Мрак космоса

– Что это?
– испуганно спросил он, затравленно осматриваясь по сторонам.

Дверь закрылась, щелкнув замком. Костров оглянулся. Посмотрел на высокий порог. Вгляделся в обшитую резиной раму. Тусклый свет давал мало обзора. Отвесные стены, покрытые темным составом, играли бликами, напоминая рисунок из книги старых сказок о страшном подземелье векового замка.

Не услышал, почувствовал звук, идущий с потолка. Поднял голову. Сверху к ним неслась огромная прозрачная капля.

Ругательство вырвалось самопроизвольно.

Вода обрушилась, превращаясь в душ: сплошной ливень из нитей игл ударил со всех сторон и завертел тело. Первое желание было - укрыться, спрятаться за что-нибудь. Сбежать. Кто-то попытался головой протаранить законсервированную дверь. Отодвинулся, давая ему шанс попробовать. Капли, пузырясь, стекали по костюму горными речушками. Превращались в тропические водопады и, обрываясь с выступов замков и карманов, струились в дырчатый пол, уходя в сливные баки.

Не успела санобработка закончиться, как началась процедура сушки. Дверь открылась в секунду с секундой, когда закончилась последняя струя пара. Пехотинцы действовали отлажено: движения отточены, заучены, выверены временем. Ничего лишнего, никакого замедления. Рейнджеров с десяток. Все молоды, крепки. Син и Миг Ху сразу же зашли в освободившуюся кабину, пока другие раздевали, освобождали заключенных от костюма и снаряжения. Сняли и робу с ботинками. Сопротивляться не было сил.

В следующую душевую затолкали без Гнома. Пол обжигал холодом голые пятки. Помещение размерами превосходило предыдущее. Струи воды ударили под разными углами, с разных уровней, пересекаясь в замысловатую траекторию. «Воду» старался не глотать. Хотя, очень хотелось. Все равно солоноватый раствор проник в полость рта. Тут же мучительный кашель вывернул наизнанку и продолжался даже тогда, когда открылась вторая дверь, и в проёме появился капрал Васильев. Гнилой покосился назад – он точно помнил, что входили они не в эту дверь.

– Сюда, сюда, - сказал инструктор и приглашающе улыбнулся.

Костров выходил из душевой последним, прикрывая рот кулаком, пытаясь сдержать кашель. Никак не удавалось! Легкие хрипели и тело мелко и методично сотрясалось от мучительных позывов.

– Герой дня!
– гордо сказал Васильев, указывая на Виталика.

– Сэр?..
– неуверенно переспросил и посмотрел по сторонам. В каюте сидели за столами заключенные. Те, что первыми выбрались из ада. Одетые в чистые робы, они равнодушно поглядывали в его сторону и ели. Процесс их занимал. Чуть в сторонке стоял ещё один военный, долговязый молодой человек, который изо всех сил старался показаться всем старше - делал суровое лицо. Он часто хмурился и раздувал ноздри. В руках держал комплекты белья.

– Вот видишь!!
– вновь сказал Васильев, непонятно к кому обращаясь. Потом с разворота, коротко ударил кулаком в грудь. Кашель сразу пропал. Что-то треснуло. Мир стал нереальным, и Виталику показалось, что пришла смерть. «Так вот ты какая!»

Капрал подхватил обмякшее тело, небрежно кинул на скамейку вдоль стены, где сидели голыми Шило и Гнилой. Последний зек нашел в себе силы прошептать:

– Сэр, за что вы его, сэр?..

– Заключенный во время операции забыл субординацию и к ЛЕЙТЕНАНТУ обратился на «ты». Ещё одна такая оплошность и… Понятно?

– Сэр, да, сэр!
– прохрипел Костров.

– Отлично!
– Васильев расслабился. Выпрямился, теряя бойцовский вид.
– Знакомьтесь - это капрал Дьюпен. Подойди.

Поверх нового комплекта робы лежали цепочки с прямоугольными медальонами, покрытые забавной яркой голограммой на металле.

– 713 463?
– спросил он, наклоняясь к начавшему приходить в себе Виталику. В пальцах капрал держал серебряную цепочку. Кулон болтался перед носом, вводя в гипнотический транс.

– Сэр, я, сэр!

– Минус три года. Поздравляю.

Васильев вмешался в торжественную часть. Перехватил цепочку. Растянул ее. И натянул на шею зека, больно зацепив ухо. Дьюпен был одарен презрительным взглядом. Так же быстро Васильев отблагодарил и остальных. Дьюпен покраснев, всучил каждому комплект робы. Церемониал закончился.

Капралы вышли.

Их место заняли четыре био. Вооруженные дубинками, они четко встали по периметру каюты, вживаясь в углы.

Соседи быстро оделись. Шведский стол притягивал их как магнит и кто-то сыто засмеялся, глядя на их суету, когда они кинулись к столу.

– А остались бы с нашим шефом, - Андрюшка сделал ударение на последнем слове, - были бы давно сыты.
– Губы его трогательно сложились бантиком (он знал, что ему идет).

Сидящий по правую руку от Димона уголовник хмыкнул:

– Ты вообще-то в шлюзах был…

– Может быть и в шлюзах, - истерично пискнул со своего места Андрюшка, - а, если бы я умер?! А?! Ты бы стал на моё место?

– Я?
– ошеломленно пробормотал зек, медленно поднимаясь из-за стола.

– Увянь, - сказал ему Димон. Ложка на мгновенье застыла над тарелкой. Брат понял. Хрипло хохотнул и сел на своё место. Димон продолжил трапезу ни на кого не глядя.

Андрюшку прорвало. Он послал несколько самых классных своих воздушных поцелуев главарю, но не был замечен. Обидевшись, поковырявшись в гречневой каше, Андрюшка подулся для приличия три секунды, потом посмотрел в сторону Кострова. Тот спокойно сидел в отдалении от всех и встряхивал на вытянутых руках огромные трусы. Андрюшка улыбнулся над трогательным моментом. Всё выглядело так по-домашнему, что внутри разорвалась бомба.

Он вылез из-за стола. Сделал пару мелких шажков и засеменил к Кострову.

– Здравствуй, герой, - сладко произнес Андрюшка, жеманно поджимая плечики.

Костров выронил из рук трусы. Ошеломление быстро прошло. Наклонился, справившись с эмоциями. Поднял. Стал одеваться.

– Моя любовь не имеет к тебе границ.

– Пошел отсюда, - коротко сказал Костров.

– Ой, грубый!
– Андрюшка присел рядом. Виталик отодвинулся, злобно посмотрев из-под бровей:

– Смирно! – рявкнул поставленным командирским голосом. Несколько голов вжалось в плечи. Андрюшка отодвинулся, испугавшись. Случайно посмотрел на незакрытое трусами место и вдруг, радостно захлопал в ладоши:

– Да, ты мне сестра!!!

– Что??

– Мальчики, - кокетливо сказал Андрюшка уголовникам, - у Шефа нет яичка. Он - кастрат! Я то же кастрат! Я себе то же отрезала мужской орган!! Сама! А яички не решилась. А Шеф видно решился. Она моя сестра!!

Костров стукнул кулаком в неспокойную голову, как будто поставил жесткий боковой блок. И пока Андрюшка съезжал на пол, потеряв сознание, спокойно продолжил одевание, спрашивая:

– Кому я ещё сестра?

***