МУОС. ЧИСТИЛИЩЕ

* * *

Они стояли возле холмика рыхлой земли. Радист не позволил забросать Светлану обломками бетона. Он вырыл ей могилу в земле и похоронил, как хоронили когда-то давно. Он не произнес ни слова.

Расанов, пилот и спецназовец не узнавали вчерашнего пацана. Это уже был другой человек.

Радист вернулся со всеми в вертолет. Разлили по кружкам спирт и, помянув усопшую, выпили. Радист не притронулся к кружке. Он подошел к оружейной стойке и взял АКСУ. Из ящика под стойкой достал запасной магазин, несколько пригоршней патронов, гранаты. Сложил все в свой вещмешок.

Друзья растерянно смотрели на его сборы. Потом Расанов осторожно спросил:

— Ты куда собрался?

— Я иду в Муос.

— Зачем?

— Отнесу передатчик — он им пригодится.

— Ты с ума сошел? Радист, сядь, остынь. Я понимаю, погибла твоя девушка. Она — герой. Она спасла меня и тебя и, может быть, даже наше Метро от этой заразы. Но твоя жертва — бессмысленна. Мы вернемся в Москву и организуем новую экспедицию. Общими силами мы поможем нашим друзьям. А что ты можешь один? Или ты и впрямь уверовал в то, что ты — Присланный?

Радист молчал.

— Не дури! Поверь мне, взрослому мужику… В юности всегда так кажется, что первая любовь — она же и последняя. Но потом ты встретишь другую девку, и все забудется…

Радист напрягся и сделал шаг навстречу Расанову. Тот осекся, поняв, что сказал лишнее… Перед ним стоял не влюбленный пацан, переживавший расставание со своей пассией. Это был взрослый мужчина, который потерял свою жену… Радист молча, в упор, посмотрел в глаза Расанову, отбив ему этим взглядом желание говорить, потом отошел и стал собираться дальше.

Спецназовец, взяв свой вещмешок, сказал:

— Я иду с ним.

— Не, ну вы оба сдурели, что ли? А тебе-то что там делать?

— Там погибли все мои друзья. И я не знаю, почему, но мне кажется, что прав парень, а не ты. А как он справится один? Я должен ему помочь…

Расанов хотел что-то возразить, но его перебил Родионов:

— Оставь их. Они знают, что делают.

Радист хотел идти пешком, но летчик его остановил. Из памяти компьютера он извлек карту довоенного Минска с обозначением станций метро. Радист посмотрел на названия станций и ткнул пальцем в Тракторный завод. Он хотел опять попасть туда, где начиналось его недолгое счастье.

Родионов поднял вертолет. Наметанный взгляд пилота определил расположение улиц и других ориентиров в поросших редколесьем руинах. Вертолет завис над развалинами центральной проходной тракторного завода. Кругом были очищенные от леса и обломков площадки, удобные для посадки. Но Радист возразил:

— Это картофельные поля. Они достаются им потом и кровью. Не надо их портить.

Вертолет завис над тропой. Спецназовец и Радист спустились по лестничному трапу. На них смотрели испуганные жители Верхнего Лагеря Тракторного: три десятка мужчин и женщин в самодельных противорадиационных костюмах и с ватиновыми масками на лицах. Поля были огорожены заборами из железобетонных плит, металлическими штырями и деревянными кольями, вкопанными в землю. Увидев невиданную доселе машину, партизаны похватали арбалеты и были готовы стрелять. Они не могли отступить — это значило бы оставить урожай неведомому врагу. Радист, подняв руки, произнес:

— Партизаны! Мы пришли с миром. Мы — уновцы, которых вы знаете!

Старший из этой группы грубо ответил:

— А почему мы должны вам верить?

И тут вмешался знакомый женский голос:

— Да это же Игорь!

К нему подошла девушка с тяпкой в руке. Лица за маской видно не было. Но Радист не мог ошибиться.

— Катя?

— Да, я.

Почему-то к этой женщине-ребенку он испытывал почти братские чувства. Она была свидетелем его счастья. Игорь обнял Катю.

— А почему ты здесь? Тебе ведь до двадцати трех еще долго ждать.

— Да я сама попросилась. Детки мои умерли. Заболели и умерли. Их Боженька забрал. И я хочу быстрее к ним. А убивать себя нельзя — это грех. Вот я сюда и попросилась…

Комок подступил к горлу Радиста, а Катя продолжала:

— А ты как? Светлана погибла, да?

— Ты уже знаешь?

— Вчера в нижний лагерь диггеры приходили. Рассказывали, что она тебя пошла сопровождать и что шансов вернуться живой у нее нет. Они боялись, что ты улетишь домой, в Москву. А ты вот к нам идешь. Так?

— Так. У меня здесь дела…

— А-а-а. А Купчиха говорила, что Светлана считает тебя Присланным. Ты и вправду Присланный?

— Не знаю.

— Ну, ладно. Пойдемте, я провожу вас в нижний лагерь.

Радист повернулся к вертолету и махнул рукой. Сделав круг, машина развернулась в сторону дома.

Расанов, глядя на приборы, обратил внимание, что они направляются не на северо-восток, а на юг. При этом Родионов внимательно вглядывался в лежащий под ними разрушенный город.

— Мы что, не в Москву летим?

— Пока нет. У меня здесь есть одно дело.

Родионов вернулся к месту их стоянки, к амфитеатру. Вертолет завис, и летчик изучал поверхность. Вот по одному из склонов стелется побег с отходящими от него тысячами нитей, которые поблескивают на солнце. Сюда они с товарищем ходили каждый день, чтобы пресечь дальнейший рост в их сторону хищного растения. Родионов на предельно низкой высоте, на малой скорости летел над этим побегом. Побег все утолщался, из него в разные стороны расходились ветви, захватывая наземный Минск. Основная ветвь уже достигла метровой толщины. Наконец Родионов увидел огромную серо-черную глыбу размером с одноэтажный дом. Именно от нее в разные стороны, как лучи, расходились наземные побеги. Глыба еле заметно ритмично колыхалась. Видимо, это она управляла многотонным плотоядным мутантом, убившим Тузика, спецназовца и тысячи других животных, а также подчинившим миллионы растений — от мельчайших травинок до больших деревьев. Скорей всего, агрессивный лес в метро, о котором рассказывал Расанов, — то же самое растение.

Родионов нажал на кнопку, и две тяжелые ракеты отделились от вертолета. Через секунду прогремел взрыв. На месте живой серой глыбы дымилась черная яма. Ветки и побеги пылали. Пилот точно не знал, убьет ли это монстра, но он сделал, что мог, и теперь с облегчением направил вертолет к Москве.

Расанов угрюмо смотрел на монитор, по которому пробегали однообразные пейзажи. Он искренне считал поступок Радиста и поддержавшего его спецназовца безумием. Надо же, спуститься в Муос, в этот ад, всего с двумя автоматами! Нет, Александр вовсе не был трусом. Он просто не видел в этом смысла и действительно рассчитывал на повторный поход, когда, вооружившись и уже зная об опасностях Муоса, можно будет реально помочь его несчастным обитателям.

Мысли министра были логичны и правильны. Но почему-то на душе становилось все гаже. Гибель этой девчонки что-то перевернула в нем. В поступке Радиста была какая-то своя, высшая правда. Нет, он непременно вернется в Муос. Он сделает все, что в его силах, а потом заберет Радиста. Ему хотелось стать другом этого постаревшего за один день пацана. Расанов верил, что так и будет.

«Камбала» была экспериментальной, достаточно не испытанной моделью вертолетов нового поколения. Какие-то ошибки конструкторов, а может непозволительно долгий простой вертолета в ангаре сделали свое дело — в мини-реакторе начался неконтролируемый и очень быстрый процесс нагревания…