гостиную. Единственное, что может облегчить неловкость, когда мы все вместе находимся в комнате – это заставить нас всех быть в комнате вместе еще больше. Спрятавшись в своей спальне, я ничего не добьюсь.

К сожалению, Риджа с Сидни уже нет на диване, когда я возвращаюсь в гостиную. Она на кухне, роется в шкафу. Риджа больше нет в комнате.

Я подхожу к бару и сажусь, наблюдая за Сидни.

– Что вы, ребята, делаете завтра? – спрашиваю я ее.

Она резко оборачивается и прижимает руку к сердцу.

– Ты меня напугала. – Она смеется и закрывает шкаф. – Кажется, мы все планировали помочь тебе переехать завтра, но раз ты не переедешь до воскресенья, то теперь день свободен.

– Что значит «мы все»? У Уоррена тоже завтра выходной?

Она кивает:

– И Бриджит тоже. Хотя я не думаю, что она и правда собиралась помочь с переездом.

Я смеюсь.

– Я была бы в шоке, если бы она это сделала.

– Справедливо. Почему ты спрашиваешь? – говорит Сидни. – Что у тебя на уме?

Я пожимаю плечами.

– Ничего особенного. Я просто подумала... не знаю. Может быть, для всех нас было бы лучше, если бы мы проводили больше времени вместе. Ну а теперь...

Сидни кивает, как будто думает о том же самом.

– Теперь, когда движуха изменилась и стало чертовски неловко?

– Да. Именно.

Сидни смеется, а затем наклоняется вперед на столешницу в задумчивости.

– Может быть, мы могли бы заняться пещерой? В Джорджтауне.

– Вообще-то я думала об обеде, – признаюсь я. – Я не жду, что вы, ребята, проведете со мной всю субботу.

– Хотя пещеры звучат очень весело.

Я наклоняю голову, наблюдая за ней в поисках знака, что она говорит это просто из вежливости. Иногда она кажется мне слишком милой и любезной, и это вызывает у меня подозрения. Но я не вижу ничего, кроме ее решительного настроя. Может быть, некоторые люди просто не опускаются до такого уровня ревности, как другие. Сидни, как-будто разглядев подозрение на моем лице, продолжает говорить.

– Помнишь тот вечер, когда у Уоррена был день рождения?

Я киваю.

– Ты имеешь в виду ту ночь, когда я подумала, что твой лифчик очень классный, и глупо захотела, чтобы Ридж на него взглянул?

Сидни слегка съеживается.

– Да, та самая ночь, – подтверждает она. Она смотрит на свои руки, сцепленные вместе на стойке перед ней. – Мне было очень весело с тобой в тот вечер, Мэгги. На самом деле. В то время я думала, что есть шанс, стать с тобой подругами, и это волновало меня, потому что я действительно нуждалась в подруге после того, что Тори сделала со мной. Но потом я испортила эту возможность, когда нарушила девичий кодекс и поцеловала твоего парня. – Она смотрит на меня снизу вверх. – Я всегда ненавидела, что разрушила то, что, как мне кажется, могло бы быть хорошей дружбой между нами. И вот теперь, спустя несколько месяцев, мы снова здесь. И по какой-то причине ты протягиваешь оливковую ветвь. Так что, да, завтрашний обед звучит неплохо. Но я также очень хочу увидеть пещеры, так что если ты сможешь найти в себе силы протянуть целое оливковое дерево, то я думаю, что это будет весело.

Она нервничает, ожидая моего ответа. Я не заставляю ее долго ждать, потому что не хочу, чтобы она нервничала. Или чувствовала неловкость или вину, или что-то еще, что эта девушка не заслуживает чувствовать. Я улыбаюсь ей.

– Ты ничего не испортила, нарушив девичий кодекс, Сидни.

Мои слова заставляют ее улыбнуться.

– Держу пари, ты больше никогда не будешь знакомить меня со своими парнями. И я прекрасно понимаю почему.

– С меня хватит парней, – смеюсь я. – Особенно после того, что я сделала с последним.

Брови Сидни удивленно приподнимаются, и я вдруг понимаю, что сказала больше, чем следовало. Я не хочу говорить о Джейке, но судя по тому, как она смотрит на меня сейчас, ей нужны подробности.

– Это твой роман на одну ночь?

Я киваю. Я была искренне удивлена, что она не спросила меня об этом, когда исправляла мой список желаний на днях.

– Да. Его зовут Джейк. Он меня выбесил.

– Чем же?

– Он приготовил мне завтрак.

Сидни бросает на меня взгляд притворного ужаса.

– Да как он посмел, – говорит она.

Я смеюсь над ее сарказмом и закрываю лицо руками.

– Я знаю. Знаю, Сидни. И я попыталась исправить это пару дней спустя, но потом оказалась в больнице и узнала, что у него есть ребенок, и я не знаю... я просто чувствовала себя глупо, пытаясь преследовать его в тот момент.

– Почему? Потому что ты ненавидишь детей?

– Нет. Нет, вовсе нет. Я находилась в своей больничной палате, и я слышала, как он снаружи разговаривал по телефону со своим сыном, и все это казалось таким реальным в тот момент. Как будто не только этот парень, который действительно потрясающий, умный и забавный, войдет в мою жизнь, но и его сын, который, как мне показалось, отличный ребенок, и я просто... я испугалась.