Мрак. Сотня смертей

Зевнул. Поглядел на мирно спящего деда. Что-то неуловимое шевельнулось в груди, какая-то необъяснимая тревога. Я закрыл глаза, пытаясь найти ее странный источник, но не заметил, как провалился в сон…

Проснулся там же, где и уснул, — под сияющим фонарем-черепом, у занавешенного окна, в хижине старого призывателя. Убу-Убу в доме почему-то не было, и это меня насторожило. Куда его черти унесли? Сдвинул занавеску: за окном в лучах восходящего солнца блестело, как серебряное блюдо, озеро. Зевнул, критически себя оглядел. Все было на своих местах. К новой амуниции еще не привык. Торчащие ежики шипов на груди и на руках заставляли немного волноваться, стесняя движение. Коснулся кончика кости — острая, словно игла. Надеюсь, ранить она будет не меня, а противников.

Новый день. Новые заботы. И новые проблемы, одна из которых, впрочем, разрешилась сразу, как я покинул хижину. Убу-Убу никуда не исчез, а валял дурака перед домом, заставляя черепки водить хороводы в воздухе.

Несмотря на ранее утро, несмотря на то, что мою грудь прикрывал лишь широкий ремень, идущий наискось от плеча к бедру, мне было ничуть не зябко. Действительно греют, с одобрением подумал я и сделал несколько шагов, слушая, как тихо шуршат черные и белые блинчики камней на берегу.

— Присоединишься? — спросил учитель. — У-и, у-и, — захихикал он, гоняя черепки над домом, слово голубей.

— Да я бы с радостью. Но магию тратить жалко. В другой раз.

Поглядел на крышку ниима. Голубая шкала была залита магией до отказа, хотя вчера, после всех призывов, ее было на донышке. Однако крепкий сон чудесным образом восполнил ее запасы, и теперь у меня не осталось ни одной причины, чтобы прямо сейчас не отправиться на Вороний берег. Магия есть, склянки с очищающим огнем тоже, денег для покупки Книги Зверолова — нет.

Позвонил в колокольчик. Сферы посещенных мест уже едва помещались внутри портала: «Элимский лес», «Старая колокольня», «Кузница Инвила», «Логово миджитов», «Ирейское подземелье», «Ворота кладбища» «Костяной дом», «Пещера Акпати», «Храм вестника» и «Руины Осиси».

Может, сперва сгонять в лагерь? Побалакать с советником о том о сем. Расспросить о затмении, о том, насколько страшен и ужасен этот самый Нергаал, где его искать и чем убить. Давно ведь Одо не видел. Соскучился… Я и правда соскучился? В потемках души опять шевельнулся тревожный уголек. Вспыхнул на мгновение. И угас.

Мимо меня промелькнул призванный дедом череп, и я вздрогнул. Нервишки поигрывали, заставляя чесать и щеку, и нос. Было бы проще выходить против Двуглавого Эгву, если бы он тогда не проткнул меня своим огромным копьем. Но было бы? Кажется, я просто искал способ не возвращаться на берег. Боялся. И боли, и поражения, и смерти.

Очень несвоевременно проснулась совесть. Тряпка! А ну соберись, слюнтяй! Забыл, для чего нужно расправиться с Двуглавым Эгву? Для очищения! Только так ты сможешь встретиться с Юи, который, стоит напомнить, именно благодаря тебе оказался в этом адище. Знаешь иной способ, как это сделать, а? Нет. Тогда остается два пути: вернуться в лагерь и поплакаться в пышную бороду советника Ода, или взять себе за шкирку и уничтожить монстра.

Я стиснул зубы и, крепко выругавшись, шагнул в портал, вдыхая морской воздух.

Энква, иссеченный глубокими рунами. Рыжеватый пляж, засыпанный девственно-чистым песком. Разбитый корабль, гниющий среди тихих волн. Высокая скала, которая на самом деле и не скала вовсе, а окаменевшее древнее божество. И… черный провал неприглядной пещеры.

Странное ощущение. Кажется, с того момента, как меня впервые выбросило в Нвалию, прошла целая вечность. Столько всего случилось, произошло, стряслось. И вот я снова здесь, вернулся к началу, чтобы встретиться лицом к лицу со своим губителем, орудующим копьем и дубиной.

Я еще немного постоял, разглядывая нечитаемые руны на камне и подумывая вновь оросить его свой кровью, а затем медленно пошел в сторону пещеры. Воистину, ожидание смерти хуже самой смерти.

Море тихо шептало волнами, небо было чистым; впереди меня ждал нелегкий бой.

На песке кто-то вновь написал слово «сокровище» и нарисовал длинную стрелку, указывающую на пещеру. Видимо, какой-то местный прикол. Ха-ха. Не то чтобы у меня совсем не было чувства юмора, но я с большим удовольствием потолковал бы с одним из этих приколистов. Стер завлекающее слово и вместо него написал «Нет!». Затем опять поплелся в сторону пещеры.

Погода чудная, у меня крутые новые шмотки, в сумке несколько склянок с очищающим огнем, а на поясе исцеляющая фляга с укрепленным пойлом, костяной жезл, способный призывать черепа со стальными челюстями, острое лезвие Аиолор, которое следовало бы улучшить перед битвой с боссом, и флакон с живой магией на месте фонаря с флэймингом. Я вдохнул полной грудью. Прекрасный день, чтобы умереть.

Достал флакон с бегающими, как глаза алхимика, огоньками. Покрутил стекляшку, понимая, что метнуть ее во мрак пещеры — единственная хорошая идея, пришедшая на ум. Других просто нет. Как и дельного плана. Придется плясать от ситуации. Бежать — совсем не варик. Можно снова схлопотать копье в спину. Одна надежда: черепа-черепушки.

Сделал еще несколько шагов. Прицелился и, недолго постояв напротив входа, бросил склянку с огнем. Трехочковый! То ли мне повезло, то ли игра подсобила, подкрутив траекторию снаряда, но склянка идеально влетела в пещеру и полыхнула внутри как надо, заливая ее огнем от пола до потолка.

В месиве мрака и пламени раздался оглушительный рев.

— Ах, этот запах напалма по утрам, — мстительно проговорил я, глядя, как языки пламени ожили и двинулись на берег.

Эгву был в ярости, размахивая огромной дубиной и поднимая копье для броска. Большая голова с догорающим огоньком на макушке рычала не переставая, маленькая, росшая из левого плеча, как огромный серый фурункул, отчаянно брызгала слюной и била от боли длинным черным языком по воздуху.

Земля подо мной начала содрогаться. Я торопливо нарисовал три круга, бросая в бой черепушки.

Эгву успел бросить копье. И если бы я убегал, то оно непременно достигло бы цели. Но я стоял лицом к монстру, видел все его движения и лишь метнулся чуть в сторону, уходя от смертельно опасной атаки.

Копье глубоко врылось в песок и рассыпалось пеплом. Тварь потянулась за следующим, но в этот момент в нее один за другим вцепились черепа. Кто в голову, кто в руку, кто в ногу.

Рев раненого зверя вперемежку со звонким клацаньем! Эгву стало не до меня, и я не упустил свой шанс. Бросился к монстру и с размаху полоснул его по груди, оставив на ней длинную рану, откуда засочилась темная кровь. Ушел в сторону, спасаясь от дубины. И забежал за спину. Дважды ткнул в нее лезвием и отскочил, посматривая на шкалу выносливости.

Песок под Эгву потемнел. Кровь струилась по его мощным ногам и крупными брызгами летела с ладоней. Но у меня были потери! Свободная лапа монстра схватила черепок, вцепившийся в мелкую башку, раздавила его, как орех, и потянулась к следующему.

Выносливости было достаточно для атаки и отхода. Я подбежал и рубанул по руке, которая только что схватила второй череп. Еще удар! И еще! Острый клинок, слово скальпель, оставил на серой коже три тонких пореза.

Проклятье! Тварь выстояла, стерпев мои удары, и раздавила вторую черепушку. Стойкость-стойкость. А, черт! Я не сдержался и ринулся в новую атаку, желая спасти последний череп, который смачно грыз гигантскую ногу, словно огромную кость. Рубанул по пустой руке, сжавшую черепушку, и… получил в ответ.