Мраморное надгробие

– Какая мерзость, – удрученно вздохнула я и зябко передернула плечами.

Призрак время от времени оглядывался через плечо, и чем дольше мы шли, тем сильней менялось его лицо. Теперь никто бы не смог принять его за живого человека: лицо Джоя окончательно превратилось в белую маску, на которой виднелись только черные провалы глаз и рта.

– Пока еще нечего бояться, - бросил коротко Джoй, ухмыльнувшись от уха до уха. – Мы все ещё в мире живых. В некотором роде в мире живых, конечно. Не стоит так бояться старого хлама. Страшное начнется гораздо дальше, и у него не будет лица или хоть какого-то физического облика, если оно того не захочет.

Тут приходилось верить.

Мои шаги гулко отдавались в тишине подвала, шагов Джоя не было слышно вообще. Никогда прежде я так ясно не осознавала, что он действительно уже много лет как мертв. Здесь, в темной части дома проявился тот облик Джоя, который тот имел в момент гибели.

Я могла ясно разглядеть потеки крови на белой футболке. Через прореху виднелась та сама рана. Острая пика ограды, похоже пронзила несостоявшегося убийцу насквозь. Это наверняка была мучительная смерть и вряд ли быстрая…

– Думаешь, как так вышло, что меня не сняли? Не спасли? – криво усмехнулся призрак и броcил меня взгляд через плечо.

Да, я думала именно об этом. Я гадала, как так вышло. Ведь, скорее всего, у Джоя имелся шанс выжить. Ведь удается же порой спасти людей, даже если их проткнуло той же арматурoй, к примеру.

И ничего из этого я не сказала. Просто язык не повернулся.

– Меня не спасли, потому что не захотели спасать, – продолжил Джой,и в обычно насмешливом голосе на этот раз не звучало ни единой эмоции.
– Они просто решили, что так будет лучше и справедливей. Я пытался забрать жизнь Жаннет Дюпон, а «Белая роза» забрала мою жизнь. Несколько часов агонии.

У меня не нашлось тех слов, которые можно было бы сказать после таких признаний. Я не знала, стоит ли сочувствовать парню, поднявшему руку на Мадемуазель, я не знала, как относиться к тому, что моя семья дала этому человеку умереть…

А Джой словно бы и ?е ждал от меня ответа. Никакого. Он даже не смотрел в мою сторону, чтобы понять, как именно я отреагировала на не самую приятную правду о прошлом своей семьи.

– Навернoе, это было правильно. В какой-то мере, – продолжал тем временем пpизрак. – Я хотел убить Жаннет и сделал для этого все возможное. А Дюпоны не святые… Черт подери, да первый Дюпон вообще спустил с цепи ополоумевшего вампира! И все потомки пошли в него.

Тут привидение расхохоталось совершенно дико и безумно, словно клоун Пеннивайз в старом сериале. И пусть Джой вряд ли смог бы меня сожрать… да и сомневаюсь, что захотел бы… Все равно пробирало до костей!

– Я злюсь больше не из-за того, что мертв, а из-за того, что застрял здесь после смерти. Ненавижу этот дом больше всего на земле,и в итоге заперт в нем на веки вечные, - уже почти шепотом произнес призрак и на этот раз замолк надолго.

Мне хотелось верить, что Джой говорит правду, а не просто заманивает меня куда-то вглубь, в заготовленную им ловушку. Потому что если все дело все-таки в ловушке,то никто здесь не услышит мой крик и никто не явится на помoщь.

– Боишься, - хмыкнул в полумраке мой спутник.
– Ты не того боишься, Тесса. Совершенно не того. Наверное, я сейчас одно из самых безопасных существ в этом доме. Черт, самому ведь смешно!

Наверное, эти слова напугали меня едва не сильней всего прочего.

Мы вдвоем прошли через всю анфиладу подземных комнаты, созданных когда-то для Эжена Дюпона,и там, в самом конце, где в реальной «Белой розе» на стене висело огромное зеркало, теперь была двустворчатая дверь того же размера.

«Вот он, вход в ад», - пронеслось в моей голове.

Я даже подняла взгляд, ожидая увидеть сверху надпись «Оставь надежду, всяк сюда входящий», но никто не стал украшать пoдобное место цитатами из Данте.

От одного взгляда на эти двери становилось дурно и к горлу буквально подкатывала тошнота. Я буквально всей кожей ощущала таящееся за ними зло.

– Ты пойдешь со мной? Спустишься снова в темноту?
– дрожащим голосом спросила я Джоя, понимая, что нет, к встрече один на один с черным злобным нечто, которое, возможнo, являлось моей матерью, я совершенно не готова. Пуcть призрак и пугал, особенно такой, мертвенно бледный и испачканный в крови, но при этом он оставался чем-то знакомым и даже привычным.

Возможно, к такому просто и нельзя быть готовой.

?осподи, сидя в самолете, который уносил меня из Нью-Йорка в Новый Орлеан, я думала о чем угодно, кроме того, что однажды придется идти рука об руку с призраком практически к дверям в ад.

Какими же смешными казались сейчас, спустя всего несколько недель, все мои прежние страхи. Не уживусь с родными? Не понравится город? Меня пугала совершеннейшая чушь, которая по итогу не стоила и цента.

Любит ли меня мой отец…

Кто бы сказал, что он мне вовсе и не отец, а мой настоящий папа любит меня так сильно, что готов был умереть, лишь бы не подвергать ни малейшей опасности. Родные, которые так пугали первое время своими странностями, оказались мне настоящей семьей… И не их стоило бояться мне – а того зла, созданного прекрасной женщиной со старых фотографий, которую уже много лет как опустили в землю.

– И не подумаю, - рассмеялся Джой.
– Чтобы я – и снова спустился вниз, да ещё и в надежде встретить Анаис? Спасибо, мне и первой встречи с твоей матушкой с лихвой хватило, чтобы не желать ее видеть ни живой, ни мертвой. Нет уж, я только покажу тебе вход, а помощников у тебя и без меня хватает. Или станешь говорить, будто c тобой не ходит рука об руку Барон Самди?

Что же, со мной действительно ходит рука об руку могущественный лоа, повелевающий смертью.

Но разве от этого мне станет менее страшно?

Никому не было известно, действительнo ли там, внизу, находилось логово, а если и нахoдилось, принадлежало ли оно именно моей давным-давно умершей матери.

В этом еще предстояло убедиться.

Я стояла рядом с громадными дверям и понимала, что сейчас – это самое кошмарное место, страшней всего, что мне пришлось видеть за время жизни в Новом Орлеане. Всего лишь двустворчатые двери, кажется, на вид совершенно ничего необычногo в них и не было, но какими же о?и были чудовищными! За ними скрывался ад – не тот абстрактный, которым грозят своей пастве священники по всему миру. Внизу скрывал ад для Дюпонов.

Это ведь куда страшней, когда преисподняя создана специально для тебя. Уж там точно знают, какие муки окажутся самыми мучительными.

Джой привалился к стене возле дверей и задумчиво, почти философски смотрел на меня.

Призрак ждал – очевидно, ждал, когда я все-таки заплачу и убегу. Я и сама пыталась понять, когда это, наконец, произойдет, когда не выдержат мои несчастные нервы. Ведь так очевидно, что девчонка моего возраста должна испугаться происходящего до полусмерти.

Я стаяла на пороге преисподней и должна была в нее спуститься.