Мучимые ересями

Мерлин не ответил. В этом не было необходимости.

Кайлеб ещё несколько секунд сидел, неподвижно уставившись в точку в воздухе в трёх футах перед собой. Затем он рывком поднялся на ноги.

— Похоже, нам лучше послать за Нарманом, — сказал он и даже выдавил из себя слабую улыбку. — Какое счастье, что мы допустили его к внешней стороне внутреннего круга. По крайней мере, мы можем получить его совет и выяснить, как начать действовать, прежде чем до нас дойдут «официальные новости».

.V.

Комнаты сэра Корина Гарвея,

Дейрос,

Баронство Дейрвин,

Лига Корисанда

— Ты ему веришь? — грубо спросил Алик Артир.

Он сидел в уютной гостиной дома, выделенного в Дейросе сэру Корину Гарвею и двум его старшим подчинённым. По сравнению с другими тюрьмами, эта предоставляла удивительно мало поводов для жалоб. За исключением, конечно, того незначительного факта, что один из них был пленником.

В данный момент граф Разделённого Ветра был озабочен не столько этим, сколько вопросом, который он только что задал.

— Я не знаю, — признался Гарвей после короткой паузы.

Он стоял у окна, глядя на двух вооружённых ружьями черисийских морпехов, несущих караульную службу перед домом. Далее виднелись улицы Дейроса, бывшие намного оживлённее, чем они были когда-либо до вторжения. Он оставался главной базой снабжения Кайлеба, а это означало, что огромное количество постоянно прибывающих и выгружаемых припасов, грузов и подкреплений. К этому моменту, по прикидкам Гарвея, численность войск Кайлеба действительно должна была быть уже где-то около семидесяти пяти тысяч, что делало Дейрос ещё более важным для его материально-технического обеспечения.

Это также означало, что Черис требовалось как можно больше складского пространства, а Кайлеб — к изумлению делового сообщества Дейроса — фактически платил по текущему тарифу за пространство, которое он монополизировал. Он отказался, чтобы его вынудили позволить драть с себя больше, чем нужно, но тот факт, что он вообще был готов платить, был, честно говоря, изумляющим. Это также помогло объяснить, почему экономика города была такой же крепкой, как и прежде, а береговые патрули, организованные морской пехотой императора, были чрезвычайно успешны в предотвращении неприятных инцидентов между оккупантами и жителями города. Конечно, какие-то инциденты были. Это было неизбежно. Но военный губернатор Кайлеба быстро и публично свершил правосудие в соответствии с суровыми требованиями военного устава Черисийской Империи. Дейросцы всё ещё слишком хорошо осознавали тот факт, что они были завоёванным городом, но они также знали, что они и их собственность были в такой же безопасности под властью черисийцев, как и когда-либо под властью Корисанда.

«Кайлеб был достаточно умён и осторожен, чтобы обеспечить это в небольшом портовом городе», — подумал Гарвей. — «Может ли тот же самый человек быть настолько глуп, чтобы приказать убить князя Гектора посреди Менчира?»

— Я не думаю, что за этим стоял Кайлеб, — сказал Чарльз Дойл и потянулся за тростью, которая стала его постоянным спутником со времён Переправы Хэрила.

— Почему нет? — прорычал Разделённый Ветер, наблюдая, как старик, прихрамывая, подошёл к Гарвею и встал рядом, глядя в окно на ту же сцену.

— Потому что, единственное, кем он не является, так это глупцом, — просто ответил Дойл, повторяя мысли самого Гарвея. — Посмотри, как он обращается с нами, как он настаивает на поддержании общественного порядка в своих тыловых районах, наказывает любого, кто обманывает корисандийского подданного, платит справедливую цену за конфискованную собственность или реквизированные склады. Он сделал всё возможное, чтобы не разозлить нас, наши войска или подданных князя Гектора. Неужели ты действительно думаешь, что теперь, когда вынужденная сдача князя стала только вопросом времени, он сделал бы что-то подобное этому?

— Но если это был не он, то кто? — требовательно спросил Разделённый Ветер.

— Это более щекотливый вопрос, Алик. — Гарвей отвернулся от окна. — Возможно, кто-то в Корисанде — в Менчире — был настолько глуп, что думал, будто Кайлеб действительно поблагодарит его за то, что он убрал князя. Или, я полагаю, это мог быть Нарман. Он и князь долгое время были союзниками против Черис. Я полагаю, что вполне возможно, а может быть, даже вероятно, что князь Гектор знал о Нармане что-то такое, о чём Нарман не хотел бы, чтобы узнал его новый император.

— Ты хватаешься за соломинку, Корин, — очень тихо произнёс Дойл у него за спиной, и лицо Гарвея напряглось. — Ты прекрасно знаешь, что если это был не Кайлеб, то почти наверняка это была Церковь.

Разделённый Ветер быстро и сердито вдохнул, но Гарвей несколько секунд даже не шевелился. Потом его плечи ссутулились, и он тяжело кивнул.

— Ты прав, Чарльз. — Его голос был едва слышен, и он закрыл глаза. — Ты прав. И если люди, сражающиеся против Бога, действуют с честью, в то время как люди, утверждающие, что они сражаются за Бога, делают что-то подобное, то что же тогда делаем ты, я и Алик?

Август, 893-й год Божий

.I.

Дворец князя Гектора,

Город Менчир,

Лига Корисанда

— Надеюсь, у тебя есть хоть какие-то чёртовы идеи, что мы будем делать дальше, — резко сказал граф Каменной Наковальни.

Он и граф Тартарян сидели в помещении, которое когда-то было залом тайного совета князя Гектора, глядя друг на друга через стол, за которым они провели столько часов, совещаясь с Гектором. Западное небо, видимое через окно комнаты, представляло собой сердитый лист кованой меди, испещрённый огненными полосами облаков.

Что, как подумал Тартарян, чертовски подходило к произнесённым словам.

Три дня, прошедшие после убийства Гектора и его сына, были одними из самых утомительных в жизни Тартаряна. Вероятно, единственным человеком, который был ещё более измучен, чем он, был тот, кто сейчас сидел за столом напротив него. Вместе им удалось сохранить порядок в осаждённой столице Корисанда, но как долго они смогут продолжать это делать — и что происходит за пределами Менчира — было больше, чем они могли сказать.

— Если тебе нужны блестящие идеи, ты пришёл не к тому человеку, Ризел, — откровенно сказал Тартарян. — Всё, что я знаю наверняка, это то, что прямо сейчас мы едем верхом на хлещущей ящерице… и ты знаешь, как хорошо это срабатывает, согласно тому, что говорят.

Губы Каменной Наковальни дрогнули в короткой улыбке, но она не коснулась его глаз, и он глубоко вздохнул.

— Мы должны решить, что будем делать с наследованием, — сказал он. — И мы должны решить, что делать с проклятой армией Кайлеба.