Mr. and Mrs. Mikaelson
Шрифт:
Элайджа ушел. Элайджа оставил ее. Они любит друг друга больше жизни, но Элайджа не вернется и на ее глазах слезы, пустота и уставшая душа.
Натянутая струна звучит, пока жива. Вот и Пирс жива, пока натянута нить ее жизни. Но, сейчас струна оборвалась и она умерла. Умерла, ведь он ушел. Струна оборвалась.
Италия. Флоренция. Год назад.
Дэниал играет со своими игрушками, пока Элайджа разговаривает по телефону, а Кетрин, находящаяся на пятом месяце беременности готовит фруктовый йогурт, по крайней мере пытается. Она и не обратила бы внимание на очередной звонок на номер ее мужа. Теперь, когда Элайджа главный инженер она привыкла, что он решал вопросы по телефону. Но, Элайджа выглядит взволнованным
— Элайджа, прошу тебя, — умоляет она, сокращая расстояния между ними.
— Это был Никлаус, он сказал, что за ним хвост в Рио, и я обязан ему помочь, — Элайджа смотрит в ее глаза, пытается взять ее руку в свою. — Я вернусь через несколько недель.
— Будь умнее, Элайджа. Клаус совсем обезумел, не говоря, что совершенно не исправим. Пусть живёт своей новой жизнью, а мы с тобой заживём своей. Я потеряла столько лет жизни из-за Клауса, как и ты… Пришло наше время, — она хлопает глазами и старается не говорить лишних фраз. — Элайджа, прошу.
— Катерина, прощай, — Элайджа замирает и желает прикоснуться к ее губам, но касается ее лба и закрывает свои глаза.
Элайджа уходит и прекрасно понимает, что сам оборвал натянутую струну, сам послужил тому, что Катерина умерла. Умерла, когда он хлопает входной дверью и уходит, а она остается одна, в пустой комнате, думая, что они могли бы быть вместе, и счастье осталось только в воспоминаниях, как его прощальный поцелуй в лоб. Она осталась в одиночестве, наблюдая за тем, как машина ее мужа покидает парковку их дома, и она задвигает шторы.
Италия. Флоренция. Полтора года назад.
— Ты уверена? — спрашивает Элайджа, выключая свет в комнате сына.
— Ты можешь перестать волноваться? — Пирс улыбнулась и протянула ему бокал красного вина и провела ладошками по его плечам, спускаясь к груди. — У нас может быть один вечер только для нас? Элайджа, я днями сижу дома, пока Дэниал в детском саду, а ты пропадаешь на своей работе. Я скучаю по тебе.
— Я ценю все, что ты делаешь, Катерина, и ты же знаешь, что я люблю тебя, — улыбается он ей, выпивая содержимое бокала. — Выходной?
— Выходной, - отвечает Пирс спускаясь в кухню. — Мне нужно выпить.
Кетрин не знала, почему ей так нравятся такие моменты: сидеть на кухне и разговаривать ни о чем, и главное что они вместе. Их отношения должны были быть скреплены близостью, которая нужна любому мужчине и которая была нужна ей. Кетрин отлично могла управлять мужчинами с помощью секса, и этому она научилась в прошлом, когда была наемницей, и привлечь внимание жертвы было ее обязанностью, а сейчас она никому и ничего не должна. В ее настоящем она свободна и счастлива рядом с мужем и сыном.
В том, чтобы видеть его без рубашки и скользить ладошками по его торсу, не было ничего нового. В том, чтобы он целовал ее шрам не было ничего нового.
— Моя Катерина, — он улыбнулся в ответ, целуя часть ее оголенного плеча, и опуская шлейку бюстгальтера.
Он любил, когда она постепенно обнажалась, перед тем, как лечь спать. Она не знала, насколько сильно было его самообладание в те моменты, когда она подмигивала ему, обхватывала себя за плечи и лишь потом доставала ночную сорочку из черной полупрозрачной ткани и скрывала снова желанное тело, а невозмутимый Элайджа продолжал читать книгу, и считал, что это неправильно, ведь за стеной спит их сын.
— Да, глупо выходит, — уверенно заявила Кетрин, оборачиваясь к мужу и целуя его губы. Она знала, что он никогда не причинил бы ей вреда, ведь он любит ее.
— Я все еще против, ведь Дэниал спит за стеной, — заметил Элайджа.
— А я не против, — она подалась
вперед расстегнула его ремень.Нужно отбросить в сторону все посторонние мысли. Они зашли слишком далеко, чтобы остановиться. Элайджа встретился взглядом с Кетрин, которая улыбалась ему непринуждённой улыбкой. Желание возрастало. Элайджа сел на кровать и примкнул к губам любимой жены, и Кетрин страстно ответила на поцелуй, так же, как в первый раз, в Новом Орлеане, и именно после той ночи Элайджа решил, что владеть ей будет только он. Элайджа не понял, как это произошло, но он оказался на спине, а та оказывается сверху. Они стоили друг друга, и даже секс стал своеобразной игрой для Кетрин за самый ценный приз — Элайджу Майклсона. Ему она подчинялась, но не принимала его власть над ней. Все мысли перемешались в голове, когда она оказалась прижатой к постели, а Элайджа был сверху и покрывал ее лицо поцелуями. Теперь он управляет игрой, и она полностью растворилась здесь и сейчас, в близости с любимым, в ощущениях и чувствах. Острое удовольствие и близость до самого рассвета. Уставшая Пирс что-то пробормотала, прежде чем уснуть, прежде чем закрыла глаза и прижалась к своему мужчине. Прижаться к Элайджи и уснуть защищённой в его руках.
Она просыпается ближе к полудню, когда солнце вошло в силу. Она просыпается на смятых простынях, лениво потягивается и, заметив лежащую на полу разорванную ночную сорочку, вспоминает прошлую ночь и улыбается, а на тумбочке приклеен жёлтый листик, записка от Элайджи: «Не посмел тебя разбудить. Дэниал со мной. Только твой Э. М.»
Они вместе, и Кетрин не скрывает свою улыбку, ведь в этой игре она заполучила свой главный приз — Элайджу Майклсона.
— Дэниал, мы опаздываем, — Кетрин подходит к сыну, который играет с машинками из коллекции Кола, ведь Майклсон младший не мог остаться в стороне, когда узнал о появлении племянника. — Будь хорошим для мамочки и слушайся Маизу она сейчас приготовит тебе покушать. Не бойся она на кухне. Ты ведь храбрый рыцарь. Хорошо?
— Хорошо мамочка, — отвечает малыш, встает с пола и целует ее в щеку, когда та нагибается к нему.
— Я уже готов Катерина, пара минут, — доносится голос Элайджи из ванны.
Майклсон тянется за флаконом духов, но к его несчастью, флакон выскальзывает из его влажных ну и разбивается о плитку ванны. Элайджа и досадой вздыхает и опускается, чтобы собрать осколки, которые слегка ранят кожу его рук. Майклсон выбрасывает осколки в урну и открывает дверцу шкафчика с медикаментами. Элайджа ищет обеззараживающее средство или пластырь, но натыкается на положительный тест на определение беременности. Элайджа понимает, что это значит и улыбается точно зная, что в этот раз все будет иначе, ведь у них спокойная жизнь, а значит, он сделать все, чтобы так и продолжалось. Он защищает семью, а теперь у них будет еще один шанс стать родителями. Элайджа берет в руке тест и выходит из ванны.
Кетрин приподнимается с пола, когда видит мужа в дверном проеме, поправляет подол длинного платья, ведь сегодня они с мужем идут в оперу, пусть Пирс и не любила подобные походы, но соглашалась ради мужа.
— Идем? — спрашивает Кетрин, беря с журнального столика сумочку.
— И, когда ты хотела мне все рассказать? — Элайджа прегрождаетей ей путь и видя в руках мужа тест ей кажется, что одно неверное нажатие и плассмаска рассыпится на осколки.
— В твой день рождения, который через четыре дня, и именно поэтому я спрятала тест, но, дорогой, ты не умеешь хранит тайны.
— Тайны? — малыш бегает по комнате с машинкой в руках и становится между родителями. — Я хочу знать!
— Дэниал, ты всегда будешь для нас особенным, и в наших сердцах для тебя есть особенное место, — начинает Элайджа опускаясь на колени перед сыном. — Но, теперь кое-что изменилось. Теперь ты старший брат для своей сестры или брата, который скоро появится в нашей семье, и обещай папе, что с этой минуты ты будешь заботится, оберегать и защишать младшего брата или сестру. С этой минуты ты старший брат и должен понимать, что с этим приходит огромная ответственность.