МУОС. ЧИСТИЛИЩЕ

Радист взволнованно спросил:

— Света, ты что творишь?! Зачем ты сняла противогаз?!

— Мне надо было успеть, а с этим бежать и дышать невозможно, а уж тем более — метко стрелять. Еще минута — и они скрылись бы. Но видишь — у меня получилось! Не переживай…

Светлана быстро вскинула арбалет и выстрелила еще раз. Попала или нет — видно не было. Стрела прошла именно там, где только что выглядывала голова ленточника. Видимо, те поняли, с кем имеют дело, и больше не высовывались. Расанов спросил:

— Что будем делать?

Светлана, не задумываясь, ответила:

— Вы сейчас пойдете в обход, а я вас прикрою…

— Я тебя одну не оставлю! — перебил Радист, но Светлана спокойно и уверенно продолжала:

— Вы пойдете вдвоем, потому что идти всегда опасней, чем сидеть в засаде. Дойдете до вертолета, возьмете подкрепление и нормальное оружие и придете сюда. Со мной ничего не случится. Я здесь в безопасности, а эти, — она кивнула на окно, — пусть только высунутся.

— Радист, она права! — поддержал Расанов. — Это разумное решение. Да тут ведь недалеко. В обход метров двести будет. А потом с нашими вернемся и выкурим этих придурков.

Все было логично. Но сердце у Радиста как будто разрывалось. Он не хотел оставлять девушку одну. Расанов требовательно потянул его за руку: надо спешить — и они пошли.

— Постой!

Радист остановился и вернулся к Светлане. Она прижалась головой к его голове и посмотрела через окуляры противогаза прямо ему в душу. Противогаз искажал ее голос: «Я люблю тебя, Присланный!»

Игорь пошел к пролому в задней стене будки, потом что-то почувствовал и обернулся. Светлана осеняла его крестом. Так делали все женщины Муоса.

Неведомо откуда у Радиста появились силы. Расанов еле поспевал за ним. Солнце взошло высоко и нещадно жгло уновцев, затянутых в резину противорадиационных костюмов. Пот тек по лицу и по телу. Окуляры противогазов запотели. Они дошли до следующей ложбины в круге руин амфитеатра и начали подниматься. Расанов отстал, но спешивший Радист не стал его дожидаться. Он должен, должен успеть… Светлана говорила все правильно — опасность ей не угрожает, ленточники в мышеловке. Но что-то в ее последнем взгляде было такое, что заставляло сердце ныть. Случится или уже случилось что-то непоправимое…

Эта ложбина была менее удобна для восхождения. Два раза Радист чуть не сорвался и не упал в пустоты между руинами. Оттуда он точно не выберется, даже если не разобьется при падении. Сколько длилось восхождение — полчаса или полдня — он не мог сказать наверняка. Он твердил про себя: «Только бы успеть, только бы успеть!»

Наконец он одолел подъем и глянул вниз. Глянул — и не узнал местности. Поверхность амфитеатра была выжжена и превратилась в сплошную черно-пепельную чашу. Только обугленные остовы деревьев упрямо торчали, словно памятники. Картина была сюрреалистической. Радист рассмотрел вертолет, который находился на том же месте и, кажется, был цел. Что произошло здесь, пока их не было — не время думать.

Игорь, пренебрегая осторожностью, быстро спускался. Через двадцать минут он был у подножия и бежал, перепрыгивая через обугленные бетонные глыбы, к вертолету.

Его заметили и встречали. Радостные пилот и спецназовец вышли из вертолета с тем, чтобы поприветствовать товарища. Однако Радист поспешил в шлюзовой тамбур и, тяжело дыша, бросил на ходу:

— Взлетаем!

Вертолет подобрал еле передвигающего ноги Расанова, поднялся и полетел за бруствер амфитеатра. С другой стороны трибуны он развернулся и завис на высоте третьего этажа. Пока взлетали, Радист коротко объяснил ситуацию. Родионов предложил пустить в оконный проем ракету, чтобы уничтожить ленточников, но Кудрявцев не согласился: жалко было рацию, да и обломки здания, подброшенные взрывом, могли рухнуть на будку, в которой находилась Светлана. Спецназовец с автоматом вышел в тамбур и открыл люк. Три ленточника сидели на полу небольшой комнаты, выход из которой был завален обвалившейся плитой перекрытия. Двое были в противогазах. Наверное, это были уновцы. Третий — местный, с повязкой на лице. Уновцы, увидев вертолет, встали, стали махать, показывая, что здесь свои. Спецназовец, подавляя в себе противоречивые чувства, прицелился и нажал на спусковой крючок. Один из уновцев медленно сползал по стене, оставляя на ней кровавый след. Второй схватил арбалет, пытался прицелиться, но следующий одиночный выстрел отбросил его к стене. Затем спецназовец выстрелил в третий раз, добив умирающего ленточника.

Места, достаточного для посадки, здесь не было. Пилот посадил вертолет на площадке, метрах в ста от будки. Светлана должна была видеть, что происходит, но почему-то не вышла навстречу уже бегущему к ней Радисту.

Когда Игорь ворвался в будку, девушка сидела на полу. В руках у нее был арбалет. Она до последнего наблюдала за окном, но теперь голова в противогазе была опущена. На комбинезоне виднелось пятно рвоты. Значит, она получила дозу. Радист схватил любимую за плечи, затряс. Она открыла глаза:

— Я знала, что ты придешь…

Игорь взял Светлану на руки. Он нес ее и успокаивал сам себя, вспоминая все, что знал о радиации. Нет, она не могла за три минуты, пока находилась без противогаза, получить смертельную дозу — это однозначно. Значит, она выживет. Должна выжить.

Вопреки своей усталости, Радист ни разу не споткнулся. Он просто не мог споткнуться, потому что нес самое ценное, что у него было в жизни. Расанов и спецназовец, увидев приближающегося Радиста с девушкой на руках, подбежали и помогли внести ее в вертолет. Светлану трясло. Сняли костюм, Радист умыл ее.

Пока Родионов доставал аптечку и искал в ней необходимый препарат, Игорь успокаивал Светлану, делясь своими надеждами:

— Все будет хорошо. Это временно. За пару минут ты не могла сильно облучиться.

Светлана, не открывая глаз, покачала головой:

— Клапан… выпускной клапан моего противогаза не исправен. Я все время дышала этим…

Радист быстро схватил противогаз и посмотрел на выпускной клапан. Мембрана не прилегала к отверстию, а свободно болталась. У него помутилось в глазах.

— Ты это знала? Ты знала, что противогаз неисправен? Но почему ты ничего не сказала?! Зачем ты пошла с нами?!

— Сам видишь, без меня вы бы не справились. А если б я сказала или… надела повязку вместо противогаза, ты бы меня не взял. Ведь правда?

Она вымученно улыбнулась, но потом гримаса боли пробежала по ее лицу. Светлане становилось хуже. Радист вспомнил тот спор между братом и сестрой, когда Юргенд и Гапон не хотели ее отпускать. Они все знали…

На глаза его навернулись слезы. Родионов сделал укол лекарства и обезболивающего прямо в вену, но это уже не могло помочь. За несколько часов без противогаза в организме произошли необратимые изменения.

От обезболивающего Светлане стало немного легче. Она открыла глаза и взяла Радиста за руку. Он нежно сжал ее пальцы. Они не отрываясь смотрели друг на друга. Потом Светлана еле слышно произнесла:

— Благослови тебя Бог, мой Присланный.

Ее указательный палец провел две перекрестные линии по ладони Радиста. Это было крестное знамение. Светлана закрыла глаза.

Земля. Небо. Руины. Вертолет. Все вмиг исчезло. Все вокруг растворилось в невиданной вспышке боли, которая едва не разорвала сердце Радиста. Он не плакал. Он просто выпал из бытия вместе с этим созданием, которое любил больше жизни. Боль как будто выжгла его изнутри, враз уничтожив все страхи, желания, сомнения. Он вспомнил, как Светлана появилась в его жизни — там, на Тракторном, когда подошла к нему возле Катиной квартиры. Как давно это было… Игорь ощутил, как холодеет ее ладонь, которую он держал в руке. А теперь все кончилось. Дальше нет жизни. Ради чего она пожертвовала собой, своей молодостью и любовью? О чем она просила его? Что ему осталось? Обещание Светланы встретиться с ним после его смерти…