Мрак и Маргаритка

Лука размахивается и со всей силы пинает лежащую на дороге корзину. Она отскакивает вперед всего шагов на пять, зато ботинок с ноги мальчика летит куда дальше…

Глава 10. Пасека в голове

– Живой вроде, – заключает Лука, щипая Мрака за нос.

– Апх-чи! – Мрак открывает глаза и видит дощатый белый потолок и большеглазое лицо незнакомого мальчика. – Что случилось?

Голова у Мрака гудит так, будто в ней устроили пасеку.

– Я потерял ботинок, – Лука чешет затылок и виновато улыбается. – А потом мы с Маргариткой попросили у бабули Георгины тележку и привезли вас сюда.

– Куда это сюда? – Мрак пытается встать, но маленькие девчачьи ладошки пригвождают его к полу.

– Ко мне домой, – сообщает Маргаритка.

– И все это время я был без сознания?! – охает Мрак и хватается за лоб.

– Сопел, бурчал животом, пускал носом пузыри, – распаляется Лука. – Икал…

– Дрыгал ногами, – подхватывает Маргаритка, – А еще два раза пу…

– Дети! – раздается где-то позади женский голос. – Вы уж рассердите нашего гостя как следует. Помните про гостеприимство?

– Только не это, – шепчет Мрак и снова закрывает глаза. На этот раз по собственному желанию.

– Просыпайся, дорогой мой Мрак. Я испекла твой любимый пересоленный манник.

Над Мраком сгущается облако цветочных духов. Запах такой густой и душный, что кончик языка начинает щипать.

– Я тоже рад тебя видеть… Фиалка… – вздыхает Мрак.

Убедившись, что с дедом все в порядке, луговая ведьма взбирается на гору подушек в центре гостиной и начинает потрошить их одну за другой. На Фиалке темно-синее платье с изумрудной брошкой в форме бабочки и бальные туфли с черными бантиками. Она специально сбегала за ними на чердак и начистила фетровой салфеткой. Мрак тогда еще лежал без сознания, а на вопросы дочери «Куда ты так наряжаешься? Мы же его не убили», ведьма только отмахивалась и пудрила щеки в седьмой раз.

– Думал, я не узнаю, что твоя невоспитанная моська снова приехала во Флокс? – Фиалка орудует ножницами так, что перья выскакивают из подушек и веером разлетаются по кухне.

– Как можно так долго злится? – Мрак садится и потирает виски. – Я вот давно уже позабыл из-за чего мы вообще поссорились…

– А я тебе напомню, – луговая ведьма подпрыгивает, и брошка-бабочка отлетает от ее платья прямо в кувшин с лимонадом. – Ты решил сварить аромат компостной кучи прямо на моей кухне!

– Ах это… То был аромат морского берега после отлива, – обижается Мрак. – Я тогда переборщил с илом и…

– С илом? – щеки Фиалки вспыхивают алым цветом и даже семь слоев пудры не могут этого скрыть. – У меня вся одежда тогда навозом пропахла! Я три месяца тормошила герань, чтобы хоть как-то перебить этот запах. – Фиалка бросает в Мрака подушку и берется за новую. – Но люди все равно зажимали носы, когда им не счастливилось оказаться в бакалейной лавке в одно время со мной!

Атака подушками продолжается. Мрак по шляпу зарылся в перьях. Маргаритка хватает Луку и тянет его под стол. Она знает, что когда мама Фиалка в гневе, лучше переждать бурю в безопасном месте.

– Я такого позора никогда в жизни не испытывала, – подушки заканчиваются, и в ход идут наволочки. – Даже, когда вместо настойки от боли в спине я дала леди Фруне раствор для роста усов, мне не было так стыдно!

Мрак набирает в грудь побольше воздуха и раздувает перья одним большим выдохом. Затем он молча поднимается на ноги, и, проверив время на наручных часах, оглядывает кухню в поисках чемодана.

– Даже не ищи, – предупреждает его Фиалка. – Спрятала от греха подальше. Получишь перед выездом.

Лука высовывается из-под стола и мямлит:

– Вы… это… простите меня… я… случайно и больше так не буду.

Маргаритка выныривает следом:

– У вас шишка – хоть зонтик вешай. Только у нас их нет, потому что у меня волосы волшебные. Они любую дождевую тучу отпугнут.

– Какая жалость, – театрально огорчается Мрак и плюхается на стоящий рядом табурет.

Вольфганг не позволяет садиться на себя даже легонькой Маргаритке, что и говорить о попе незнакомого увесистого деда. Мрак тут же взлетает к потолку и лепешкой шмякается на пол. Ковер тетя Фиалка предусмотрительно вынесла.

– Мой славный мальчик, – хвалит она табурет.

– Живой табурет? – пыхтит Мрак, потирая копчик.

– Сам ты табурет! – Фиалка гладит кота по сиденью. – Это член семьи, Вольфганг. Так что смотри, куда садишься.

Вольфганг трется о ее подол и мурчит.

– Ты что превратился кота в табурет? – недоумевает Мрак. – И откуда во Флоксе, скажи мне на милость, взялся кот? Если леди Фруня узнает, что ее валериановым теплицам грозит опасность…

– Тише ты, – шикает на него Фиалка. – Вольфганг здесь по делу. К тому же он еще не вломился ни в одну теплицу и не испортил ни единого пальто. В отличии от некоторых…

Мрак недовольно шевелит усами.

– Мне нужна незабудка, – вспоминает он, зачем вообще прибыл во Флокс. – Исчезновение последнего пузырька из аптеки – твоих рук дело?

– Поможешь с зимой, так и быть, продам тебе незабудку, – Фиалка спускается вниз с горы подушек, и стряхнув перья, протягивает Мраку руку. – Втридорога, разумеется.

– Я спешу, Фиалка, – сообщает Мрак голосом, возразить которому отважился бы только облачный наездник. – Некогда мне с твоей зимой возиться.

– Тогда за дело, – тетя Фиалка трясет руку Мрака изо всех сил. – Пиратам подняться на палубу! У нас мало времени и много дел.

Глава 11. Зима в тазу

Мама Фиалка вместе с Маргариткой вытаскивает из чулана жестяной таз и велит ссыпать в него всю имеющуюся в доме муку. Туда же отправляются сухоцветы одуванчика, колокольчика и ромашки. Ведьма запрещает Мраку ворчать до тех пор, пока он все тщательно не перемешает хоккейной клюшкой.

– Зиму надо готовить с любовью, – объясняет она.

Следом в таз попадают елочные игрушки, корочки мандаринов, гроздья рябины, карамельные карандаши, пара вязаных носков, пачка какао и блюдце маринованного горошка. Когда содержимое становится однородным, Мрак принимается бухтеть.

– Что за город? Ни приехать, ни уехать нормально не дадут…

Маргаритка тем временем набирает в хрустальный кувшин холодной воды и ставит его на обеденный стол.

– Снегус-брыкус-скрепус-ух! – читает заклинание Фиалка.

Вода в кувшине синеет, а на его стенках образуются морозные узоры. Лука встает на цыпочки и, затаив дыхание, тоненькой струйкой выливает содержимое кувшина в таз. Зима в тазу шипит, фырчит и пенится. Кухня наполняется ароматами Новогоднего застолья. Мрак потягивает носом воздух и на мгновение на его лице появляется улыбка.