Мрачный Жнец

— Молох похитил Лиллиану и использует её в качестве разменной монеты, — напомнила ему Харвестер. — Не будет преувеличением предположить, что он сделал то же самое с Блэсфим, чтобы получить желаемое от Ревенанта.

Ресеф шлёпнул комара тыльной стороной ладони. Очевидно, даже В садников кусают.

— Зачем Молоху хотеть, чтобы Ревенант уничтожил неуязвимость Фантома?

— Молоху плевать на Фантома, — сказал Танатос. — Он хотел, чтобы падшие ангелы ему помогли, и это была их цена.

— Может быть, — сказал Ривер. — Но это ещё не всё, иначе Ревенант не пропал бы. Молоху нужно убрать Рева с дороги, чтобы взять Шеул под свой контроль, пока Сатана не освободится из тюрьмы.

— Ты думаешь, он каким-то образом заманил Ревенанта в ловушку? Но он такой могущественный.

— Ревенант и я поймали Сатану в ловушку, — заметил Ривер. — Нет ничего невозможного.

Но, блин, мысль о том, что Р ев был заключён в тюрьму, отрезвляла. Если Ревенанта можно убрать, то и Ривера тоже.

— Итак, что мы собираемся делать? — спросила Лимос.

— Я всё ещё охочусь на ублюдков, которые убили Фантома, — сказал Танатос. — Один убит, осталось двое. Как только закончится ужин.

Ривер согласен.

— Нам нужно найти Ревенанта. Он может надрать задницу Молоху, вернуть Лиллиану и удержать Азагота от того, чтобы он сделал то, из-за чего Совет Орденов отправит его в отставку.

Харвестер на секунду прикусила нижнюю губу.

— Какую книгу?

— Чего?

— Какую книгу Ревенант отнёс Серене?

Ривер нахмурился.

— Призрак не сказал. Но, возможно, нам стоит это выяснить, — Он посмотрел на Всадников и сжал руку Харвестер. — Мы вернёмся.

Он не дал никому шанса возразить или задать вопросы, а исчез с острова вместе с Харвестер и материализовался на крыльце Фантома и Серены. Он был здесь всего месяц назад, распивал пиво с Фантомом и Тенью, наблюдая, как дети играют во дворе. Его охватила печаль. Возможно, ему не нужно было приходить на заседание Ангельского совета так рано. Возможно, он эгоистично обрадовался предлогу пока не навещать Серену. Потому что, нет, он не хотел быть здесь.

— Я вижу его, — тихо сказала Харвестер. — Их горе. Оно, как серая аура, окружающая дом.

Он не видел, но, чёрт возьми, точно чувствовал.

Пара Призрака, Т айла, открыла дверь прежде, чем он успел постучать. Она выглядела менее собранной, чем обычно, её бордовые волосы скрывала бейсболка, а улыбка, хотя и не такая яркая, как обычно, приветствовала их обоих.

— Р ада вас видеть. — Она коротко обняла каждого. — Входите. Руна тоже здесь. Мы не хотим, чтобы Серена сейчас оставалась одна.

— Как у неё дела? — спросила Харвестер, её голос был полон редкого сострадания. Ей нравился Фантом и его импульсивный, не раскаивающийся характер.

— Не очень хорошо. — Зелёные глаза Тайлы, наполнились слезами. — Она держится ради Стьюи, но с трудом. — Она указала на ванную. — Извините. Мне нужно отлучиться на минутку.

Было время, когда Т айла и Фантом ненавидели друг друга, но, в конце концов, научились друг друга терпеть. А в последнее время они сблизились, и это явно сказывалось на ней.

Они нашли Серену на кухне, сидящую за столом с Руной, и после долгих объятий и рыданий Ривер, наконец, нашёл слова соболезнования.

— Мне так жаль, Серена. Если могу что-нибудь сделать…

— Ты можешь его вернуть? — Её вопрос был искренним, ожидаемым, и это почти разрушило его самообладание.

— Хотел бы, — грубо сказал он. — Если бы дело касалось правил, я бы их нарушил. Но у меня просто нет такой возможности.

Она промокнула глаза салфеткой, и на левой руке не было знака пары Фантома, точной копии его родового знака, напоминавшего о том, что она потеряла. То, что они все потеряли.

— Ты знаешь, почему его душа в ловушке? Он страдает? — Ривер не знал ответа ни на один из этих вопросов, и не хотел причинять Серене ещё больше боли, поэтому сел рядом с ней и взял её за руку.

— Гадес заботится о том, чтобы ему было как можно безопаснее и комфортнее.

— Но я не знаю Гадеса, — всхлипнула она. — Он не знает Фантома, и…

— На самом деле, он знает Фантома. — Ривер поймал её взгляд, желая, чтобы она полностью поняла, что он собирается сказать. — Однажды они встретились после битвы. Фантом болтал чепуху, и они были как лучшие друзья. Поверь мне, Гадес — это… — Он попытался подобрать подходящее для этого парня слово. Хороший? Нет. Приличный? Не — а.

— Добросовестный мужчина, — закончила Харвестер, избавив Ривера от нескольких неловких секунд. Ривер кивнул. — Он серьёзно относится к своим обязанностям и будет относиться к Фантому с величайшим уважением.

— Хорошо. — Серена высморкалась, и Ривер подождал, пока она закончит, чтобы рассказать о причине, по которой они здесь оказались.

— Серена… Фантом сказал, что Ревенант принёс тебе книгу. Какую книгу?

Она указала на книгу на барной стойке.

— Это странно. Я не просила её, поэтому не знаю, зачем он её принёс.

Харвестер подняла книгу и, нахмурившись, посмотрела на неё.

— Бездна. Хм. Я уже читала её раньше.

Бездна. Почему это слово всё время всплывало?

— О чём она?

Харвестер повертела её в руках.

— Это история об ангеле, чья пара пропала без вести, и о том, на что он пошёл, чтобы найти её. Он включает режим Джона Уика. Теряет крылья и всё такое.

Она открыла книгу, и оттуда выпал листок бумаги, но она поймала его своей силой и поднесла к ладони.

— Это от Ревенанта. — Ривер вскочил на ноги, его сердце бешено колотилось.

— Что там написано?

— Тут говорится, что он просит прощения и просит передать эту записку Риверу.

Она пожала плечами и протянула ему записку.

Как только он коснулся листа, по его руке пробежал электрический разряд, и на бумаге появилось ещё больше торопливо нацарапанных слов. Когда он читал, у него внутри все сжалось.

«Я облажался, братан. Я дал Молоку и Баэлю слишком много свободы, и к тому времени, когда осознал ошибку, стало слишком поздно. Молох похитил Блэсфим, Рив. Я сделал то, что должен был сделать, чтобы сохранить ей жизнь. Я хочу всё исправить, но должен найти свою пару. Прости меня.